Бывшие. Спаси моего сына (СИ) - Багирова Александра
- Я могу многое объяснить. Нам надо просто успокоится и поговорить, - тихо проговаривает Амир.
- Успокоится говорите? – Костик закусывает нижнюю губу. Смотрит на Амира, а потом резко бьет его кулаком в челюсть. – Вот теперь я спокоен. Это так, маленький довод, что мою мать трогать нельзя. Она для вас просто лечащий врач вашего сына.
- Костя, - перед глазами его удар на повторе, снова и снова. Такого я не ожидала. – Не надо…
- Ты права, мам. Не хотел руки марать. Извини, - одаривает меня своей очаровательной улыбкой. – Я чего приходил, мне твоя помощь нужна, там щенков забрать надо, нелюди их выкинули, они маленькие совсем, без нас пропадут. Поедем? С этим, - пренебрежительный взгляд на Амира, который держится за свою челюсть, - Вроде закончили…
Глава 24
Амир
Больно, как же дико больно. Хочется завыть в голос от бессилия.
Удар у мальчугана хороший. Но мало мне врезал, надо было больше.
«С этим» я для него этот… даже не просто случайный прохожий, гораздо хуже.
Никто!
Ничто!
Когда он ворвался в кабинет, у меня уже чувства были оголены. Я обнажил их перед Миланой, хотел, чтобы видела меня уязвимым, таким как есть. Донести истину, что после того, как она исчезла из моей жизни, я варился в аду собственных поступков.
Говорил с ней про Таю, а потом вдруг понял, что, если сейчас не прикоснусь, не выживу. Она была нужнее кислорода, она была моим антидотом, от собственной отравы.
Она стояла такая прекрасная, неприступная. Моя царица-лебедь. Нет не моя…
Да и ее доля вины есть во всем этом. И я упрекал ее все эти годы. Упрекал, чтобы угомонить боль, искал себе оправдания. Я приписывал ей любовников, потому что мне проще, так легче. Только теперь мне кажется, что я далеко не все знаю.
Как хочу узнать правду, чтобы объяснила все. Но я этого недостоин в ее глазах.
Она била меня словами, очень метко, возвращала то, как я кромсал ее пятнадцать лет назад. Но тогда я намеренно причинял боль, старался ударить сильнее, примерялся.
Она же холодно изрекала правду… ничего не чувствует. Ее тело не откликалось. Мои прикосновения для нее значили меньше нуля.
А потом зашел пацан. Внутренности скрутило, кровь заледенела, колючие ледяные шипы раскурочивали вены, а потом лед сменился диким жжением. Огонь безжалостный, испепеляющий, добивал меня.
Парню на вид лет шестнадцать. Но по срокам тогда не сходится. Ему меньше. Я был первый у Миланы, это я знаю точно. Ребенок появился после меня или… или она все же была беременна тогда.
Но тогда это рушит все. То, во что верил, ту правду с которой жил.
Вглядываюсь в парня. На него больно смотреть. Глаза режет. И Костя меня не жалеет, весь в мать, каждое слово, ржавый гвоздь в сердце.
Или Милана сразу после меня, или он мой. Других вариантов нет. Но в груди, эта боль, ошеломляющая, сокрушающая, не дающая вздохнуть, она говорит – мой.
А имею ли я на него права?
Никаких.
Презрение в глазах парня. Заслуженное. Оправданное.
«Ребенок от бегемотихи! Нет! Увольте!» - это были мои слова. И сейчас они клеймят меня позором. Высветились огромными буквами на лбу. Тавро, как у бракованной скотины.
Костя смотрит на мать с обожанием. Они доверяют друг другу. А меня… для меня у них нет места.
Я должен узнать правду, мой это ребенок или нет?! Мне нужно быть уверенным на все сто.
А что потом?
Я ведь навсегда привязан к Тае. У меня Юрка, ради которого и топчу этот мир.
Только Юрка? У тебя два сына – бьет кувалдой в башке.
Два…
Старший Костя носит чужую фамилию и презирает меня.
А если он презирает за мой поступок тогда в парке, что бросил его мать. А отец действительно Евсеев? Ведь Милана могла познакомиться с профессором в институте, она поступила. Была расстроена, он воспользовался, она забеременела.
Версия выглядит логичной.
Но что-то внутри ее отторгает. Я обязан все перепроверить.
