Патриция Хаган - Любовь и ярость
Колт угрюмым взглядом смотрел в землю, зная, что пришло время прощаться. Должно быть, Элейн уже обнаружили и в эту самую минуту проклятый Гевин собирается бежать с его золотом. Нельзя было терять времени и все же он не мог заставить себя уйти. Ведь рядом была его сестра и Бог знает, когда ему доведется вновь увидеть ее! Похоже, она никогда не покинет монастырь, а ему сюда путь заказан. Как не хотелось ему уезжать, как хотелось подольше побыть с ней, вволю насмотреться на поднятое к нему прелестное, родное лицо.
И вдруг, обнимая сестру, Колт внезапно подумал, что никогда не смотрел на сестру, как на женщину, хотя она, несомненно, очень хороша собой. Он любил её, но в этой любви не было ничего плотского и не могло быть, он ни минуты не сомневался в этом.
Но та обжигающая страсть, которая, как магнитом, притягивала его к Бриане, с самого начала не имела ничего общего с родственными чувствами. В глубине души Колт давно уже понял, что всегда безумно желал Бриану, как только мужчина может желать женщину. И внезапно с души его как будто упал камень.
Но внезапно Дани, выпустив ладонь брата, оцепенела, напряженно вглядываясь во что-то за его спиной. Колт обернулся и увидел торопливо направлявшихся к ним двух монахинь, в одной их которых он с неприязнью узнал сестру Марию. Вторая, по всей видимости, была сама настоятельница. Когда женщины подошли поближе, он заметил неодобрительную гримасу на лице старшей монахини, и невольно подумал, было ли время, когда она выглядела не такой хмурой, или опущенные уголки рта и жесткое выражение напряженного лица просто отражали суровый нрав, присущий ей от природы?
Дани торопливо вскочила, заметив приближающихся монахинь. Покорно склонив голову, она робко прошептала, - Матушка ...
Монахини замерли в двух шагах от молодых людей, и вдруг настоятельница шагнула вперед, остановилась прямо перед склонившейся в почтительном поклоне Дани и метнула в неё разъяренный взгляд. - Ты погрешила против святого устава нашей обители, дочь моя, и я вынуждена пожаловаться на тебя епископу, - сурово произнесла она, - Пусть он решит, как следует поступить с тобой.
Она перевела дыхание и взглянула на девушку, чтобы убедиться, что та уже достаточно напугана её словами. - Возможно, тебе прикажут покинуть монастырь ведь ты нарушила данный тобой обет отрешиться от всего остального мира и посвятить себя Господу!
Но, похоже, Дани было не так-то легко испугать. - Матушка, почтительно, но твердо произнесла она, - Это мой брат, с которым мы не виделись почти четырнадцать лет. Он приехал просить меня о помощи и я ...
- Это ничего не значит! - сурово оборвала её монахиня. В мертвой тишине её слова прозвучали, как щелканье кнута. - Ты дала обет отрешиться от мира, а стоило этому молодому человеку ворваться в церковь и позвать тебя, так ты забыла обо всем! А тебе бы следовало опасаться его, как самого Сатаны!
- Сестра, - наконец, не выдержал Колт, - Я, конечно, не самый примерный христианин, но тем не менее мне не очень-то приятно, когда вы сравниваете меня с Сатаной! И если уж кто-то виноват в случившемся, так это я. Дани поступила, как любой человек на её месте.
Лицо матери-настоятельности побагровело от ярости. Несколько минут она только молча разевала рот, пытаясь прийти в себя и наконец истошно завопила, - Немедленно убирайтесь, молодой человек! Чтобы и духу вашего здесь не было!
Колт уже собрался было ответить, как вдруг почувствовал, что дрожащие пальцы стиснули его руку. - Тебе лучше уйти, Джон Тревис, а то будет ещё хуже.
Ему очень хотелось хоть ещё раз на прощанье обнять сестру, но мысль о том, что эти чудовища сделают с ней, заставила его отступить. Он тяжело вздохнул, - Не волнуйся, Дани, я все объясню отцу. По крайней мере, он теперь будет знать, что ты ни в чем не виновата и поймет ...
- Ничего вы не передадите! - голос настоятельницы сорвался на визг, Я запрещаю вам разговаривать с вашей сестрой! Понимаете, запрещаю!
Колт поймал себя на шальной мысли, что мир ничего не потерял, когда эта старая мегера решила посвятить себя Богу. Повезло, наверное, какому-то бедняге, ведь жизнь с ней на земле похуже, чем ад после смерти. Нет ничего дурного в том, что человек хранит верность данным обетам, но неужели же любовь к Христу должна непременно исключать жалость и сострадание к людям?!
Но вряд ли имело смысл обсуждать эту мысль с верховной жрицей, тем более что в этот момент женщина была больше похожа на огнедышащего дракона, чем на кроткую овечку Христову. Да и Дани это вряд ли поможет, а вот навредит наверняка. Поэтому Колт только бросил на сестру прощальный взгляд, от души надеясь, что она догадается о той трепетной и нежной любви, что снизошла на его душу.
