Последняя осень. Буря (СИ) - Пырх Дарья

– Признаю, облажался, – спокойно произнес Глеб. – Откуда мне было знать, что Евгеныч не врет? Забудем, братан? Зачем ругаться из-за старья?

Кирилл покосился на протянутую ладонь, схватил со стола банку пива и отсел подальше. Воцарилась тишина.

– Ну и дела, – озадаченно прошептала Динара.

Маша кивнула, пожалела обманутого парня, но не решилась подойти или как-то прокомментировать ситуацию. Женя громко обвинил Глеба. Ангелина попыталась разрядить обстановку, спросив:

– Игорь, что за призрак?

– Пионера Юры, – зловеще отозвался тот. – Это произошло летом восемьдесят четвертого года, отец был на той смене. Ему тогда исполнилось то ли двенадцать, то ли тринадцать лет. Ночью, когда до отъезда оставалось пару дней, загорелось несколько корпусов. Официально из-за неполадок с проводкой, но некоторые считали, что среди вожатых затесался поджигатель. Детей эвакуировали. Все запаниковали, поздно хватились Юры. Он часто удирал, бродил где попало. Пожарные нашли обгоревший труп в подвале. Отец, когда устроился в следственный комитет, навел справки. Смерть мальчика признали насильственной. По положению тела, обрывкам веревки, клочкам одежды решили, что замешан педофил. Лагерь прикрыли, потом расследование застопорилось. До сих пор числится висяком. В девяностые территорию отжали, хотели разбить коттеджный поселок, но однажды ночью стройматериалы вспыхнули. Тогда и решили, что здесь водится призрак. Бродит по лесу, убивает всех без разбору.

Снаружи завыл ветер. Тревожно замигала лампочка. Маша нервно сглотнула.

– Обычная страшилка, – со скукой проговорила Вика. – Во всех лагерях какой-нибудь пионер тонет, теряется, падает в колодец или злит Пиковую даму.

– Давайте тоже вызовем, – предложил незнакомый парень.

– Не надо! – взмолилась Ангелина. – Нельзя шутить с потусторонним.

– Это выдумки, – сказала Маша. – Как экстрасенсы, женская энергия, НЛО.

– Призрак Юрца, если слышишь, спускайся к нам, – с насмешкой крикнул Глеб. – Какой-то он зажатый.

Утратив интерес к мистике, студенты заговорили о будущем, прибыльных стартапах, любимых и ненавистных преподавателях.

– У Лены вечный ПМС, – хмыкнул Глеб. – Я недавно опоздал на лекцию, буквально на две минуты, так она назначила отработку.

Маша машинально закрыла лоб ладонью, ведь именно мужчины лучше всего разбирались в этой теме.

– У нее точно диагноз, – авторитетно сказала Яна. – Голоса в голове нашептывают, кого на экзамене тянуть, а кого валить.

– Да уж, парням еще повезло, – фыркнула Вика. – Леночка – жуткая мизогинка, ругает за громкий голос, неюридический маникюр и красную помаду.

– Зачем нам на третьем курсе профессиональная этика? – недоуменно произнес Кирилл. – В первом семестре было введение в специальность. Там то же самое проходили.

– Чтобы Лена рассказывала про дочь в МГУ и сына в Бауманке, безумно дорогие путешествия по Европе, невероятно ценный опыт, – усмехнулась Динара, затем процитировала: «Вы учили английский? Юрист должен быть friendly and polite, понимаете?»

– Или про соцсети и купальники, – сказал Кирилл и передразнил преподавательницу. – «Вы же понимаете, что судья выносит приговор именем РФ, снимает мантию, но остается на госслужбе. Разве представитель России может фотографироваться полуголым?»

– Бред, – хмыкнула Вика. – Хорошо, что она показала снимки. Там был очень горячий прокурор.

– Но ведь это сильно влияет на карьеру, – тихо пролепетала Яна. – Работодатели правда мониторят соцсети.

Ее довод не поддержали. Беседа свернула на тему болячек. Несмотря на молодой возраст, почти у каждого были плоскостопие, сколиоз, гастрит или проблемы со зрением.

– Скучно, – протянул Михаил, зевнув. – Может, еще раз в бутылочку?

Молчание было красноречивее любых слов. Ангелина предложила разгадывать данетки.

– Что это? – уточнил Леонид.

– Головоломки, – пояснила девушка, с умным видом надвинув очки на переносицу. – Вам дается ситуация с загадкой, и чтобы ее решить, нужно задавать вопросы, на которые можно ответить «Да» или «Нет». Попробуем?

