Мерил Хенкс - Колдовской апрель
- Колледж был всего в получасе от дома, так что общежитие нам не потребовалось. Стало быть, и соблазнов особых не было.
Заметив улыбку на губах Рикардо, Джина неожиданно почувствовала нечто вроде желания защищаться.
- Мы просто хотели сделать родителям приятное. Что в этом странного?
- Я ничего не имел в виду, прости. Так вы закончили колледж и поженились. Что дальше?
- Я переехала в комнату к Стивену.
- И вам не хотелось уйти из-под родительской опеки?
Джина задумалась Если честно, то ей хотелось, но Стив был против. Он очень любил родителей.
- Я вряд ли могла тогда что-то изменить. Мы долго не могли найти работу по специальности, хотя оба закончили колледж с отличием. Родители сами всю жизнь снимали квартиру и не хотели, чтобы мы со Стивом прожили жизнь так же. Они предложили жить с ними, пока у нас не появятся деньги на собственный дом. Стив согласился. Что мне оставалось делать?
- Джина, прости, это не мое дело и не слишком вежливо, но.., я взбешен!
- ???
- Это же... Это же подавление личности! Она вспыхнула и отвернулась. Рикардо стиснул ее пальцы.
- Прости, прости, я не должен был так говорить!
- Все в порядке. Знаешь, все ведь было не так уж плохо. В конце концов, мы со Стивом были вместе. И мои приемные родители были хорошими людьми. Хотя я и впрямь всегда мечтала о собственном доме.
- И никогда не жила в нем?
- Нет. Потом я получила работу, но Стиву все так же не везло. Ну а потом он наконец устроился экспедитором в одну строительную фирму, но уже в первый его выходной случилась та авария...
- Ты говорила, что поселилась у своей подруги Джолли?
- Да, почти сразу после похорон.
- А почему не осталась дома?
- Не с кем было оставаться. Наши родители были вместе со Стивом. В его машине. Они ехали за мной. Мы собирались пойти в кафе, чтобы отпраздновать его поступление на работу.
- Ты осталась одна?
- Почему одна? Со мной была Джолли.
- И как же ты распорядилась своей неожиданной свободой?
Джина помолчала и медленно произнесла:
- Видишь ли.., я никогда не считала это свободой. Это было просто одиночество. Я так тосковала по Стивену...
- Прожив с ним всю жизнь? Я думаю. Каким он был?
- Он был.., очень похож на тебя. Вряд ли это сравнение понравилось Рикардо. Во всяком случае, голос его звучал холодновато.
- Не думаю, что мы похожи. Ты ведь меня совсем не знаешь.
- Я имела в виду внешнее сходство. Высокий, темноволосый, красивый... Только глаза другого цвета, у него они были голубые. Если бы не это... Я была просто поражена, когда тебя увидела.
- Не поверишь, но для меня это звучит, как приговор. Что же было дальше?
Но Джина медлила с продолжением рассказа. Странно, сейчас Рикардо не казался ей таким уж похожим на Стивена. Вернее, Стивен... По сравнению с этим широкоплечим смуглым мужчиной Стивен выглядел бы.., более хрупким, что ли.
Он был совсем мальчишкой, ее Стивен. И еще он был совсем, абсолютно лишен властности. Он был очень добрым, мягким и немного беззащитным. Наверное, поэтому и не мог устроиться в жизни.
Мужчина, сидевший напротив нее, был кем угодно, но только не мальчишкой. Достаточно взглянуть на его руки, на жесткую линию рта, встретить этот стальной взгляд...
Она понятия не имела, какой характер у Рикардо, но очень тосковала по Стивену. По его нежности. По его заботе.
- Джина?
- Да? Прости, я задумалась.
- Давай сменим тему. Ты загрустила, а виноват я. Горькие воспоминания не годятся для этого вечера.
- Знаешь, я думаю, что всему свое время. Например, сейчас настало время примириться с потерей. Странно, но мне было легко.., вспоминать. Наверное, потому, что светлых воспоминаний больше.
- Что ж, добро пожаловать в мир живых! Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
- Совсем ближайшее? Это просто. Я еду в Венецию и остановлюсь там на месяц или больше. У меня в Венеции...
И тут ей расхотелось рассказывать. Рикардо смотрел на нее выжидающе, но Джина почему-то подумала, что и так рассказала достаточно. Она отпила вина, чтобы сгладить возникшую паузу, и продолжила вполне естественным тоном:
- .. У меня в Венеции будет первый отпуск за несколько лет.
В этот момент официант, похожий на коронованную особу, бесшумно поставил перед ними кофе, коньяк и корзиночку с шоколадом. Дождавшись его ухода, Рикардо спросил:
- Ты бывала в Венеции?
- Нет, но всегда очень хотела побывать. Вода вместо улиц, гондолы, старинные дворцы... Меня пугают только толпы туристов.
