Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга первая
— Это традиционное блюдо Антильских островов, — пояснил Жак, обращаясь к Мари. — Колонисты научились готовить его у караибских индейцев…
Драсле рассказал рецепт. «Берете, — пояснял он, — крупную черепаху, вскрываете ее, не отрезая ни головы, ни лап. Потом мелко рубите все внутренности, добавляете крутые яичные желтки, всякие душистые травки, пряности, лимонный сок, соль и много-много стручкового перца. Потом роете небольшую ямку, кладете все это туда и засыпаете землей. Сверху надо развести большой костер, который должен гореть много часов подряд».
Трапеза уже подходила к концу, и негры занялись приготовлением кофе. Зерна собирали прямо здесь же, в поместье, их, как могли судить гости по заполнившему всю комнату едкому запаху, только что поджарили. Рабы насыпали на дно кофейника изрядное количество кофе с тростниковым сахаром и залили сверху кипятком. Потом закрыли кофейник крышкой и стали ждать, пока гости закончат с обедом и можно будет подавать кофе.
Негры уже убрали со стола, когда Жак отвел плантатора в сторону и попросил выйти с ним за порог дома. Двое мужчин остановились на галерее. Зеленые и серые анолисы, ящерицы-плосконожки, грелись на солнышке в ожидании насекомых, которых хватали с поразительным проворством. Жак указал на виднеющийся вдали склон холма, весь покрытый тропической растительностью.
— Насколько мне известно, дорогой мой Драсле, и эта часть тоже входит в вашу концессию, не так ли? — обратился он к нему.
Колонист подтвердил.
— А вы включили ее в сделку с господином генеральным откупщиком?
— Да что вы! Пока что речь шла только о самом доме, угодьях да служебных постройках. А земля, на которую вы сейчас смотрите, она ведь даже не распаханная, не думаю, чтобы мне удалось что-нибудь за нее выручить. Там надо сперва убрать огромные обломки скал.
— Отлично! — проговорил Жак. — Оставьте ее за мной. Я покупаю ее у вас, Драсле. Называйте свою цену…
— Да зачем она вам, господин губернатор? Она же неплодородная, там ничего не растет!
— У меня есть одна идея… Я хочу просить мадам де Сент-Андре соблаговолить прямо сейчас проехать туда вместе со мной. Мне бы хотелось как можно скорее уладить это дело с вами. Знаете, приезжайте-ка завтра ко мне в форт, я был бы весьма рад отблагодарить вас за великолепный обед и пригласить в свою очередь отобедать у меня.
— Как вам будет угодно, господин губернатор!
Все изнывало от зноя. Полчаса они, не произнося ни слова, ехали верхом по открытой, не защищенной от солнечных лучей местности, пока наконец не добрались до участка на склоне холма, на который указывал Жак в разговоре с Драсле и где роскошная растительность буйствовала с какой-то невиданной силой.
Огромные длинные листья канн достигали такой высоты, что Мари приняла их за банановые пальмы. Их венчали огромные красные цветы; однако среди зарослей бамбука и лиан, которые каскадами перепрыгивали с ветки на ветку, с дерева на дерево, меж стволов древовидных папоротников и высоких момбенов то тут, то там можно было различить и другие цветы, сверкающие всеми оттенками радуги.
Вокруг них, быстро перебирая крошечными крылышками, порхали колибри. Своими острыми клювиками они кусали розовые и фиолетовые орхидеи, красные и желтые венчики других цветов.
— Дальше мы уже не сможем проехать верхом, — объявил Жак, спрыгнув на землю. — Прошу прощения, Мари, что заставил вас предпринять эту прогулку, но, надеюсь, вам не придется об этом пожалеть.
Она догадывалась, он что-то задумал, но поскольку Жак, судя по всему, пока явно не был склонен делиться с нею своими замыслами, ибо, как ей казалось, испытывал известное удовольствие, окружая все это тайной, Мари лишь улыбнулась в ответ, пока он помогал ей спешиться с лошади.
Они привязали поводья к дереву. Лес казался Мари совершенно непроходимым. Он вызывал в ней какую-то смутную тревогу, безотчетный страх перед тем, что может там прятаться. Особенно боялась она диких зверей, а больше всего змей, которых индейцы-караибы и араваки завезли на остров во времена своих распрей. Однако Дюпарке заверил ее, что земля Мартиники не благоприятствует существованию такого рода пресмыкающихся и они не могут жить здесь подолгу. Он посоветовал ей прежде всего опасаться диких свиней и касков, которые по виду похожи на немецких овчарок, очень дерзки и бесстрашны и, бывает, даже наведываются на плантации, нападая на домашний скот. Однако он тут же успокоил ее, показав пистолеты, с помощью которых он в случае необходимости всегда сможет ее защитить.
