Мерил Хенкс - Колдовской апрель
Мгновение - и лучистые изумруды расплескали зеленые искры по стенам.
- Я повернула его камнями вниз. Рикардо посмотрел на нее с восхищением.
- Ты не только божественно красива, моя дорогая, ты еще и очень умна.
В ответ Джина сняла кольцо и протянула ему. Рикардо в изумлении смотрел на нее.
- Ты возвращаешь кольцо мне... Почему? Тебе оно не нравится?
- Не в этом дело. Оно прекрасно, и я его даже полюбила, но оно не мое, и не должно было быть моим. Джон ошибся. Возьми, оно твое.
- А что если.., я отдам его тебе?
- Нет. Ты отдашь его той женщине, на которой женишься.
- Значит, сначала надо сделать предложение?
Джина с негодованием посмотрела на него.
- Перестань шутить. Мне ваши шутки уже вот где...
- Я не шучу. Джина. Ты выйдешь за меня замуж?
Она смотрела на него молча, потому что дыхание все равно перехватило.
- Да нет, я понимаю, все как-то неожиданно, но... Джина, ты та самая, которую я ждал всю жизнь. Я ведь влюбился в тебя в ту самую минуту, когда увидел впервые. Только не сразу это понял.
Она все смотрела и смотрела, а в изумрудно-синих глазах закипали слезы, и Рикардо заговорил быстрее и испуганнее:
- Я знаю, я гад, я тебя так страшно оскорблял, прости меня, пожалуйста! Но я подумал.., я надеялся, что ты ко мне чувствуешь хоть что-то... Я ошибался, наверное...
- Нет. Ты не ошибался. Я влюбилась в тебя. Сразу. В Темном Лесу. Встретила Сероглазого Короля и влюбилась.
- Любимая...
Он бережно притянул ее к себе. Золотая маскарадная маска весело смеялась над влюбленными, сверкая изумрудными, как у Джины, глазами.
Они лежали в объятиях друг друга, остывали и угасали, молчали, наслаждались тишиной и пили дыхание друг друга. Наконец Рикардо тихо спросил:
- Почему он все-таки оставил тебе кольцо?
- Рикардо!
- Нет, саrа mia, я больше не об этом! Я просто хочу понять...
Она соскочила с кровати, обнаженная, легкая, прекрасная... Подбежала к шкатулке с драгоценностями и с самого дна достала бережно свернутое письмо Джона.
- Читай. Ты все поймешь.
"Дорогая Джина! Хотя мы знали друг друга не так уж долго, ты стала мне настоящей дочерью, о которой я всегда мечтал, и твои тепло и доброта согрели меня на закате моих дней.
В конверте ты найдешь кольцо. Его носила Роза, моя жена, а после ее смерти я сделал из него нечто вроде медальона, но теперь пришло ему время вновь стать кольцом. Роза считала его чуточку волшебным, и я склонен с ней согласиться. Если и есть на земле магические кольца, то это одно из них. Роза надела его - и мы с ней встретились впервые, а после этого не расставались до самой ее смерти. Мы были счастливы, Джина, и я от всей души желаю этого и тебе.
Я знаю, знаю, моя девочка, ты очень любила Стивена, а ваша с ним совместная жизнь оказалась такой невероятно короткой. Ты слишком молода для такого горя и такой боли, и послушай-ка, что я тебе скажу: тот, кто потерял свою любовь, имеет право оплакивать ее, но нельзя оплакивать ее вечно. Жизнь идет своим чередом, все вокруг меняется, и на смену февралю приходит март, а за ним - колдовской апрель. А на смену одиночеству - новые встречи. Будь счастлива. Джон".
Рикардо помолчал. Бережно свернул письмо и отдал Джине.
- Спасибо, что доверилась мне. Это было важно. Я должен был понять. И научиться любить и прощать.
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя. Джина?
- А?
- Давай не будем сегодня вставать?
- А Мария?
- Ну что "Мария"! Не беспокойся, ты всегда сможешь ее подкупить...
- Чем же можно подкупить Марию?
- Ты ей скажешь, что она будет подружкой невесты.
Эпилог
В день своей свадьбы все невесты во все времена и во всех странах нервничают. Джина Хьюстон не была исключением. Она металась по комнате, роняла булавки, перчатки, цветы...
Мария, в необъятном шелковом платье и с лентами на голове, то и дело прикладывала к глазам носовой платок и что-то тихо приговаривала про себя. Джина не прислушивалась. Мария была настоящим знатоком старинных обрядов и, скорее всего, в данный момент наводила порчу на всех, кто желал плохого "голубке Джине".
Сама "голубка Джина" чувствовала себя как никогда близкой к нервному срыву. В этот момент раздался осторожный стук в дверь.
- Не открывай, голубка моя! Ему нельзя тебя видеть, до самого алтаря нельзя...
- Мария, это же не может быть Рикардо, он уже в церкви, это мы опаздываем... Боже! Что это?!
Обе взвизгнули и отскочили. В распахнутой двери виднелся большой раскидистый куст цветущего шиповника. Он стоял прямо посреди коридора и слегка покачивался.
На кусте висели атласные ленты, звенели серебряные колокольчики и несколько истошно завывала механическая канарейка.
Через мгновение куст раздвинулся, и из самой его середины вынырнуло исцарапанное смуглое лицо.
- Мессер Адриануччо!
- Адриано!
- Тс-с-с!!! Глупые тетки, чего вы орете! У меня опять начнется медвежья болезнь.
- А что случилось? Ты сбежал из больницы?
- Во-первых, не сбежал, а отпросился...
- Мессер Адриануччо, у вас кровь на щечке...
- Мария, умолкни! Я терпел вековой гнет, но теперь баста. Я большой мальчик и сам скоро женюсь. Кровь не пугает настоящих мужчин, отойди от меня, я хочу, чтобы меня украшали шрамы...
- Адриано!
- Молчу. Меня вообще здесь нет. Это просто куст шиповника.
- Где ты его взял, дурачок?
- В ботаническом саду, дурочка. Где же еще.
- А зачем?
- Ой! Смотрите на нее. Не дошло? Это же настоящий партизанский подарок! Маскировка называется. Давай прямо с ним в церковь пойдем! Представляешь, как Рик удивится! Сейчас я тебя научу...
Из окон Палаццо деи Кавалли несся громкий и звонкий хохот, и гондольеры, плывущие по Большому Каналу, улыбались и одобрительно покачивали головами.
О, Венеция...
