Филлис Уитни - Слезинка на щеке

Фернанда поджидала их в «Гран-Бретани». По дороге в аэропорт Доркас села сзади, укачивая задремавшую Бет. Наконец-то можно было расслабиться и ни о чем не думать. Она прислушивалась к шуршанию колес, радуясь тому, что ее несет по течению. У нее не было ни сил, ни желания делать какие-то усилия, за что-то бороться и чего-то хотеть.

Джонни на руках отнес спящую Бет в миниатюрный самолет Афинской авиакомпании. Устроившись, он усадил девочку к себе на колени. Доркас прислонилась лбом к прохладному стеклу иллюминатора, глядя на исчезающую под крылом самолета Грецию.

Они летели над синевой Эгейского моря. Неожиданно из воды стали возникать острова, похожие на драконов, со скрюченными когтями и изогнутыми хвостами. Внизу проплывали облака, но в просветах между ними золотисто поблескивали острова, мерцающие в лучах заходящего солнца. Море быстро потемнело, засверкали огни, означающие завершение перелета. В самолете их не кормили — ни одному греку не придет в голову есть раньше девяти часов. Доркас потягивала кофе, который принесла стюардесса в бумажном стаканчике. Томительное ожидание подходило к концу. По картам она знала, как выглядит остров. По размерам он уступал Криту, хотя превосходил большинство других островов. Родос напоминал огромную рыбину, лежащую на воде носом к Турции. Город Родос находился на самом кончике носа.

Самолет начал снижаться на освещенную посадочную полосу, и путешествие закончилось. Чиновник из транспортного агенства ждал их в аэропорту — приветливый доброжелательный грек по имени Донада. Он быстро нашел носильщика и повел их к машине, которая была предоставлена в распоряжение Фернанды на все время пребывания их на Родосе. Джонни сел впереди и разговорился с водителем. Машина неслась к городу.

«Родос», — кричали указатели на каждом повороте.

Фернанда засыпала Донаду вопросами, он еле успевал отвечать. Все дороги на Родосе вели к морю. Фернанда указала на какое-то темное пятно справа — вытянутая гора, которая бежала рядом с ними. Не Филеримос ли это? Донада кивнул, ему была приятна ее осведомленность о его острове.

Было удивительно спокойно чувствовать теплое сонное тельце Бет у себя на руках. Она сидела с закрытыми глазами, ее приятно покачивало. Весенняя ночь была прохладной, но Доркас это не волновало. Она перебирала в памяти рассказы Маркоса о трех древних городах Родоса, На горе Филеримос стоял старый монастырь и развалины старого города Ялиса. Она обязательно придет сюда.

Машина развернулась. «А вот и море», — Донада махнул рукой влево. На губах появился свежий солоноватый привкус, принесенный морем. В такой темноте нельзя было ничего разглядеть, а мотор заглушал пение воды. Это Эгейское море, твердила себе Доркас. Мы едем на Родос. Она все еще не верила в реальность происходящего.

Они ехали по петляющим извилистым улочкам, вдоль них росли огороженные сады, среди которых прятались маленькие домики. Воздух был напоен цветочным ароматом.

«Вам непременно понравится в гостинице. Это, конечно, не «Отель Роз», но здесь очень мило, и люди приятные».

Фернанда не захотела останавливаться в знаменитом «Отеле Роз», ей хотелось чего-нибудь более задушевного, камерного — именно в таких местах порой случаются самые неожиданные вещи, а именно это как нельзя лучше отвечало ее творческим планам. Поэтому Джонни и остановил свой выбор на «Олимпе» — не зря же Фернанда отправила его на разведку.

Они оказались на широкой улице, в центре которой росли развесистые пальмы. Водитель притормозил у обочины. Через стеклянные двери просматривался современный холл, выполненный с большим вкусом. Там было людно. Донада протянул Джонни ключи от машины, а Фернанда направилась к стойке администратора. Ее здесь ждали и знали, зачем она приехала, и оказали очень теплый, сердечный прием. Портье сказал, что на ее имя уже пришла корреспонденция. Пробежав взглядом по конвертам, Фернанда остановилась на маленьком. Прочитав короткое послание, она, судя по всему, осталась довольна его содержанием и кивком головы выразила удовлетворение.

«Хорошо, просто хорошо. — Она посмотрела на Доркас. — Я приготовила тебе маленький сюрприз, милочка. Но до завтрашнего дня ничего тебе не скажу.

Может, тебе стоит пока подняться наверх и посмотреть комнаты, а я пока все оформлю. Здесь не кормят, дают только завтрак, поэтому мы сейчас быстренько пойдем поищем что-нибудь перекусить».

Симпатичный бой взял чемоданы, на которые показала Доркас, и пошел с ними наверх. В комнате почти не оказалось мебели и украшений, зато очень много света, и все сияло чистотой. На белых стенах не было картин, мебель современная, без всякой вычурности. В ванной комнате сверкала новенькая ванна.

Бет проснулась и теперь носилась вокруг Доркас, с восторгом оглядывая новое жилище. Доркас дала бою чаевые, подошла к балконным дверям и распахнула их навстречу холодному ночному воздуху. Хотя гостиница находилась в нескольких кварталах от моря, до Доркас доносилось его дыхание. Вокруг стояли невысокие трехэтажные дома. Длинная лоджия опоясывала отель. Ее разделяли железные перила, образуя ниши из трех-четырех комнат, но на Родосе как-то смешно и неуместно бояться взломщиков.

Бет пристроилась около Доркас: «Мамочка, какие звезды, как их много!»

Да, подумала Доркас, те, кто живет в городах, никогда не видели столько звезд на небе. На балконе стало свежо, она отправила Бет в комнату, а сама задержалась на мгновение, чтобы полюбоваться звездной ночью. Положив руки на перила, Доркас подставила лицо легкому бризу. Вернувшись в комнату, Доркас посмотрела на свои руки, ей показалось, что к ним пристала сухая пыль. Приглядевшись, она поняла, что то, что она приняла за пыль, оказалось крупинками мела.

Балкон был не освещен, только уличный фонарь ронял луч света на темный пол. Доркас подняла маленькую настольную лампу, потянула шнур. Перила были испачканы чем-то белым. Не исключено, конечно, что дети из соседней комнаты играли с мелом и забрались сюда. В желудке появилась знакомая тяжесть, в коленках — противная дрожь. Носовым платком Доркас вытерла перила и руки. Потом аккуратно закрыла двойные двери.

Это ровным счетом ничего не значит, ничего. Это Греция. Неужели ей всю жизнь суждено быть похожей на испуганную газель, так, кажется, ее назвал Джонни. Испуганная газель.

Фернанда простучала по коридору каблуками и впорхнула в комнату. Она уже переоделась — на ней была длинная юбка, светло-голубой свитер в тон к волосам, в ушах болтались серьги в виде больших цветов. Она выглядела очень эффектно, лицо горело возбуждением и нетерпением. Путешествия всегда оказывали на Фернанду тонизирующее воздействие. Она сразу учуяла, что что-то стряслось: «В чем дело? На тебе лица нет. Плохо себя чувствуешь?»