Нора Робертс - Танго над пропастью
- Уверяю тебя, ничего в этом особенного нет.
- Будет, когда ты полюбишь по-настоящему! - Она стала осторожно натягивать платье, которое держала Марго. - Ты просто-напросто не любила Биффа.
- Зато безумно хотела с ним переспать, а это тоже кое-что значит. Не скажу, конечно, что мне было совсем уж противно... Но к этому надо привыкнуть.
- Я и привыкну! - При мысли об этом у Лоры сладко забилось сердце. Как всякая замужняя женщина. Ой, вы только посмотрите на меня!
Лора изумленно уставилась в зеркало, словно видела себя впервые. На ней было платье палевого шелка с рукавами-буфф, усыпанное крохотными жемчужинами. Кейт и Марго расправили шлейф, который лег пышными складками.
- Теперь - фату! - приказала Марго, с трудом сдерживая слезы, и надела на Лору жемчужный венчик с белой вуалью. С ума сойти: ее лучшая подруга, нет, ее любимая сестра - невеста! - Ой, Лора, ты совсем как сказочная принцесса! Правда-правда!
- Знаешь, я сама чувствую себя... красавицей. Настоящей красавицей.
- Я, пожалуй, напрасно говорила, что это чересчур пышно, пробормотала Кейт. - Признаю свою ошибку. Все просто великолепно. Пойду за фотоаппаратом.
- Да за сегодняшний вечер ее тыщу раз сфотографируют! - воскликнула Марго, но Кейт уже выскочила из комнаты. - Знаешь, мне тоже надо идти. Хочу обсудить кое-что с мистером Т. Встретимся в церкви.
- Хорошо. Ах, Марго, я жду не дождусь того дня, когда вы с Кейт будете так же счастливы, как я сейчас!
- Давай-ка сначала с тобой разберемся.
У двери она снова обернулась - полюбоваться на Лору. Как у нее сияют глаза! Марго решила, что, пожалуй, никогда не сможет испытать такого. "Что ж, - подумала она, тихо прикрыв за собой дверь, - придется довольствоваться славой и богатством..."
Мистер Т. был у себя в спальне. Что-то сосредоточенно бормоча себе под нос, он пытался завязать перед зеркалом галстук.
"Какой он красивый!" - подумала Марго, глядя на него. Серый костюм как нельзя лучше шел к его серым темплтоновским глазам. Широкоплечий, высокий Джош пошел в него. Прямой нос, волевой подбородок, морщинки в уголках рта... Настоящий отец, на которого всегда можно положиться!
- Мистер Т., ну когда же вы научитесь галстук завязывать?
Он перестал хмуриться и широко улыбнулся.
- Никогда! Слава Богу, есть еще на свете милые дамы, которые обо мне позаботятся.
И Марго действительно быстро и ловко завязала ему галстук.
- Какой у вас представительный вид!
- Да на меня никто и не взглянет. Все будут любоваться моими хорошенькими спутницами. Ты выглядишь волшебно, Марго.
- Вы еще Лоры не видели! - Она заметила его взволнованный взгляд и чмокнула мистера Т. в гладко выбритую щеку. - Все в порядке, не волнуйтесь, мистер Т.
- Я же ее вырастил! А он сейчас ее у меня забирает...
- Он не забирает ее. Никто не может забрать у вас Лору. Но я вас понимаю. Мне самой тяжело. Весь день себя жалею, а надо бы за Лору радоваться.
В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. "Наверное, Кейт с фотоаппаратом, - подумала Марго, - или горничная куда-нибудь мчится". В Темплтон-хаусе всегда столько людей! Здесь никогда не бывает одиноко.
И у нее снова сжалось сердце. Как она уедет отсюда, как будет жить одна? И все же ей было почти не страшно, скорее, любопытно. И голова кружилась, словно от шампанского. Или как от первого поцелуя...
Сколько еще всего в ее жизни будет впервые!
- Все меняется, правда, мистер Т.?
- Да, дорогая. В жизни не бывает ничего неизменного, как бы нам этого ни хотелось. Через пару недель вы с Кейт уедете в колледж, и Джош тоже уедет. У Лоры будет своя семья. Мы с Сюзи станем бродить по дому, как парочка привидений. Мы даже начали подумывать, не перебраться ли в Европу: без вас дом будет уже не тот.
- Дом никогда не изменится! И это в нем самое замечательное. - Ну как сказать ему, что она уедет уже сегодня? Убежит навстречу будущему, которое видит так же ясно, как свое отражение в зеркале... - Старина Джо будет пестовать свои розы, а миссис Вильямсон руководить всеми на кухне. Мама станет чистить серебро, потому что этого она никому другому не доверит. Миссис Т. каждое утро будет выгонять вас на корт. А вы сядете на телефон назначать заседания и орать на подчиненных.
- Да никогда я не ору, - усмехнулся он.
- Орете-орете! Но, надо сказать, делаете это просто очаровательно.
