Филлис Уитни - Слезинка на щеке

Доркас сделала глубокий вдох, прежде чем ответить: «Ничего особенного. Просто кто-то оставил следы мела на перилах моего балкона. Я заметила их только когда увидела, что испачкала руки».

Фернанда вышла на балкон, держа лампу в руках: «Там ничего нет».

«Я стерла все носовым платком», — как-то сразу оробев, сказала Доркас.

Фернанда водворила лампу на место и закрыла балконную дверь. Вид у нее был крайне недоверчивый.

«Следы были, — настаивала Доркас. — Может, их оставили дети. Я не хотела бы, чтобы мне напоминали…»

«Ты устала. Мне Джонни рассказал, что ты плакала в Акрополе. Ничего удивительного. Долгая дорога. Это всегда так утомительно. Отдохни несколько дней, это поможет тебе разобраться в обстановке и уразуметь, что здесь тебе ничто не угрожает».

Доркас не нуждалась ни в утешении, ни в жалости. Ей не верили — и это было обидней всего.

«Со мной все в порядке. Мне не нужен отдых. Я приехала сюда работать и не собираюсь это откладывать».

Фернанда издала одобрительный возглас и чмокнула Доркас в щеку: «Вот это разговор, дорогая. А теперь поторопись, пора ехать обедать».

Фернанда вышла, оставив Доркас стоять посреди комнаты. Хорошо, что неугомонная Бет постоянно теребила ее, беспрерывно тараторя, не давая тем самым погрузиться в пучину отчания — неужели призрак Джино никогда не оставит ее в покое? Она с механической покорностью отвечала на вопросы дочки, пытаясь уговорить не вертеться, пока ее причесывают. Потом она вымыла руки, стараясь отделаться от ощущения мела. На перилах был мел! Мел! Если бы она его не стерла, если бы сразу заметила, не обнаружила ли бы она два белых круглых глаза, таращившихся на нее с металлической поверхности.

В зеркале Доркас увидела свое отражение. Лицо было белое как тот самый мел, в глазах застыл ужас.

«Прекрати, — приказала она себе. — Это Греция. Здесь некому преследовать тебя. Ты здесь для всех чужая». Но логические доводы не достигали желаемой цели. Из зеркала смотрела женщина, балансирующая на узенькой грани, отделяющей реальность от бреда. Женщина, которая не в состоянии отличить правду от вымысла.

Доркас плеснула в лицо холодной воды, сердито хлопая себя по щекам, пока кровь не прилила к лицу и оно не приобрело нормальный цвет. Злость — лучшее лекарство от страха. Какого черта Джонни проболтался о сцене на Акрополе! Не удивительно, что к ней относятся, как к юродивой, чьи выходки приходится безропотно терпеть. Что еще можно ожидать от человека, не способного контролировать себя! Надо как можно скорей доказать им, что они ошибаются в ней, а главное — доказать это себе самой.

Когда она спустилась в холл, где уже стояли Джонни и Фернанда, у нее был вполне сносный вид. Доркас постаралась выглядеть достаточно беззаботно и даже проявила некоторую заинтересованность обедом в маленьком ресторанчике на открытом воздухе, фирменным блюдом которого была — и это не вызвало никакого удивления — рыба.

Бет заснула прямо за столом. На обратном пути Джонни нес ее на руках и сам уложил в кроватку. Доркас упорно отгоняла от себя мысль о меловых кружках и, чтобы увериться самой, что она не сошла с ума, перед тем, как лечь в постель, оставила дверь балкона слегка приоткрытой.

Проснувшись утром, Доркас еще некоторое время оставалась в постели, глядя в белый потолок, в центре которого расходились нарисованные тоже белой, но другого оттенка, краской лучи. Она чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся, чего с ней не случалось последние месяцы. Бет продолжала спокойно спать, солнце проникало через балконную дверь. В этой комнате не было окон, только балкон.

Доркас встала, накинула халат и подошла к балкону. Никаких следов не было и в помине. Перила сверкали на солнце. Она облокотилась на них, пытаясь убедить себя в том, что вчерашний кошмар явился следствием сильного нервного переутомления.

Родос лежал поперек «носа рыбы», плывущей к берегам Турции. До голубых гор Анатолии было не более сорока миль. Окна гостиницы выходили на северо-запад, поэтому прекрасно бывал виден закат, гораздо лучше, чем рассвет. Солнце еще не добралось до балкона. Мостовая расчерчена длинными тенями от пальм. Солнце, появившееся с турецких берегов, только начало согревать своими лучами землю Греции, золотить утреннее море. Дул холодный, пронизывающий ветер.

Фернанда, услышав шаги Доркас, вышла на балкон сообщить, что умирает от голода.

«Не торопись спускаться. У меня возник грандиозный план».

В такое утро, в таком месте трудно было не заразиться возбуждением Фернанды. Если Доркас и дальше собирается позволять каким-то каракулям калечить свою жизнь, то дело кончится психушкой. Хватит! Хватит изображать из себя слабонервную идиотку.

Бет все еще спала, и Доркас решила принять душ. Она пустила холодную воду, тысяча мелких иголочек обожгли ей кожу. С удовольствием вытираясь огромным махровым полотенцем, Доркас предвкушала хороший день. Она не сомневалась, что сегодня все будет отлично.

Бет наконец проснулась и волчком вертелась вокруг Доркас. Одевшись и приведя себя в порядок, они, не дожидаясь лифта, сбежали по лестнице, крепко держась за руки.

Гостиная представляла собой длинное помещение со стеклянными дверями. Терраса, выложенная плиткой, нависала над улицей. Излюбленный на Родосе рыбный мотив получил современное воплощение на мозаичных стенах, краски были нанесены жизнерадостной и вольнолюбивой рукой местного художника. Здесь имелось много темно-розовых тонов. Теплый желтый цвет удачно сочетался с голубым и розовым. В конце холла стояли маленькие столики с яркими скатертями и салфетками, тоже в «рыбном стиле».

Фернанда уже сидела на месте, перед ней стояла чашка с дымящимся кофе. Она была погружена в изучение своих нескончаемых листков, делая пометки серебряным карандашиком. На Фернанде был твидовый костюм благородного серого цвета, голову покрывал синий шарф, который нежно оттенял голубоватые волосы. Фернанда посмотрела на подошедших сквозь дымчатые серовато-голубоватые очки.

«О, я вижу прежнюю Доркас, — радостно проговорила она. — Когда вы закажете себе завтрак, я расскажу о своем сюрпризе. Джонни до сих пор дрыхнет, он ужасный лежебока. Я пошлю боя разбудить его, если он сейчас же не появится».

К ним подскочил один из коридорных мальчиков, работающих здесь, поторопился принести для Бет подушки, чтобы ей удобней было сидеть за столом. Когда Доркас сделала заказ, Фернанда отложила свои листки и сняла очки.

«Смотри, что я придумала. Нам просто необходимо найти кого-нибудь присматривать за Бет, пока мы на Родосе, чтобы на тебе не висели постоянные хлопоты и чтобы у тебя оставалось больше времени для общения со мной и Джонни».