Нора Робертс - Обманутые иллюзии
- Из-за чего?
- Из-за этого, - в его голосе зазвенело раздражение. Какого черта она разговаривает так сонно, так обольстительно, так удовлетворенно? - Это была ошибка, но она не должна все разрушить.
Роксана открыла один глаз, затем другой. Улыбка, . игравшая на ее губах, сменилась хмурой гримасой.
- Ошибка? Ты мне говоришь, что то, что только что здесь произошло, было ошибкой?
- Да, конечно, - он скатился с кровати в поисках плавок, пока тело не вынудило его повторить эту ошибку. - По дюжине разных причин, - он посмотрел на нее и сжал зубы. Теперь она сидела прямо, ее взъерошенные волосы ниспадали на плечи, соблазнительно завиваясь над грудью. Но пятно крови на измятом покрывале тотчас же вышибло из него вновь появившееся желание.
- В самом деле? - нежное, мечтательное чувство испарилось. Если бы Люк не был так занят тем, что проклинал себя и свою грубость, то он увидел бы в ее глазах воинственный огонь. - Ну, расскажи мне хотя бы о нескольких таких причинах.
- Ради Бога, ты же практически моя сестра!
- А, - она скрестила руки на груди и распрямила плечи. Теперь Роксана выглядела довольно-таки сурово, если не учитывать того, что она была полностью обнажена. - Думаю, главное слово здесь практически. Мы не кровные родственники, Каллахан.
- Макс подобрал меня, - чтобы помочь себе побороть искушение, Люк выдернул ящик тумбочки и нашел там майку. Он швырнул ее Роксане. - Он дал мне дом, семью, жизнь. Я все это предал.
- Дерьмо, - она отшвырнула майку обратно. - Да, он подобрал тебя и дал тебе дом. Но то, что произошло здесь, было между нами, и только между нами. Это не имеет никакого отношения ни к Максу, ни к предательству!
- Он доверял мне, - нахмурившись, Люк шагнул ближе и попытался натянуть майку Роксане на голову. Она оттолкнула его руки и вскочила на ноги.
- Ты думаешь, что Макс обидится или разозлится из-за того, что мы хотим друг друга? - в ярости она содрала майку со своих плеч и бросила на пол. Ты мне не брат, черт тебя побери, и если ты будешь стоять здесь и говорить, что еще несколько минут назад думал обо мне, как о сестре, то ты просто чертов врун!
- Нет, я не думал о тебе, как о сестре, - он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. - Я вообще не думал, это и плохо. Я хотел тебя. Я уже много лет хочу тебя. Это желание жрет меня изнутри.
Она откинула голову. Это был вызывающий жест, но в глубине ее глаз появился мягкий, теплый огонек. Много - лет. Он хотел ее уже много лет.
- Значит, ты играл со мной, кидая то в жар, то в холод, еще с тех пор, когда мне было шестнадцать? И все потому, что ты хотел меня, но в твоем крошечном мозгу засела мысль, что это будет - как бы выразиться? эмоциональный инцест?
Он открыл было рот, но потом вновь закрыл. Почему же внезапно это прозвучало так смешно и нелепо?
- Почти что.
Он не знал, какого ответа ждать от нее, но уж только не смеха. Роксана хохотала так, что у нее на глазах даже выступили слезы. Держась за живот, она присела на край кровати.
- Ох, ну ты дурак!
Теперь уже гордость Люка была уязвлена. Черт его подери, если он позволит, чтобы обнаженная и хохочущая над ним женщина возбуждала его так, что он готов был зарыдать и упасть перед ней на колени.
- Не вижу ничего смешного.
- Ты что, издеваешься? С ума сойти, - она убрала волосы с лица и лучезарно улыбнулась ему. - Но это ужасно мило. Так ты заботишься о моей чести, Люк?
- Заткнись.
Она только вздернула подбородок и вытерла с глаз выступившие от смеха слезы.
- Подумай сам, Каллахан. Подумай об этом серьезно хотя бы одну минуту. Ты стоишь здесь и мучаешься от вины, что занимался любовью с женщиной, которая предприняла все, что могла, чтобы тебя соблазнить, с женщиной, которую ты знал большую часть своей жизни и которая никаким - я повторяю, никаким образом не является тебе родственницей. С одинокой и совершеннолетней женщиной. Тебе не кажется, что это забавно?
Он засунул руки в карманы и нахмурился.
- Не особенно.
- Ты потерял свое чувство юмора? - она встала и обняла его. Ее обнаженные соски коснулись его груди, и она с удовлетворением почувствовала, как его мышцы дрогнули. Но он не обнял ее в ответ. - Думаю, что если ты действительно убежден в том, что говоришь, то мне придется каждый раз соблазнять тебя заново. Именно это я и собираюсь сейчас сделать, - она легонько куснула его в губы и улыбнулась, почувствовав, как они послушно приоткрылись. - Но кажется, ты не против.