Марго хотелось плакать. Как быстро пролетело детство, а казалось, оно никогда не кончится. Прошла часть жизни, и, как ни старайся, от нее никуда не убежишь. Ну почему она такая трусиха - боится сказать ему, что уезжает?
- Я люблю вас, мистер Т.!
- Марго! - Он истолковал ее слова по-своему. - Вот увидишь, скоро-скоро и тебя я поведу к алтарю и отдам какому-нибудь красавчику, который наверняка не будет тебя достоин. - Мистер Темплтон наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, и Марго через силу рассмеялась.
- Я выйду замуж только за того, кто будет похож на вас! Все, Лора ждет. - Она отодвинулась в сторону, напомнив себе, что это не ее отец, а Лорин. И это Лорин день, а не ее. - Пойду проверю, готовы ли машины.
Она помчалась вниз. В холле стоял Джош, уже при полном параде, и мрачно смотрел на нее.
- Только давай не будем ругаться, - сразу же заявила Марго. - Лора вот-вот спустится.
- Не собираюсь я с тобой ругаться. Но мы еще поговорим.
- Отлично! - На самом деле она решила для себя, что не будет с ним ничего обсуждать. Как только молодые уедут, она тихо и незаметно исчезнет.
Марго надела шляпку, которую захватила из своей комнаты, и стала крутиться перед зеркалом, поправляя поля. "Вот в чем мои слава и богатство! - думала она, глядя на свое отражение. - И все у меня получится!" Марго гордо вскинула голову. Вперед - к победе!
3
Десять лет спустя
Марго стояла на скале и смотрела на океан. Начиналась гроза. Черные тучи клубились в потемневшем небе, закрывая далекие звезды. Ветер выл, как жаждущий крови волк. Молнии пронзали небо, озаряя своими всполохами прибрежные скалы. В воздухе тревожно запахло озоном. Дождь еще не пошел, но гром раздавался уже совсем недалеко.
Даже природа не радовалась ее возвращению! Что это, дурное предзнаменование? Марго засунула руки в карманы, чтобы уберечь их от пронизывающего ветра. "Пожалуй, никто в Темплтон-хаусе не станет встречать меня с распростертыми объятиями, - подумала она с мрачной усмешкой. - И жирного тельца для блудной дочери закалывать не будут".
Впрочем, у нее нет права на это рассчитывать.
Усталым жестом Марго вытащила из пучка шпильки и распустила волосы по плечам. Так гораздо приятнее - хоть в чем-то чувствуешь свободу. Она швырнула шпильки вниз и вспомнила вдруг, как они в детстве кидали с этой скалы в море цветы.
Цветы для Серафины... Какой романтичной казалась им тогда легенда о девушке, бросившейся в тоске и отчаянии с утеса в море!
Лора всегда при этом плакала, Кейт серьезно и торжественно смотрела на летящие к воде букеты. А Марго поражала отчаянность и смелость этого шага: раз - и в море!
Сказать по правде, ей и самой сейчас впору было сделать подобный шаг...
Глаза Марго, огромные васильковые глаза, которые так любили фотографы, смотрели устало. Когда самолет приземлился в Монтерее, она аккуратно подкрасилась и в такси, везшем ее в Биг Сур, снова подправила макияж. Что-что, а нужное лицо себе нарисовать она умела! Никто и не догадается, как Марго сейчас бледна. Конечно, она осунулась, но ведь фотографы больше всего в ее лице любили красиво очерченные скулы.
"Скулы - главное в лице", - постоянно твердили ей, и сейчас Марго вспомнила об этом, вздрогнув от нового всполоха молнии. Ей повезло - от ирландских предков она унаследовала утонченный овал и безупречную кожу. А голубые глаза и льняные волосы достались ей наверняка от какого-то викинга-завоевателя.
Так что с лицом проблем нет. И признать это можно без всякого тщеславия. В конце концов, именно ее внешность и тело, созданное для греха, стали для нее пропуском в мир славы и богатства. Чувственный рот, прямой носик, округлый подбородок, выразительные брови, которые нужно только немножко подкрашивать... Она и в восемьдесят будет красавицей, если, конечно, доживет до столь почтенного возраста. Да, сейчас она унижена, запятнана скандалами, опозорена, но на нее все равно оборачиваются на улицах.
Только ей теперь на это совершенно наплевать.
Она повернулась к морю спиной и уставилась в темноту. На холме за дорогой светился огнями Темплтон-хаус - тот самый дом, который столько лет слышал и смех ее, и плач. Это единственное место на земле, куда можно вернуться, когда все потеряно и мосты сожжены.
Марго взяла свою дорожную сумку и пошла к дому.
***
Энн Салливан прослужила у Темплтонов двадцать четыре года. На год больше прошло с тех пор, как она овдовела. Приехав в Америку из Ирландии с четырехлетней дочерью на руках, Энн нанялась в горничные. В те годы Томас и Сьюзен Темплтоны вели дом так же, как и управляли своими отелями - на широкую ногу. Недели не проходило без гостей и вечеринок с танцами. В доме было восемнадцать слуг, и все хозяйство, включая парк, содержалось в идеальном порядке.
