Маргарет Мур - В твоих пылких объятиях
- Ни за что! Я прошу, я, наконец, требую, чтобы вы переночевали в Блайт-Холле.
- А она не слишком на нас рассердилась? - озабоченно поинтересовался Фос.
- Да нет же! Возможно, она немного смутилась, но не рассердилась, нет. Итак, решено - вы остаетесь здесь, так что говорить больше не о чем.
Арабелла и Невилл снова обменялись неуверенными взглядами, Фос же довольно захихикал.
- У тебя все так, как я и предполагал. Да тут и ума особого не надо достаточно посмотреть твои же собственные пьесы.
Ричард в недоумении выгнул дугой бровь.
- Я просто хотел сказать, что ты обязательно будешь хозяином в доме если, конечно, уже им не стал. Во всех твоих пьесах утверждается мысль, что только дурак может допустить, чтобы им командовала жена.
- Это так, Ричард? - с едва заметной иронией спросила Арабелла.
Ричард подумал, что ему не следовало брать на себя ответственность, утверждая в своих произведениях нечто подобное. Как известно, жизнь в формулы не укладывается.
Сделав вид, что не расслышал вопроса Арабеллы, Ричард изысканным жестом указал на двери Блайт-Холла:
- Что же мы стоим на улице? Позвольте, дамы и господа, пригласить вас в дом, где вы сможете немного отдохнуть и для начала выпить чаю.
***
- Таким вот образом весь третий акт я чинно и благородно продремал, заявил лорд Чеддерсби, не замечая того, что в столовой давно уже копится опасное напряжение.
- Говоришь, чинно и благородно? - влез с вопросом Ричард. - Должен тебе заметить, что твой храп разносился по всему зданию.
Красивый и нарядный лорд Фаррингтон и его хорошенькая жена одновременно улыбнулись.
"Вот так они весь вечер и улыбаются - какую бы глупость ни сморозил Ричард", - подумала Элисса, лениво ковыряя ложечкой пудинг.
Она старалась не вслушиваться в разговор, который вели гости, поскольку, сказать по правде, мало что в нем понимала.
- Ничего подобного! - запротестовал лорд Чеддерсби. - Я спал тихо как мышка.
- Да брось ты, Фос, прикидываться мышкой! - со смехом сказал красавец Фаррингтон. - Я сам слышал твой храп, а раз я его слышал, значит, и другие слышали.
Элисса бросила мимолетный взгляд на лорда Фаррингтона. Этот милый молодой человек с прекрасными манерами и хорошо поставленной речью был одет в костюм из коричневого бархата и белоснежную сорочку голландского полотна с воротником и манжетами из брюссельских кружев.
Волосы, волнистые от природы, красиво ниспадали на его широкие плечи.
Без сомнения, лорд Фаррингтон был одним из самых красивых и привлекательных мужчин, каких только Элиссе доводилось видеть. При всем том его глаза смотрели на мир несколько вяло, а всем его приятным чертам недоставало мужественности и решительности. Если бы не его образованность и ум, который все-таки сквозил в его взгляде, он бы нисколько не отличался от других придворных щеголей, которых Элисса имела возможность видеть в Уайтхолле.
На юную красивую жену Фаррингтона Элисса старалась не смотреть вовсе: она ей завидовала. И не ее красоте, роскошному платью из темно-зеленого бархата и дорогим украшениям. Она завидовала ее счастью и беззаботности, в которых судьба ей, Элиссе, до сих пор отказывала. Судя по всему, эта молодая красивая женщина не знала, что такое страдание, страх и отчаяние.
Интересно, задала себе вопрос Элисса, если бы Арабелле было суждено прожить ту жизнь, которую прожила она, Элисса, сумела бы она так беззаботно смеяться и радоваться жизни?
Что же касается лорда Чеддерсби, то его дружба с Ричардом до сих пор представляла для Элиссы загадку. Казалось, этот со слегка гротескной внешностью напыщенный человек мог служить лишь объектом для насмешек Ричарда.
"Возможно, - подумала Элисса, - так оно и есть на самом деле, и Ричард втайне его презирает, а человек этот настолько глуп, что не в состоянии этого понять".
Потом Элисса стала размышлять над почти спартанской простотой своего жилища и о более чем скромных привычках обитателей Блайт-Холла. Она задавалась вопросом, заме чают ли ее богатые и знатные гости эту простоту и не сочувствуют ли они Ричарду уже по той только причине, что к столу здесь не подают ни французского вина, ни шампанского, к которым все эти люди привыкли.
- Храпел я или нет, в данном случае не имеет значения, - говорил между тем лорд Чеддерсби. - В любом случае Нелл Гвин не имела ни малейшего права запускать мне в голову апельсином. Между прочим, она могла меня убить!
- Что верно, то верно, - со смешком бросил Ричард. - Нелл Гвин легко могла тебя убить - она ведь очень здоровая женщина.
