Светлана Демидова - Милое коварство

– Слушай! – схватила ее под руку темпераментная Лидия Гавриловна. – Бросай своих любителей колобковой лепки и дуй к нам! Ты даже не представляешь, до какой степени у нас не хватает русаков! Пятиклашкам преподают десятиклассницы! Срамота! Тебя непременно возьмут!

– Меня не возьмут, – вздохнула Анна Сергеевна. – Ты же знаешь…

– Брось! Кто сейчас вспомнит Диму Артемова! Хотя, конечно, он был хорош!!! – И Лидия Гавриловна хитро подмигнула.

В общем, Анну Сергеевну действительно взяли. Пластилиновые Колобки канули в Лету. Лидия Гавриловна постепенно сделалась лучшей подругой. Они с Анной Сергеевной были почти ровесницами, хотя крупная телом и громкоголосая математичка всегда казалась старше своего возраста. На ее свадьбе с Михаилом Анна Сергеевна и познакомилась со своим будущим мужем Анатолием. Она почти сразу согласилась стать его женой, потому что раз уж не Дима, то какая разница кто!

– А я тебе говорю, что ты торопишься! – пыталась образумить ее Лидия Гавриловна.

– Тебе-то какая разница? – равнодушно отзывалась Анна Сергеевна.

– Так ты мне подруга или кто?!

– Подруга, но замуж я буду выходить за кого хочу!

Когда до свадьбы Анны Сергеевны с Анатолием Корабельниковым оставалось три дня, к ней все в ту же комнату с продавленным диваном, в которой она доживала последние деньки (поскольку было уплачено вперед), явился вдребезги пьянющий Дима. Он самым натуральным образом валялся у нее в ногах и просил прощения. Будь Артемов трезвым, возможно, они до чего-нибудь и договорились бы, но пьяных слез Анна Сергеевна не приветствовала. Через день Дмитрий Артемов пришел трезвым, как стекло.

– Прости меня, дурака, Анечка, – покаянно попросил он. – Ну… слетел с катушек… вкусил свободы… Только не нужна она мне больше. Тебя одну люблю, поверь… Я и не пришел бы, если бы это было не так.

Анна Сергеевна ему отказала, даже не объявив, что уже завтра выходит замуж. Отказала, и все. Он ушел в довольно спокойном состоянии, потому что видел: она по-прежнему любит его. А если пока не может простить, так это только вопрос времени. Уж он вымолит ее прощение. А поцелуи примирения, они самые сладкие и есть.

На Диме Артемове не было лица, когда он увидел выходящую из подъезда Анну Сергеевну в длинном белом платье и кружевной фате. Почему его принесло к ее дому именно в этот момент, он объяснить бы не мог. А Анна Сергеевна уже не была той наивной дурочкой, все чувства которой любой мог бы запросто прочитать по глазам. Она с ослепительной улыбкой кивнула Артемову, как доброму, но мало значащему для нее знакомому, и взяла под руку своего жениха в строгом темном костюме и с нервным румянцем на щеках.

– Ну вот!!! Я же говорила!!! – зашипела ей в ухо Лидия Гавриловна.

– О чем? – как можно равнодушнее отозвалась Анна Сергеевна.

– Ни о чем, а о ком!!! Об Артемове!!! Да он же задушит твоего Корабельникова!

– Кишка у него тонка!

Кишка Артемова оказалась не слишком тонкой. Во всяком случае, ее хватило на то, чтобы, взяв такси, рвануть в загс вслед за женихом и невестой, и даже для того, чтобы чуть ли не в самый последний момент вынырнуть перед брачующимися и выкрикнуть:

– Аня! Опомнись!! Что ты делаешь!!!

– Это кто? – спросил будущую жену Корабельников, который в отличие от Артемова был в этот момент не слишком адекватен и несколько тонок той самой кишкой. Великолепие Дворца бракосочетаний на набережной Красного Флота почему-то подействовало на Анатолия удручающе. Ему вдруг чуть ли не до слез стало жаль безмятежной холостой жизни. И если бы Анна Сергеевна ответила ему, что перед ними появился ее любимый человек, Корабельников, что называется, умыл бы руки, выбросив в урну парадный галстук-бабочку. Но его невеста холодно сказала:

– Это всего лишь мой бывший ученик.

– Ничего себе… ученичок… – буркнул Анатолий и понял, что хочешь не хочешь, а придется вести Анну Сергеевну в зал бракосочетаний, входные двери в который уже призывно распахнулись, окатив его с ног до головы знаменитым маршем Мендельсона.

Через неделю, когда супруги Корабельниковы вернулись из свадебной поездки по Прибалтике, Артемов встретил Анну Сергеевну возле школы, где когда-то учился и где она снова работала.

– Аня! Еще все можно повернуть назад! – выпалил он. – Вас разведут, потому что… в общем, понятно почему…

– Слишком поздно, – ответила она.

– Неужели ты его любишь? – надрывно спросил он. – Этого…

– У меня будет ребенок, Дима…

Анна Сергеевна сказала это, не глядя на Артемова, и сразу же побежала к остановке троллейбуса. Догонять ее он не стал.

Через полгода Дима тоже женился. На той самой белокурой прелестнице, которая одно время ходила в коротенькой серебристой курточке.

Игорю Анатольевичу Корабельникову шел седьмой год, когда в жизни его матери опять появился Дима Артемов. Он терпеливо поджидал Анну Сергеевну у стен родной школы и, увидев ее, опять попытался уговорить развестись с мужем.

– Я люблю тебя, Аня, – твердил ей он.

– Ты женат, Дима, – отвечала ему она.

– Да я с тоски женился! И ты знаешь это! Жену я не люблю, и она тоже прекрасно это знает!

– У меня сын! – кричала ему Анна Сергеевна.

– А у меня дочь! – отвечал ей он.

– Вот и надо жить для них!!!

– А самим что же? Мучиться, да?!

– Просто жить, – каждый раз отвечала ему она.

Лидия Гавриловна, которая была в курсе всех дел Анны Сергеевны, каждый раз советовала ей бросить придурка Корабельникова и ответить на чувства Артемова, который уже всяко искупил свою вину перед ней многолетней преданностью. Анна Сергеевна только упрямо качала головой. У нее была семья: сын и муж, который совершенно не виноват в том, что у жены до брака были неуставные отношения практически с собственным учеником.

Однажды Дима Артемов пришел в школу на традиционный вечер встречи выпускников. Как потом выяснилось, именно Лидия Гавриловна дала ему наводку, как пройти в кабинет преподавателя русского языка Корабельниковой, в котором она в тот момент находилась совершенно одна. При виде Димы Анна Сергеевна схватилась рукой за горло, потому что ей вдруг стало трудно дышать. Он решительно прошел к ее столу, взял с него ключ и закрыл дверь кабинета.

– З-зачем? – запинаясь, проговорила она, показывая на дверь.

– Нам надо поговорить, – ответил он.

– Все уже сто раз переговорено, Дима!

Анна Сергеевна с мученической гримасой отвернулась к окну. Ей не надо было этого делать, потому что руки Артемова тут же сомкнулись на ее груди, а губы принялись целовать ее шею.

– Ди-и-има-а-а… – простонала она, пытаясь освободиться, – ну не надо…

Но он не стал ее слушать, развернул к себе и впился губами в ее губы. Сразу стоит отметить, что сопротивлялась Анна Сергеевна недолго. Это было выше ее сил. Только его одного она любила, один только он снился ей. Его образ стоял у нее перед глазами, когда она отвечала на законные ласки мужа.