В сущности, его немного забавляли ее страхи, ибо с тех пор, как он ездил по чащам и саваннам острова, случалось, пробираясь даже по девственным лесам, у него было не так уж много неприятных встреч. Дюпарке в конце концов нашел некое подобие тропинки, карабкавшейся вверх по склону холма. Ее проложили дикие звери, пробираясь от своих логовищ к водопою. Они предпочли этот проход всем прочим, ибо сама природа сделала его удобным. Действительно, скала препятствовала в этом месте возникновению зарослей, которые создали бы непроходимые преграды на их пути.
Серый гранит переливался на солнце. Жак попросил Мари следовать за ним. Он даже взял ее за руку, потянув за собой, потом пошел впереди, дабы предупредить ее о малейшей опасности.
Если не считать криков потревоженных в своих владениях птиц, вокруг царила полнейшая тишина. Жара была уже не так нестерпима. Солнце палило не меньше, однако деревья давали тень, а зелень дарила прохладу. Всякий раз, когда они поднимали головы и смотрели на вершину холма, казалось, будто над нею курится какой-то пар.
Однако они не дошли до вершины, а остановились на скалистом плато, откуда можно было видеть имение Драсле и дом, который избрал в качестве своей резиденции господин де Сент-Андре.
— Всего час назад мы были где-то там, внизу, — заметила Мари.
Они остановились, любуясь панорамой. Жак встал позади возлюбленной и положил руки ей на плечи. Она вздрогнула, почувствовав его прикосновение.
— Надеюсь, Мари, — произнес он, — вы не слишком страдали во время этого восхождения?
— Вовсе нет, — заверила она.
Однако посмотрела на свои туфельки и вынуждена была признать, что скалистая тропинка изрядно расцарапала и разодрала их. Она добродушно рассмеялась:
— Если бы их увидел господин де Сент-Андре, он, должно быть, поинтересовался бы, чем же я таким занималась, чтобы привести их в этакое состояние…
— Пошли, Мари, — снова позвал ее Жак.
Он отвел ее чуть подальше, в тень момбена, так плотно перевитого лианами, что плети образовали некое подобие гамака.
Там он заставил ее сесть, приговаривая:
— Что бы вы там ни говорили, Мари, но, думаю, этот подъем все-таки изрядно утомил вас. Отдохните немножко, ведь нам еще предстоит спуститься вниз… Подумать только, ведь пройдет совсем немного времени, — продолжил он, — и подняться сюда станет легчайшим делом. Я велю проложить здесь дорогу такой ширины, чтобы по ней могла спокойно проезжать карета, ведь подъем здесь станет более пологим. Посмотрите-ка, Мари, здесь мы будто парим над Сен-Пьером. Такое впечатление, словно мы в каком-то орлином гнезде, откуда можно за всем присматривать, дабы защищать от зла и невзгод. Вам не кажется, что здесь и вправду чувствуешь себя хозяином всего острова?
Она снова улыбнулась, соглашаясь с его словами.
Мари слушала его как-то рассеянно, ибо говорила себе: все, что бы он ни сказал, это правда, и она не могла бы ему противоречить даже в самом малом. Но главное, думала она, это то, что они здесь одни, вдвоем, и это уединение — сообщник их любви, их взаимопонимания. Она спрашивала себя, почему он снова не обнимает ее за плечи, как сделал это пару минут назад. Она чувствовала, что вся принадлежит ему, вся целиком.
— Здесь, — вновь заговорил Жак, продолжая свою мысль, — я прикажу построить этакий феодальный замок, откуда вы, Мари, сможете присматривать за своими подданными. Поверьте мне, вам недолго придется оставаться в доме господина Драсле…
Он отошел чуть в сторону и, оживленно жестикулируя, принялся описывать дом, который собирался построить.
— Стража будет здесь, часовня — вон там… Немного дальше разместятся всякие служебные постройки, а впереди — два павильона, где будут спрятаны пушки, с помощью которых мы сможем отбить любую атаку со стороны моря. Два павильона, которые день и ночь будут охраняться стражей…
Мари спрашивала себя, уж не бредит ли он? Но Жак снова и снова возвращался к своим описаниям, всякий раз добавляя новые детали, совершенствуя свой план, переставляя, меняя местами отдельные части, отдельные помещения и постройки. И внезапно, так велика была в нем сила убеждения, у нее возникло ощущение, будто она и вправду видит этот дом, который, как он утверждает, будет целиком и полностью для нее и где она будет царить, как королева…
