Нора Робертс - Обманутые иллюзии
Он не смог бы упрекнуть ее за то, что как-то после обеда она налетела на него в центре Квебека, выполнив свою роль переводчицы в экскурсии по побережью - ни за то, что он не без удовольствия поддался ее натиску и отправился вместе с ней по магазинам, покупая подарки и сувениры. Они вместе ели мороженое и пробирались сквозь толпы туристов по длинным узким улочкам, чтобы послушать игравшего на концертино* музыканта.
______________
* Концертино - шестигранная гармоника.
Если быть до конца честным, то он не смог бы упрекнуть ее даже за то, что Роксана словно бы проверяла его: ни одного дня Люк не оставался без легкого, как бабочка, поцелуя, который только пробуждал все спрятанные в глубине его души желания, как корка хлеба только усиливает чувство голода у истощенного человека.
Нет, ни за одно из всех этих событий в отдельности он не смог бы упрекнуть Роксану, пока не сложил их все вместе, да еще плюс менее очевидные, но столь же эффективные волны, которые она словно испускала всякий раз, когда Люк находился на расстоянии не дальше пяти футов.
Так он ворчал себе под нос, подымаясь по лестнице с палубы Лидо на Променад, с Променад на Ройяль. Он не какой-нибудь дурацкий мальчик на побегушках, думал он, и чуть было так и не сказал Джеку. Но тогда ему пришлось бы найти какое-нибудь разумное объяснение, почему он так настойчиво отказывается найти Роксану и передать ей просьбу капитана: помочь ему принять пассажиров перед прощальным вечером круиза.
Они все еще стояли в Квебеке. Повернувшись к поручню, Люк увидел зеленые холмы, крутые улочки, стройные башни замка Фронтенак. Как было здорово бродить вместе с ней по старому городу, слышать ее смех, видеть, как горят ее глаза...
Он не представлял, как выдержит еще целых пять недель в этой чертовой роли любящего брата.
Люк обернулся. На палубе почти никого не было. Они уходят из Квебека только в семь, поэтому большинство пассажиров останутся в городе до самого вечера. Те же, кто предпочитал расслабиться на борту, были на двух нижних палубах, наслаждаясь чаем и нежными пирожными.
Но Роксана была здесь. Она полулежала в шезлонге, на глазах зеркальные очки, в руках - книга, на теле - невыносимо малюсенькие бикини, прикрывавшие ровно столько, сколько требовалось законом.
Направляясь к ней. Люк грязно выругался про себя.
Она знала, что он здесь, знала с того самого момента, когда он поднялся по лестнице и остановился у поручня. Уже минут пять она пялилась на одну и ту же страницу, благодаря судьбу за фору во времени. Как раз достаточно, чтобы успокоить сумасшедшее биение собственного сердца.
Теперь она лениво перевернула страницу и протянула руку за тепловатой "кокой", стоявшей рядом на столике.
- Я вижу, ты любишь опасности. Она посмотрела вверх, подняла брови и сдвинула очкм пониже, на кончик носа, глядя на Люка поверх оправы.
- Разве?
- Рыжие легко обгорают на солнце, - на самом деле, ее кожа не была ни обгоревшей, ни загоревшей. Она была просто светло-розовой, свежей и светилась, как кожица у спелого персика.
- Я недолго, - она улыбнулась и вернула очки на прежнее место. Ее тело пронзила приятная дрожь влечения. - И только что намазалась лосьоном, очень медленно, она провела пальчиком вверх по лоснившему бедру. - Ты подарил Лили кружевной веер, который ты ей купил?
- Ага, - на всякий случай, чтобы они его не подвели, Люк засунул зудевшие руки поглубже в карманы. - Ты была права. Она от него просто без ума.
- Видишь? Ты, главное, слушайся меня.
Она чуть-чуть передвинулась в шезлонге, но он видел каждую мышцу, каждую мелочь. Колечки у нее в ушах, блеск изящной золотой цепочки с тонким кристаллом аметиста у нее на шее, скрученные в узел на затылке волосы, влекущий запах лосьона, которым она намазала кожу...
Убить ее мало!
- Джек хотел узнать, сможешь ли ты помочь сегодня вечером во время приема. Одна из его девушек заболела гриппом.
- Да, думаю, я могла бы помочь, - она поставила ногу на край шезлонга и лениво почесала колено. - Хочешь глоточек? - протягивая свою разбавленную растаявшим льдом "коку". - У тебя такой вид, словно ты перегрелся.
- Со мной все нормально, - или будет нормально, когда ему удастся сдвинуться с места. Черт, ноги будто бы прибиты к палубе гвоздями. - Может, тебе надо пойти и подготовиться?
- У меня еще полно времени. Слушай, будь добр, - она потянулась, как кошка, подхватила тюбик с лосьоном и сунула ему, - намажь мне спину, ладно?
