Джейми Макгвайр - Аполлония (ЛП)

Джейми МакГвайр

«Аполлония»

Все права защищены.

Это произведение - фантастика. Имена, персонажи, места и случаи - все это художественный вымысел автора и любые совпадения с настоящими людьми, живыми или мертвыми, деловыми организациями, событиями или местностью является не более, чем случайным совпадением.

Признательность

 Каждому из моего детства, кто всячески сдерживал меня, плохо отзывался, заставлял меня плакать или чувствовать себя никчемным, кто презирал меня или хоть когда то думал - что я ничего не добьюсь.

 Для тех, кто говорил мне, что как взрослый человек я должен перестать тратить время, гоняясь за мечтами, которым не суждено сбыться.

 И моему отцу, покойному Дареллу МакГвайру, наградившему меня своей непоколебимой гордостью и мятежным духом.

 Каждый человек, повстречавшийся на нашем пути имеет свою цель и несет с собой урок.

 Спасибо за огромную мотивацию к работе, что намного сложнее, чем успех.

Глава 1.

Все что меня убивает, рождает во мне еще большее желание жить.

Они убили меня, но я выжила. Лежа на полу в отеле, мои длинные струящиеся черные волосы полностью пропитались кровью. Я думала, что мне пришел конец...Только я не учла одного...

Я проснулась в больнице, одна, без моей лучшей подруги Сидни и без родителей. Они были первыми жертвами и, поэтому я точно знала, что они мертвы. Когда дело дошло до меня, наши убийцы были уже очень пьяны и разгульны, что бы быть осторожными и довести дело до конца... вот, по крайней мере, то, что я смогла узнать из полицейского отчета.

Но я-то знала правду.

Пять месяцев спустя после потери моих родителей и Сидни, я уехала в старомодный студенческий городок Святой Елены, штат Индиана, за четыре штата от моего родного дома. Таким образом, в короткие сроки я превратилась из жертвы в новоиспеченного студента Технологического Института в Кемптоне.

И теперь, стоя перед зеркалом в своей комнате общежития, совершенно голая,я пытаюсь расчесать свою уже порядком отросшую челку. Большинство девочек уже расцвели в свои пятнадцать. Я же только упорно теряла вес в последние пару лет. Достаточно сложно чувствовать, ощущать и переживать после испытанного, ведь я почти была покойником. Поводов для празднования не было, поэтому еда стала таким же рутинным делом, как и все остальное.

Теперь я стою на крошечном белом полотенце, готовая ловить темные локоны, которые я собираюсь отстричь, сначала с одной стороны уха , а затем и с другой. У меня густые и блестящие волосы, которые, как всегда говорил мне папа, могли достаться мне только от мамы.

Ножницы отрезают быстро все, оставляя только 4 или 5 дюймов [примерно 12 сантиметров] наверху. Я пробегаюсь пальцами по тому, что осталось. Чувствую себя на редкость хорошо. С боков и немного сзади головы - все сбрито, и волосы, которые еще остались наверху, едва касаются подбородка. Это просто потрясающе. Свобода!

Мне это нравится.

Не так уж чтобы кто-то из института заметил меня, но если бы и заметили, то явно бы не узнал. 17 дюймов [прим.пер. - 45 см] черных блестящих волос минуту назад слегка касались моей поясницы, а теперь лежат на полу. Каждый волосок, который я состригла, когда-то был пропитан кровью насквозь. Каждый раз, когда я видела свои волосы в зеркале или касалась их, все напоминало мне об этом. Никакого количества шампуня не было бы достаточно, чтобы смыть из памяти ту ночь...

Чтобы убедиться, не было ли моё решение поспешным, я жду немного, но в любом случае - времени у меня не так много.

Я принимаю душ, чтобы смыть колкие остатки волос с кожи. Только после этого я делаю шаг назад и вглядываюсь в свое новое отражение. Я вздрагиваю. Это просто поразительно, но, тем не менее, не так уж и плохо.

В завершении образа, я застегиваю свою самую любимую черную толстовку, скрыв обтягивающий топик с изображением Курта Кобейна, натягиваю серые скинни, поправляю маленькую бриллиантовую сережку в правой части носа и беру свой рюкзак. Я еще раз мельком смотрю в зеркало, отмечаю с восхищением отсутствие копны волос, и на минуту задумываюсь, если бы только мама была жива..., она бы упала замертво, едва взглянув на меня.

Один раз в неделю в мой младший год в институте входило посещение геобиологии и астробиологии с известным астробиологом Профессором А. Байрон Зорба. Профессор Зорба - так его прозвали студенты. Но лишь потому, что он в далекие годы был учителем и наставником моего отца, когда папа был еще студентом этого института и позже, другом нашей семьи, я всегда звала его профессор доктор З.

По неизвестным мне причинам, отец и профессор З дружили все эти годы, и отец довольно часто с ним советовался по разным делам.

Когда профессор З заезжал на семейные ужины, я наслаждалась его рассказами об экспедициях и поисковых работах. Как дочка целых двух фанатичных ученых, я не только не находила общий язык с другими детьми, но и не имела не малейшего интереса в дружбе с ними. В то время как многие дети мечтали стать пожарными или супергероями, я работала над получением Нобелевской премии в своей картонной лаборатории. Куклы Барби и мальчишки наводили на меня скуку, да и я, готова поспорить, была им не лучшим другом. Я уже могла во всю обсуждать оптический телескоп Кека тогда, когда другие дети едва знали, как написать свое собственное имя, и Доктор Байрон Зорба был моим героем.

После похорон моих родителей, профессор З сообщил мне что я собираюсь поступать в Кемптон, хочу я того или нет и, что он практически заполнил форму для поступления в колледж. А так же проследил, чтобы все наследство, которое мне досталось после смерти родителей, было тщательно и незамедлительно переведено на мой счет в колледже.

Прямо перед первым весенним семестром, профессор З предложил мне занять должность научного сотрудника в его центре. Живя на заработную плату научных сотрудников, мои родители изо всех сил старались оплатить счета и поэтому он считал что научно-студенческая программа плюс стипендия научного сотрудника поможет мне финансировать мой скудный денежный запас и обеспечит покрытие каждодневных затрат, потому что сбережения, оставленные мне моими родителями, не смогут долго выдержать.

Недавно вернувшись со своего значимого летнего исследовательского путешествия по Антарктиде, профессор З был все еще на подъеме найдя породу в двенадцать на пятнадцать дюймов и двадцать семь фунтов весом. Я была ответственной за регистрацию фактов и сведений. По правде сказать, порода особо меня не впечатлила, так что энтузиазм профессор З быстро угас.