Джуд Деверо - Желание
- Научи меня, - еле слышно сказала она. - Научи.
Не отвечая Нэлли, Джейс поцеловал ее в шею, а его рука осторожно снимала скатерть с ее плеч. Когда он наполовину обнажил ее тело, мягкая и гладкая кожа Нэлли ощутила его - волосатую и шероховатую. Тело Джейса было мощным и сильным. Она повела рукой по нему вниз, плед соскользнул на пол, и она почувствовала упругость его ягодиц.
- Нэлли, - прошептал он, прежде чем его губы прикоснулись к ее груди.
У нее не было слов передать всю остроту ощущения от их прикосновения. Было почти невыносимо, что мужчина, который многому научил ее и наделил величайшим даром - любовью, дает ей божественное физическое наслаждение.
Инстинктивно Нэлли подалась к нему, в то время как Джейс прикасаясь к ее коже, дошел до груди и стал целовать ее. Его рука спустилась по ее телу вниз, лаская его. Он провел рукой по внутренней части ее бедер, поглаживая и растирая мягкую, бархатистую кожу.
Нэлли посмотрела на него. Огонь камина освещал его лицо: глаза, полузакрытые от желания, слегка приоткрытые губы. Кончиками пальцев она нежно прикоснулась к ним, затем провела пальцами по шее, груди, по боку, бедрам.
Она закрыла глаза, обняла его. Джейс оказался над ней. Она не сознавала, что делает, но инстинкт, желание и любовь заставили всем телом прильнуть к нему.
Когда Джейс первый раз вошел в нее, Нэлли задохнулась от боли, но едва он начал выходить, как она прижала его к себе.
- Не уходи, - прошептала она. - Никогда.
Он медленно двигался с ней, иногда делая паузы, чтобы она привыкла к этому новому для нее ощущению.
- Нэлли, - шептала он. - Я... - Но страсть ослепила его. Да, он причинял ей боль, но эта поднимающаяся в нем сила, всепоглощающая страсть затронули ее женское начало, и она еще выше приподняла бедра, чтобы принять его.
С его последним толчком она обняла его ногами и притянула к себе еще ближе. Нэлли желала его всего, без остатка.
С минуту Джейс лежал на ней неподвижно, его тело покрылось потом.
- Я причинил тебе боль? - тихо спросил он.
- Нет, - ответила она, но это была полуправда.
- Нэлли, я хотел подождать. Я хотел, чтобы были кровать, красивый номер в отеле и...
Нэлли прикоснулась пальцем к его губам.
- Я счастлива. Я всегда буду помнить эту ночь. Когда я одна дома...
- Одна? - он приподнялся над ней. - Дома? Ты хочешь сказать, что до сих пор предпочитаешь их мне?
- Я думала, что ты возвращаешься в ,Мэн. Ведь сегодня утром ты упаковывал вещи.
Через секунду Джейс расслабился и лег рядом, заключив Нэлли в объятия.
- Полагаю, мне следовало бы это сделать в Чикаго, до того как я вернусь назад. Не уверен, что смогу это сделать без тебя. Моя семья, начиная от тетушек и кончая кузинами, все смеялись надо мной - я дома так томился от любви.
Единственное, чего я хотел, - это вернуться к тебе.
Нэлли прижалась щекой к обнаженной его груди.
- Когда ты уехал, я была так несчастна, что все ела пудами - кексы, пироги. Однажды съела целый жареный кострец.
Джейс провел рукой по ее телу, по плоскому животу, по худым бедрам и нахмурился:
- Что с тобой случилось? От тебя осталась половина.
- Не знаю в чем дело, но я худею с каждым днем. Разве я тебе такая не нравлюсь?
- Думаю, что со временем привыкну, но я бы не возражал, если ты захочешь немного поправиться.
Она улыбнулась ему.
- До этого все другие мужчины считали меня толстухой. Они...