- Намазать спину?
- М-мм, - наклонившись, она опустила спинку шезлонга и улеглась. - Я сама не могу достать.
Он удивился, что лосьон не брызнул из тюбика, словно гейзер, - так крепко он его сжал.
- Твоя спина нормально выглядит.
- Ну, будь другом, - удобно положив голову на руки, она вздохнула, как расслабившаяся женщина. Но глаза за зеркальными стеклами были открыты и внимательны. - А то мне придется просить кого-нибудь из матросов.
Этого Люк не мог допустить. Сжав зубы, он наклонился и выдавил лосьон ей на лопатки. Она опять вздохнула, ее губы изогнулись.
- Как приятно, - пробормотала она, - тепло.
- Конечно, если тюбик стоял на солнце, - он принялся размазывать лосьон кончиками пальцев, хладнокровно, как ему самому казалось. В конце концов, это только спина. Кожа да кости. Мягкая, шелковистая кожа. Длинные, точеные кости. Она изогнулась под его руками, и он едва сдержался, чтобы не застонать.
У нее все замерло внутри. Остались только его руки, волшебно скользившие по ее гладкой коже, вызывая манившие образы, зажигая огни, затуманивая мозг. Но не только Люк умел держать свои чувства под контролем. Если ее голос и прозвучал немного сипло, то Роксана подумала, что это легко можно объяснить расслаблением - так же легко, как и возбуждением.
- Надо расстегнуть лифчик.
Руки на ее спине замерли. Зеркальные стекла отразили его потрясенное лицо.
- Что-что?
- Лифчик, - повторила она. - Расстегни его, а то у меня будет полоска.
- А, точно, - ничего особенного, подумал он, но пальцы дважды приближались и вновь отдергивались от простого крючка, пока он не собрал в кулак всю силу воли.
Теперь Роксана на самом деле закрыла глаза, чтобы лучше насладиться томительным биением внутри своего тела.
- Мммм... Ты мог бы подрабатывать на нижней палубе вместе с Ингой.
- Ингой? - странно, он никогда раньше не замечал, как изящно ее спина суживалась к талии.
- Массажистка. Вчера вечером я провела у нее тридцать минут, но знаешь, Каллахан, ей до тебя далеко. Папе всегда нравились твои руки, помнишь? - она нервно хихикнула - он провел по спине пальцами сверху вниз, до самых бикини. Если бы Роксана не засмеялась, то застонала бы. - Конечно же, совершенно по другим причинам. Что касается меня, я... - она вздрогнула, а из ее горла вырвался глубокий вздох - он мягко обхватил ладонями ее ребра.
О, Господи, ее кости плавились под его руками. Это было невыносимо возбуждающее ощущение. С каждым движением ее тело становилось теплее и податливее. Ее затылок отчаянно искушал его. Рот Люка наполнялся слюной от одной только мысли прижаться к нему губами, ощутить вкус этой скользкой от лосьона кожи и почувствовать, как Роксана дрожит от желания. Надо было совсем немного воображения, чтобы представить дальше, как она переворачивается на спину, эта дурацкая изумрудная полоска летит к чертям, и он припадает к гладким, ослепительным полушариям. Она застонала бы, потянулась бы к нему, открылась бы для него.
И тогда, тогда...
Он пришел в себя от звука собственного учащенного дыхания. Его ладони застыли у самых ее грудей, пальцы готовы были скользнуть вниз и обхватить шелковистые округлости.
Она дрожала от такого же сильного и явного возбуждения, как и он.
И это все на открытой палубе, с отвращением подумал он. В ярком свете солнца. И еще хуже, намного хуже то, что они - практически родственники, хотя и не кровные.
Он отдернул руки и с третьей попытки кое-как закупорил тюбик.
- Вот так нормально.
Ее тело вздрогнуло от невыполненного обещания наслаждения. Роксана подняла голову, автоматически придерживая одной рукой спадавший лифчик, а другой опять опустив вниз очки. Но на этот раз ее взгляд казался темным и тяжелым.
- Ты думаешь?
В ярости от той легкости, с которой она разбивала его волю, он сжал напряженными пальцами ее подбородок.
- Я просто не хочу, чтобы ты обгорела, Рокс. Сделай нам обоим одолжение и держись-ка подальше от пекла. Она натянуто улыбнулась.
- Так за кого из нас ты боишься, Каллахан?
Но он не знал ответа, поэтому убрал руку и выпрямился.
- Не испытывай судьбу, Рокси.
Но она твердо решила испытать судьбу, думала Роксана, пока он пересекал палубу и спускался по лестнице. И будет испытывать до тех пор, пока все не изменится - так или иначе.
- На кого ты злишься, loup* ?
______________
* волчонок (фр.).