Наконец, он коротко кивнул Бранчу, - Идем.
Они уходили неохотно, каждому было страшно оставлять Дани, ведь только Богу известно, как отразится на ней их приезд.
Усевшись на лошадь позади Колта, Бриана устало прислонилась к его широкой спине, пока они осторожно спускались вниз по узкой, извилистой тропе. Она безвольно склонила голову, совершенно не отдавая себе отчета, что пышная грудь при каждом движении лошади мерно трется о его спину, а Колт тихо плавился, чувствуя, как упругие девичьи бедра мягко обхватили его сзади.
Всю дорогу до Монако Колт бормотал сквозь зубы едва слышные проклятия, давая себе зарок как можно скорее избавиться от девушки, пока он ещё владеет собой.
Случайно опустив глаза вниз, он будто очнулся, заметив побелевшие от напряжения костяшки пальцев, до боли стиснувших поводья. Одна упорная мысль грызла его, не давая покоя: проклятье, ведь он же занимался с ней любовью, и, похоже, не один раз, так почему же он совершенно ничего не помнит об этом?! Неужели он когда-то ласкал губами эти нежные упругие соски, которые сейчас так игриво трутся о его спину, осыпал поцелуями роскошную грудь, а потом просто забыл обо всем?! Нет, это невозможно, немыслимо!
И за это ты мне заплатишь, подумал обезумевший от ярости Колт.
Спустившись, наконец, в долину, он заметил неподалеку от дороги весело журчащий ручей, бравший свое начало где-то высоко, среди мрачных отрогов гор.
Колт туго натянул поводья и бросил задумчивый взгляд на тенистый, поросший сочной высокой травой берег ручья. Обернувшись к ехавшему за им Бранчу, он указал рукой на тропинку, терявшуюся далеко в зарослях кустов, Подожди нас внизу, - сухо скомандовал он, - Мы ещё не все обсудили.
Коротко кивнув, Бранч поскакал вперед, дав им возможность остаться вдвоем.
Не сказав ни слова, Колт спешился и подхватил Бриану на руки, крепко прижав к мускулистой груди. Заглянув в широко распахнутые глаза цвета темного янтаря, он почувствовал, что окончательно теряет голову. Его руки ещё крепче сомкнулись вокруг нее, а жаркие и нежные губы коснулись её уст.
Несколько мгновений Бриана, ничего не понимая, только молча удивленно смотрела на него. Голова её кружилась, сердце готово было выскочить наружу. Она уперлась руками в широкую, твердую как скала грудь, но не успела даже ахнуть, как Колт легко, словно перышко, подхватил её и перекинул через плечо. Молча и широко шагая, он нес её в сторону от тропы, туда, где ласково зеленела трава и тенистый берег ручья манил прохладой.
Короткий, сдавленный крик вырвался у Брианы, но, услышав резкий смешок Колта, она испуганно затихла. Опустив её на траву, он склонился к ней и тяжелое тело крепко прижало её к земле. Она в ужасе почувствовала, как его руки проворно стягивают с неё платье. - Когда-то ты воспользовалась тем, что я был мертвецки пьян, дорогая, но тебе не повезло, - пробормотал он, К несчастью, я ничего не могу вспомнить, но после того ада, через который мне по твоей милости пришлось пройти, самое малое, чем ты можешь загладить свою вину - это позволить мне вволю насладиться твоим телом!
Она отчаянно извивалось, пытаясь вырваться на свободу. - Нет! Ты не посмеешь! Ты ...
- Еще как посмею, - он насмешливо ухмыльнулся, - И немедленно ...Его пальцы проворно расстегнули пуговицы на платье и легко стащили его с плеч.
У Брианы оставалась последняя возможность. - Нет! - отчаянно закричала она, - Мы никогда не были любовниками. Послушай, Колт, я только заставила тебя поверить в это! Поверь, я никогда бы не пошла на это. Не смогла бы поступить так с тобой ... - и рыдание сорвалось с её губ.
Отбросив в сторону платье, Колт на секунду отстранился и голодным взглядом окинул её дрожащее тело. Боже милостивый, он никогда не видел такой красавицы! Его глаза пожирали её, он не мог оторвать жадных рук от восхитительных изгибов и округлостей её тела. Должно быть, и впрямь он был в ту ночь не в себе, если смог забыть такую женщину!
Бриана подняла к нему залитое слезами лицо, - Пожалуйста, - умоляюще выдохнула она, - ты должен поверить мне, Колт. Мы никогда не занимались любовью. Я только сделала так, что ты поверил в это. Ладида подлила какое-то снадобье тебе в вино, а потом ты уснул и мне достаточно было раздеться и лечь рядом, чтобы, проснувшись утром, ты поверил в то, что обладал моим телом. Но на самом деле ничего этого не было.