- Помощь нужна? Собак забрать? Я помогу, - вмешиваюсь в их разговор.
Синхронно оборачиваются ко мне. Пока я переваривал информацию, они между собой общались, словно меня тут нет. А сейчас удивляются, что я подал голос.
Унизительно… до одури. Таким жалким и раздавленным я никогда себя не чувствовал.
- А вас кто-то о помощи просил? – Костя выразительно показывает мне взглядом мое место.
- Я с радостью. Я люблю собак, - несу непонятно что.
Пытаюсь зацепиться за возможность побыть с ним дольше. Мне вдруг это стало жизненно необходимо. Пусть оскорбляет, пусть еще ударит, я заслужил. Но только пусть даст мне возможность узнать его…
Снова выстрел свинцом в сердце…
А если он мой… У меня ребенок от любимой женщины. То, о чем я втайне мечтал пятнадцать лет назад… оно было у меня в руках…
Мог ли я подумать, что буду без нее сдыхать?
Нет. Я думал отпустит. У меня вся жизнь впереди. Но жизнь ничто… если нет самого главного…
- Любите. Подальше от нас, - Костя отворачивается. – Мам, ты же освободилась?
- В общем-то да, - Милана перебирает бумаги на столе. – Если нужна буду, меня найдут.
- Ты мне нужна! – выпаливаю.
Уже себя не контролирую. Они вывернули меня наизнанку, вытащили наружу то, о чем я и сам не подозревал.
- Кирилл на смене, он со всем поможет, - мой выпад она по-своему расценивает. – Я Юру смотрела, осложнений нет. Света уколы поставит. Инструкции у тебя есть, - говорит буднично, спокойно.
Ни капли ее эта ситуация не затронула. Будто мы просто кофе вместе выпили.
Может, все же не мой? Потому и не волнуется?
Не может ее не задевать! Хотя бы каплю! Но даже в ее бездонных в глазах полный штиль.
- Тем более, я могу вас подвести до нужного места, - не унимаюсь.
- Вы за сыном своим следите. Его едва не потеряли, - Костя хмурится, - Я такому как вы щенков не доверю. Опасно.
- Я на машине, так что услуги водителя нам не понадобятся, - холодно добавляет Мила.
- Но… - не нахожусь что сказать. Зацементировано все в глотке.
- Если у тебя все, то будь добр, покинь кабинет, - Мила кивает на дверь.
Ловлю ее взгляд, а в нем столько эмоций, и ни одной не предназначено мне.
Выхожу. Сложно стоять. Дышать. Существовать. Больно… нестерпимо. Не могу… Просто не выдержу.
Плетусь к выходу. Надо на свежий воздух. Нельзя Юрке в таком состоянии показываться. У нас с ним сильная связь, сын сразу все учует.
Едва ступаю на крыльцо, в кармане телефон вибрирует.
- Что? – сипло спрашиваю.
- Амир, это катастрофа! Ты думаешь я успокоюсь? Думаешь, спокойно буду реагировать, что ты там в больничке с ней? – жена орет как ненормальная.
- Я с нашим сыном.
- Офигеть отмазка. Там врачи. Не помрет, Юрик. Приезжай, нам надо поговорить!
- Сейчас не могу, - как представлю, что придется выслушать, тошно.
Она продолжает орать. Уже не разбираю слов. За время брака научился абстрагироваться и превращать ее бесконечную ругань в фоновый шум.
Сбрасываю вызов.
Тут же прилетает сообщение.
«Если ты не едешь, еду я. И берегись больничка!».
Да, чтоб ее! Пинаю стену.
Если она приедет, то Милана нас у Юркой выгонит. Нельзя этого допустить.
Перезваниваю.
- Ни шагу из дома. Скоро буду! – рычу.
В больнице предупреждаю, что ненадолго отлучусь. Вызываю такси, за руль в таком состоянии сесть не могу, руки ходуном, как у запойного алкаша.
Смотрю на проплывающий за окном ночной город. Тая… и ей я ничего кроме горя не принес. Это ведь я ее столкнул с того злополучного балкона.
***
Мои хорошие! По вашим просьбам, глава от Амира)
Хочу вас поблагодарить, что остались со мной, за теплый прием книги, за комментарии, лайки, награды, мне безумно приятно) Это нереальное чувство, когда история находит отклик)
Пишу для вас с душой) Спасибо от всего сердца за все)
Целую) Обнимаю)