Маша мысленно скривилась. Ангелина напоминала ту самую душнилу, которая не давала спокойно развлекаться, а в разгар вечеринки, когда начиналось классное общение, заставляла играть в настолки, хотя никто этого не хотел и ни о чем таком не просил.

– Звучит интересно, – сказала Эмилия скорее из жалости, чем из любопытства.

Ангелина обрадовалась, таинственно произнесла:

– Представьте огромное поместье. Вечер, граф и графиня ужинают в роскошной столовой. Неожиданно входит дворецкий и чопорно объявляет: «Мэгги умерла». Граф откладывает вилку и нож в сторону, выпивает бокал вина, достает пистолет и убивает жену.

«Звучит знакомо», – подумала Маша, но тут же отмахнулась от мысли. Намного приятнее было подсматривать за Марком, ловить момент, когда он слегка прищуривался во время улыбки или когда отводил воротник рубашки, царапавшей шею, и через расстегнутые пуговицы можно было разглядеть ложбинки над ключицами, вспоминать, как она проводила по ним пальцами, спускалась ниже, очерчивала торс, замирала, поддразнивая.

Сообразив, что пожирает бывшего парня взглядом, Маша отвернулась.

– Что дальше? – спросил Леонид.

– Вы должны сами догадаться, – ответила Ангелина.

– Мало ли, почему он ее убил, – сказал Леонид. – Где конкретика?

– У игры такие правила, – отчеканила та.

– Бесполезное занятие, – буркнул Леонид.

Ангелина обиженно надулась.

– Мэгги – человек? – спросила Эмилия.

– Нет, – тут же приободрилась та.

– А кто? – встрял Леонид.

Ангелина, протерев очки, вновь объяснила смысл данеток. Леонид махнул рукой, будто ему растолковали какую-то чушь.

– Граф пристрелил жену, потому что она что-то сделала? – вклинилась Яна.

– Да.

– Мэгги убили? – предположил Кирилл.

– Ага.

– Жена графа? – встрял Игорь. – Она прикончила какую-то Мэгги?

– Не совсем, но близко.

– Если Мэгги не человек… – размышляла Динара. – Это… животное?

– Точно. У тебя есть детективные задатки, – усмехнулась Ангелина.

Через несколько минут ребята выяснили, что Мэгги была лошадью.

– Граф ненормальный, – сказал Леонид. – Кто будет стрелять в жену из-за кобылы?

– Ты в курсе, что такое игровая условность? – спросила Вика.

– Откуда? – насмешливо хмыкнул Михаил. – В его селе не было таких умных слов.

– Отвали, – буркнул Леонид.

– Мэгги зарезали? – спросил Игорь.

– Нет.

– Сожгли? – не сдавался он.

– Пустили на колбасу? – усмехнулся Женя.

– Боже, нет, конечно, – пролепетала Ангелина.

– Отравили? – спросила Яна.

– Да, это очень важная деталь, – просияла Ангелина. – Ой, случайно вырвалось.

– Зачем кому-то травить лошадь? – принялся за старое Леонид. – Они стоят очень дорого. В загадке нет никакого смысла.

– Ты всегда такой нудный или по понедельникам? – хмыкнула Вика.

– Я привык думать, а не верить на слово, – сказал Леонид.

– Мэгги принадлежала графу? – спросила Яна.

– Нет.

– Значит, это коняшка его жены, – сообразила Динара, пьяно улыбнувшись. – Графиня приказала расправиться с Мэгги?

– Нет.

– У нее был тайный любовник? – спросила Эмилия.

– Ты права.

– Он жил далеко? – скороговоркой выпалила Динара. – К нему нужно было ехать верхом?

– Да.

Маша зевнула, проговорила:

– Других коней тоже отравили?

– Точно.

– Яд подсыпали в конюшню любовника? – вновь спросила Маша и получила утвердительный ответ.

Она вдруг поняла, что уже слышала похожую загадку от Павла, забавного соседа по лестничной площадке. Он, одетый в неизменный спортивный костюм, как всегда, выгуливал Седрика, своего пса, и расспрашивал Машу, не успевшую вовремя забежать в подъезд. Тогда ей не удалось назвать правильный ответ – она и не пыталась, – но сейчас знания пригодились самым неожиданным образом.

– Граф приказал отравить, эм, сено – или что там едят лошади – в конюшне мужчины, которого считал любовником своей жены. Мэгги умерла, то есть была в той конюшне, а значит, графиня действительно изменяла. Поэтому муж убил ее.