Нора Робертс - Танго над пропастью
Изысканная, безукоризненная роскошь и гостеприимство - вот что делало дом Темплтонов тем, чем он являлся. И Энн научили тому, что ухоженный дом без тепла и радушия - это не дом. У детей - мастера Джошуа и мисс Лоры была няня, а у той, в свою очередь, помощница. И тем не менее родители принимали самое активное участие в их воспитании. Энн всегда восхищалась тем, с какой заботой и в то же время строгостью Темплтоны относились к сыну и дочери. И богатство в их доме не стало заменителем любви.
Именно миссис Темплтон с самого начала предложила, чтобы их девочки играли вместе. Они были ровесницами, а у Джошуа, который был старше на четыре года, были свои, мальчишечьи, интересы.
Энн всегда была благодарна миссис Темплтон, и не только за ее доброту, но и за то, что она сделала для ее дочурки. К Марго никогда не относились как к ребенку служанки. Нет, она всегда была прежде всего подругой Лоры.
Через десять лет Энн стала в доме экономкой и была очень горда своей новой должностью - ведь всего она добилась собственным трудом: столько лет убирала и обстирывала весь дом и любила Темплтон-хаус преданно и беззаветно.
Когда мисс Лора вышла замуж - на взгляд Энн, слишком поспешно - и сами Темплтоны переехали в Канны, она осталась при доме. А вот ее собственная дочь сбежала - сначала в Голливуд, а потом в Европу - в погоне за блеском славы...
Замуж второй раз Энн не вышла, даже не думала об этом: сердце ее было отдано Темплтон-хаусу. Годы шли, а он стоял незыблемый, как скала, на которой был построен. Он никогда не предавал ее, не причинял ей боли, не требовал больше, чем она могла ему дать.
Такой опорой могла бы стать для нее дочь, но не стала...
На улице бушевала гроза, косой дождь хлестал в огромные окна. Энн вошла в кухню и огляделась по сторонам. В кухне все сияло, и она одобрительно кивнула, мысленно похвалив новую горничную. Девушка уже ушла домой, но Энн решила, что обязательно скажет ей об этом утром.
"Насколько легче завоевать расположение и любовь подчиненных, чем собственной дочери!" - подумала она. Иногда Энн казалось, что она потеряла Марго в тот самый день, как она родилась. И выросла чересчур красивой, чересчур самостоятельной и решительной.
Энн всегда волновалась за Марго, а когда узнала о последних событиях, с горечью поняла, что волновалась не напрасно. Но чем она могла помочь своему ребенку? Увы, она никогда не могла ничего сделать ни для Марго, ни с ней...
Долгими бессонными ночами Энн спрашивала себя, что она сделала не так. Может быть, была с Марго чересчур сдержанна? Но ведь это только потому, что боялась дать ей слишком много! Боялась, что девочке захочется еще больше, потом еще и еще... Впрочем, именно так и произошло.
К тому же Энн не была любительницей демонстрировать свои чувства. Слугам так положено, даже если хозяева к ним добры. Она-то свое место знала. Ну почему Марго отказывалась знать свое?!
Энн вдруг поняла, что не может сдержать слез, и даже зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Ну хватит думать о Марго! Девочка далеко, а дела дела не ждут, надо проверить, все ли в доме в порядке.
Она выпрямилась и сделала глубокий вдох. Свежевымытый пол блестел, полки и буфеты сияли, шестиконфорочная плита была после ужина вымыта и вычищена. Дженни не забыла даже поменять воду в стоявшей на столе вазочке с нарциссами. Энн была очень довольна тем, что интуиция ее не подвела и горничную она выбрала работящую.
Теперь надо проверить, политы ли цветы. Энн подошла к подоконнику, уставленному горшками, потрогала землю - сухая. Недолго думая, она сама взялась за лейку: ведь в обязанности Дженни не входит поливать цветы. Это дело поварихи. А миссис Вильямсон с возрастом стала немного рассеянной. Энн частенько под каким-нибудь предлогом заходила в кухню, когда готовили еду, чтобы убедиться, что миссис Вильямсон ничего не испортила и не сожгла.
Любая хозяйка давно бы отправила старушку на пенсию; любая, но не мисс Лора. Мисс Лора понимает, как трудно оказаться на старости лет никому не нужной. Мисс Лора свято хранит традиции дома Темплтонов.
Было уже начало одиннадцатого, и в доме стояла тишина. Все дела на сегодня переделаны. Напоследок еще раз окинув взглядом кухню, Энн собралась уже уйти к себе, и тут дверь распахнулась. В комнату ворвался ветер с дождем. И в первое мгновение ей показалось, что дверь открылась сама собой. Но нет, на пороге кто-то стоял, и у Энн сердце подпрыгнуло в груди.