- Здоровая - не то слово! Это, черт возьми, настоящая амазонка, вот что я тебе скажу!
- Да полно вам, о той ли Нелл вы говорите? - с удивлением произнес Невилл. - Я отлично ее знаю и хочу вас заверить, что она маленькая и хрупкая.
Элисса взглянула на леди Фаррингтон и отметила, к большому своему удивлению, что та и глазом не моргнула.
Неужели Арабелла настолько глупа, что ей не приходит в голову мысль о возможной связи ее мужа с этой Нелл Гвин? Все знают, что апельсинами в театре торгуют куртизанки.
Элисса покраснела. Если Арабелла глупа, то она еще глупее. Ведь ее собственный муж, без сомнения, тоже пользовался услугами подобных прелестниц - и наверняка не один раз!
- А что, разве миниатюрных амазонок не бывает? - спросил у Невилла лорд Чеддерсби после минутного размышления.
- Не скрою, Нелл - существо порывистое, но я сильно сомневаюсь, что она намеревалась причинить тебе вред, - сказал Фаррингтон.
- Надеюсь, ты прав. Мне бы не хотелось считать ее потенциальной преступницей - она девочка хорошенькая и с перчиком. Тем не менее после ее броска у меня остался кровоподтек. - Лорд Чеддерсби стал снимать парик со своей круглой, коротко остриженной головы. - Вот, можешь полюбоваться. Ведь есть же синяк, есть!
- Вне всякого сомнения, - подтвердила слова Фоса Элисса. - Кстати, вы, Фос, можете продемонстрировать свою травму Ричарду. Недавно я выяснила, что он хорошо разбирается во всякого рода порезах, ранах и ушибах и, более того, сам их врачует. Хотя, - секунду помолчав, добавила она, - травма, нанесенная апельсином, может и его поставить в тупик.
Фос, Невилл и Арабелла удивленно посмотрели на нее.
Казалось, эти люди совершенно забыли о ее существовании, а теперь, когда она вступила в разговор, неожиданно осознали, что она тоже сидит за одним столом вместе с ними.
Смотрел ли при этом на нее Ричард или нет, Элисса не знала, поскольку обращала на него не больше внимания, чем на какую-нибудь мошку.
- Сын моей жены оцарапал руку клинком рапиры, - решил прояснить ситуацию Ричард. - Травма пустяковая.
Не больше той царапины, какую ты, Невилл, получил от Бакхерста в ту злополучную ночь в Уайтхолле, когда защищал Арабеллу от его приставаний.
- Как же, ту ночь я отлично помню, - произнес Фаррингтон и нежно улыбнулся Арабелле.
У Элиссы перехватило дыхание. Не далее как вчера вечером Ричард тоже нежно ей улыбался и целовал ее, а она охотно отвечала ему.
Но это было вчера. Как странно, что за столь короткий промежуток времени в жизни могут произойти такие перемены!
- Кстати, а где твой пасынок? - спросил у Ричарда лорд Чеддерсби. - Я был бы не прочь взглянуть на него снова.
Совершенно очаровательный парнишка! Ведь я же говорил тебе об этом, Ричард, верно?
- Мой сын давно уже спит. Он еще слишком мал, чтобы сидеть за столом в столь поздний час, - ответила вместо Ричарда Элисса.
Она знала, что в ее словах при желании можно обнаружить намек на пуританскую суровость и даже ханжество, но тут же напомнила себе, что до мнения этих людей ей нет никакого дела.
Лорд Чеддерсби придал лицу такое унылое выражение, что казалось, будто вся его жизнь - сплошное страдание, и трагическим голосом произнес:
- С тех пор, Ричард, как ты уехал из Лондона, театры не поставили ни одной стоящей пьесы. Сразу хочу сказать, что не я один придерживаюсь такого мнения.
- Ты мне льстишь, Фос.
- Ни чуточки! Во всех новых пьесах чего-то недостает иногда юмора, иногда действия, а чаще всего они просто не умны.
- Выходит, ни один лондонский драматург так до сих пор и не понял, что для успеха пьесы необходимо вставлять в нее сцены, которые давали бы актрисам законное основание демонстрировать публике свои ножки?
Лорд Фаррингтон засмеялся:
- Помнится, у тебя была одна пьеса, где подобных сцен не имелось вовсе.
- Вот потому-то она и провалилась!
- Думаю, в этом была доля и моей вины, - вздохнула леди Фаррингтон. Повернувшись к Элиссе, она с улыбкой сказала:
- Ричард говорил вам о провале своей трагедии? К сожалению, в момент ее написания его вдохновение питала такая недостойная муза, как я. Надеюсь, вам в этом смысле повезет больше.
- Это вряд ли.
Ричард кашлянул, привлекая к себе внимание:
- Между прочим, я решил больше не писать.
- Фос мне что-то такое об этом говорил, - произнес лорд Фаррингтон, но я не поверил.