- Отстань, - но в его голосе не чувствовалось убежденности. - Даже если в этом тебе и удалось меня сбить, то есть еще и другое.
- Хорошо, - она легонько погладила пальцами его по спине, одновременно целуя в шею. - Что же другое?
- Черт побери, ты была девственницей, - он схватил ее за руки и рывком отодвинул от себя, спасаясь от поцелуев.
- Тебя это огорчило? - она на мгновение надула губки, задумавшись над его словами. - Я всегда думала, что наоборот, мужчинам это правится. Ну, знаешь, синдром "Звездного пути".
- Что?
- Смело отправиться туда, где до этого еще никого не было.
Он подавил смешок.
- О Боже. - Люку внезапно захотелось пива - хорошо бы целую прохладную упаковку из шести банок пива - но за неимением такового он утешился бутылкой теплой минеральной воды. - Послушай, Роксана, дело в том, что я неправильно это сделал.
- Неправильно? - она удивленно наклонила голову. - Я не могу даже представить, что для этого существуют разные способы.
Он чуть не подавился и отставил бутылку в сторону. Не просто девственница. Господи, помоги мне - но еще и сама невинность. Невозможно но, в те же время...
- Черт побери, а у всех этих мальчиков из колледжей что, что-то было не в порядке? Они что же, не знали, что с тобой делать?
- Думаю, они знали - если бы я захотела, - Роксана опять улыбнулась, уверенная в своей власти. Когда она заговорила вновь, ее голос звучал на удивление мягко: - Я хотела, чтобы ты был первым, - она увидела желание в его глазах и шагнула ближе. - Я хотела только тебя.
Никто и ничто в жизни не смогло бы взволновать его сильнее. Он нежно погладил рукой ее волосы.
- Я сделал тебе больно. Если ты останешься со мной, то, возможно, я опять причиню тебе боль. Я говорил о том кошмаре, который живет внутри меня. Это все правда. Есть вещи, о которых ты не знаешь. Если бы ты знала...
- Я знаю, - ее рука скользнула ему за спину, пальцы пробежали по старым шрамам. - Я знаю уже много лет, с того дня, как ты все рассказал Максу. Я тогда подслушала вас и плакала за тебя. Постой, - она крепче прижалась к Люку, не давая ему отвернуться. - Неужели ты думаешь, что я буду меньше любить тебя оттого, что над тобой издевались, когда ты был еще ребенком?
- Мне не нужна жалость, - жестко произнес он.
- А я тебя и не жалею, - она откинула голову, глядя на него темными и горящими глазами. - Но понимание - это тебе придется принять. Это понимание ты можешь получить от той, которая знала и любила тебя всю свою жизнь.
Словно обессилев, он прижался лбом к ее лбу.
- Я не знаю, что и сказать тебе...
- Ничего не говори. Просто будь со мной.
У нее было слишком мало времени, чтобы насладиться чувством пробуждения в объятиях Люка, и совсем ни минуты, чтобы лениво поваляться вместе в постели. На одно мгновение Роксана прижалась к нему покрепче, слушая объявление по внутренней радиосети о порядке высадки пассажиров на берег. Последний долгий, сонный поцелуй, стоны разочарования, и она встала, натянув плавки Люка и футболку, от которой отказывалась накануне вечером. Одной рукой придерживая плавки на своей тонкой талии, она приоткрыла дверь каюты и осмотрела коридор. Позади, у нее за спиной, хохотал Люк, поэтому она обернулась и бросила на него недовольный взгляд.
Всклокоченные волосы, пылающее лицо, тяжелые и заспанные глаза. Она выглядела так, как и было на самом деле, подумал Люк, затаив дыхание. Как женщина, которая провела ночь со своим любовником.
И он был ее любовником. Ее первым. Ее единственным.
- Все на палубу, Каллахан, - ее голос был по-утреннему хрипловат. Встречаемся через пятнадцать минут.
- Ой, ой, ой!
Придерживая для верности плавки, Роксана метнулась в свою каюту. Ее нельзя было назвать медлительной, и уже менее, чем через четверть часа она появилась на палубе Лидс. Пассажиры постепенно собирались в салонах, вокруг их грудились сумки и пакеты, они зевали, болтали и ждали своей очереди покинуть корабль. Каждые несколько минут звучало объявление, приглашавшее к высадке пассажиров с багажными ярлычками определенного цвета. Вначале были красные, синие, белые, желтые ярлычки; потом пришла очередь красных с белыми полосками и белых с зелеными. Роксана пожимала руки, подставляла щеку для поцелуев, обнимаясь на прощанье, а толпа постепенно рассеивалась, шум затихал.
К десяти часам на борту остались только команда и небольшое число пассажиров, возвращавшихся вместе с кораблем в Нью-Йорк. Новые отдыхающие должны были появиться не раньше часа дня. Макс решил воспользоваться временным затишьем и провести репетицию.