- Привет, мам! - Улыбка - профессиональная, только глаза не улыбаются. Марго провела рукой по мокрым волосам. - Я увидела свет - в прямом смысле и в переносном, - добавила она с нервным смешком.
- Ты сейчас всю кухню выстудишь. - Энн, как всегда, была излишне рассудительной. - Закрой дверь, Марго, и сними с себя мокрое.
Энн не стала суетиться, как засуетилась бы другая мать на ее месте. Тщеславной она не была никогда и удивлялась, откуда это в Марго: отец ее был человеком скромным.
- Да, такого ливня я не ожидала, - сказала весело Марго и прикрыла дверь. - Совсем забыла, как здесь бывает мокро и холодно в марте. - Она поставила дорожную сумку, повесила на вешалку плащ и потерла застывшие руки. - Выглядишь ты замечательно. У тебя новая прическа? Тебе очень идет.
Марго снова попыталась улыбнуться. Ее мать всегда была интересной женщиной, и волосы ее с возрастом почти не поседели. На лице, правда, появились морщины, но их было совсем немного. И губы, хоть и без помады, были такими же полными и яркими, как у дочери.
- Мы тебя не ждали, - сказала Энн сдержанно и тут же пожалела о том, что не может говорить с дочерью поласковее. Но сердце ее было слишком переполнено - и радостью, и беспокойством.
- Я хотела позвонить или послать телеграмму. А потом... потом передумала. - Она вздохнула. Ну почему они обе так и стоят в шаге друг от друга и не могут даже обняться?! - Вы, наверное, уже все знаете?
- Слухи доходили. - Энн шагнула к плите и взяла чайник. - Сейчас заварю чай. Ты совсем продрогла.
Но Марго сейчас было не до чая.
- Ты, очевидно, читала кое-какие газеты, слышала в теленовостях... Марго протянула руку, но мать стояла к ней спиной, и Марго не решилась до нее дотронуться. - Там не все правда, мама.
Энн взяла заварочный чайник, обдала его горячей водой. Все внутри у нее содрогалось от боли и обиды. И от любви.
- Не все?
"Боже, как унизительно оправдываться!" - подумала Марго. Но мама есть мама. И так хочется на кого-то опереться...
- Поверь, я понятия не имела, чем занимается Ален. Четыре года он был моим менеджером, но я и не подозревала, что он связан с наркотиками. И сам он их не употреблял, во всяком случае, в моем присутствии. Когда нас арестовали... когда все вышло наружу... - Она замолчала, следя за тем, как мать насыпает в чайник заварку. - С меня все обвинения были сняты. Правда, репортеров это не остановило, но, во всяком случае, у Алена хватило благородства сказать властям, что я здесь ни при чем.
Кстати, это тоже было достаточно унизительно: ведь признать невиновной - все равно что признать идиоткой.
- Ты спала с женатым мужчиной! - Казалось, для Энн это было самым важным.
Марго собралась возразить что-то, потом передумала: матери не нужны ни ее объяснения, ни оправдания.
- Да.
- Женатый мужчина, с детьми.
- Признаю себя виновной, - горько сказала Марго. - Наверное, я попаду в ад, и, возможно, еще в этой жизни. Мама, он растратил мои деньги, погубил карьеру, все бульварные газетки надо мной смеются или, хуже того, жалеют!
У Энн сжалось сердце, но она старалась держаться невозмутимо. В конце концов, Марго сама сделала свой выбор.
- Значит, ты приехала, чтобы спрятаться здесь? "Чтобы залечить раны, подумала Марго. - Впрочем, и спрятаться тоже..."
- Я хотела провести несколько дней там, где меня не станут выслеживать. Если ты считаешь, что мне лучше уехать, тогда...
Она не успела договорить - дверь на кухню распахнулась.
- Ой, Энни, какая кошмарная погода! Наверное, надо... - Лора замерла в дверях, ее серые глаза засветились радостью. Она не колебалась - и не просто шагнула навстречу, а кинулась к Марго. - Марго! Марго, ты приехала!
И, только очутившись в ее объятиях, Марго наконец поняла, что она действительно дома.
***
- Она вовсе не хочет быть с тобой суровой, - успокаивала Марго Лора. Она умела и любила утешать и отлично заметила, какие у матери с дочерью были мрачные лица. - Она так волновалась за тебя!
- Неужели?
Марго задумчиво затянулась сигаретой. Там, за окном, ее любимый сад, кусты глицинии, а дальше - за клумбами и лужайками, за каменной оградой скалы. Она слушала Лорин голос, ласковый и успокаивающий, и вспоминала, как в детстве они тайком пробирались в эту комнату, тогда принадлежавшую миссис Темплтон. Как мечтали о том, что скоро сами станут взрослыми дамами.
Обернувшись, она внимательно посмотрела на подругу. Какая красивая! И такая спокойная, умиротворенная... Она просто создана для гостиных, приемов в саду, благотворительных балов. Наверное, это - ее судьба.