- Ну, толпы туристов там только летом, да во время карнавала, а сейчас вполне терпимо.
- Значит, это не проблема?
- Конечно, нет. К тому же туристы, как ни странно, не любопытны, и в Венеции масса мест, где, так сказать, не ступала нога туриста. А между тем это настоящий Старый город.
- Ты давно там живешь?
- Да почти всю жизнь, не считая лет, проведенных в Оксфорде, да разъездов по всему миру. Семья моей матери живет в Венеции со времен дожей. Тебе там понравится.
Джина вдруг живо представила себе площадь Сан Марко, голубей и себя в обнимку с Рикардо. По спине пробежала приятная дрожь, Джина слегка повела плечами. Рикардо истолковал это по-своему.
- Замерзла? Что ж, пора ехать. Нам обоим завтра предстоит долгая дорога, а выезжать нужно рано.
Он расплатился по счету с королевской небрежностью, и с королевской же галантностью помог встать Джине. Она уходила с сожалением. Волшебный вечер подходил к концу, и от этого было грустно.
Машина уже стояла у дверей, на этот раз Рикардо поднял верх, потому что становилось по-настоящему прохладно.
Он вел машину молча и очень внимательно, молчала и Джина, погруженная в странные и дерзкие мысли о том, что ждет ее в Венеции. Как хорошо бы было ехать туда вместе с Рикардо.., с Рикко...
Когда они шли к ее номеру, рука Рикардо вдруг спокойно и уверенно обвила талию Джины, и возбуждение неожиданно затопило молодую женщину. К тому же коньяк с кофе был явно лишним, в голове немного шумело...
Она едва не выронила ключи, и тогда Рикардо с легкой улыбкой взял их у нее из рук.
- Позволь мне...
Она уже шагнула за порог своего номера, когда внезапный страх, что Рикардо сейчас уйдет навсегда, заставил ее резко обернуться.
- Рикардо... Спасибо за чудесный вечер. Я была действительно счастлива.
Она слишком резко повернулась, потеряла равновесие.., и оказалась в его объятиях.
В авиации такие мгновения называются моментом принятия решения.
- Спасибо и.., спокойной ночи.
- Спокойной ночи. Джина.
И он поцеловал ее.
Очень просто все вышло, естественно, потому что именно этого она и хотела, больше всего на свете хотела... А потом он подхватил ее на руки и внес в комнату, дверь сама закрылась за ними, а после сильные, умелые и нежные руки заскользили по ее телу, которое больше не подчинялось ей, а жило своей собственной, дикой, первобытной жизнью, свободной от глупых условностей и запретов... И поцелуи стали сладкими, как мед, и кровь закипела золотым огнем в жилах, легкий шифон, казалось, сам соскользнул на пол, и женщина всей кожей ощутила жар тела мужчины.
Рикардо ласкал ее мучительно и нежно, и изголодавшееся без ласки тело выгибалось в опытных руках от сладкой боли, сердце билось в груди с оглушительным грохотом, просилось на волю, тьма вокруг вспыхивала бриллиантами звезд, и Джина тонула в черном водовороте страсти, которой никогда не знала раньше...
Она скорее почувствовала его наготу и удивилась ей, но не испугалась, а обрадовалась. Обняла, слилась с ним воедино, превратилась в часть его, зная, что и он стал частью ее, отдала, забирая взамен и тут же даря без остатка, а потом откуда-то издалека донесся хриплый стон мужчины и счастливый крик женщины...
Эхо отразилось от купола ночи и вернулось россыпью звезд, осыпавших Джину и Рикардо, а потом милосердная тьма поглотила их обоих, унося прочь от страданий, слез, пустых воспоминаний и несбыточных надежд...
Глава 3
Джина очнулась от сладкого забытья, когда на улице было уже светло. Сквозь неплотно задернутые ставни пробивалось утреннее солнце.
Она лежала в полусне, наблюдая за солнечными зайчиками. Ей было удивительно хорошо и спокойно, так, как не было уже давно.
Потом в памяти всплыло лицо Рикардо, смуглое, выразительное, а вслед этим воспоминанием нахлынули и другие - о пережитом удовольствии. Джина осторожно повернула голову вправо.
Она была в постели одна. Ни следа Рикардо, даже его одежды не было видно. Наверное, он вернулся к себе в номер. Только на подушке остался легкий отпечаток его головы, да тело Джины хранило память о его ласках.
Как долго ее мир был серым и пустым, лишенным тепла, ласки, любви. Она подавляла в себе все желания и страсти, столь естественные для молодой женщины. Жизнь словно текла мимо нее, но со вчерашнего вечера все изменилось. Судьба дарила ей второй шанс на счастье.
Наверное, в обычных обстоятельствах все происходило бы иначе: они познакомились бы, стали друзьями, узнали друг друга ближе и лучше, а лишь потом стали бы любовниками, однако в ее случае все произошло гораздо быстрее, минуя промежуточные стадии.