- Толстухой? Ты выглядела великолепно! Нет, я не хочу сказать, что сейчас ты выглядишь хуже, чем раньше, но... Нэлли, я люблю тебя такой, какая ты есть. Если ты не из тех женщин, которые привередливы в еде. Я не переношу этого. Женщины должны смеяться и есть, петь и наслаждаться жизнью. - Джейс улыбнулся ей. - Они должны быть такими, какой ты была у Эвереттов с их детьми.
- Расскажи мне о твоих знакомых женщинах, которые смеются, едят и поют.
Он прижал Нэлли к себе и рассказал о своем детстве, когда рос в старом громадном доме. Он был полон счастливыми энергичными женщинами, приходившими петь с его матерью. Вспомнил он и о долгих, нескончаемых обедах, когда стол буквально ломился от всяких блюд и угощений. Бывало, эти женщины ели часами, смеялись, болтали и пели. Они часто спорили, как должна быть исполнена та или иная ария. Отец Джейса, Ринг, обычно сидел во главе стола и был одновременно ценителем и арбитром. Он просил их петь арии снова и снова, а потом говорил, что каждая из них - совершенство. Женщины всегда делали вид, что обижаются, но им нравилось видеть красивого мужчину в качестве обожающей аудитории.
- Ты тоже был этой аудиторией?
- Я любил каждую из них, их голоса, характеры, капризы. Мне нравились их восторг и любовь к жизни. Они ели, пили, любили и сердились - все делали пылко и страстно.
- Я не уверена, что я такая же.
- Ты так любишь свою семью, что ради нее готова оставить меня?
- Это не было большой жертвой. Ведь ты был простым бедным клерком в офисе моего отца, - засмеялась Нэлли.
- Я стал у него работать только для того, чтобы быть рядом с тобой, влюбленный человек часто совершает множество глупых поступков.
Нэлли прижала руки к груди.
- Ты вернулся ко мне. Раньше я сомневалась в тебе, прости меня. Больше не буду.
- Итак, ты поедешь со мной?
- Я всюду последую за тобой и буду верной, как.., как собака. Джейс рассмеялся.
- Твоя сестренка болтает, будто я обманом увел целый класс воскресной школы.
- Я могла бы поверить, если бы речь шла о хоре, но не о воскресной школе.
Он крепко обнял Нэлли и прижал к себе.
- Распоряжайся всей моей жизнью, - проговорил Джейс, целуя ее в шею и губы.
Нэлли в душе немного испугалась. В последнее время какая-то непреодолимая сила притягивала ее к семье. Что будет, если из-за него она оставит родных?
- Нэлли. - В голосе Джейса звучала тревога.
- Я нужна Терел. - Она почувствовала, что Джейс вот-вот рассердится. Как бы нам найти для нее мужа? Сколько у тебя братьев?
Он улыбнулся ее шутке.
- На одну твою сестренку их, по-видимому, не хватит. Она могла бы... Нэлли поцеловала Джейса.
- Послушай, огонь в камине гаснет, и я проголодалась. Давай поедим и опять займемся любовью. Ты не возражаешь? Он слегка укусил мочку ее уха.
- Может быть, я справлюсь с этим. - Джейс отодвинулся от Нэлли и стал наблюдать, как она одевается. - Ты на самом деле не против, если наша первая брачная ночь будет раньше свадьбы?
- А что, будет и свадьба? - тихо спросила Нэлли.
- Конечно. Кроме того, теперь-то ты не можешь не согласиться.
- Да. - Ее глаза засияли от счастья. - Я выйду за тебя замуж, нарожаю тебе детишек и буду готова всегда тебя любить.
Он поцеловал ей руку.
- Вот именно этого я и хочу: твое тело, душу и твой ум. Мне нужна вся ты.
- А что я получу взамен?
- Мою безграничную любовь. Вопреки всему, что думают обо мне в этом городе, я люблю только одну женщину.
- Ты будешь так же тверд, как алмаз? - спросила Нэлли.
Джейс улыбнулся. Затем дотянулся до своего мокрого пальто и достал из внутреннего кармана коробочку.
- Раз уж речь зашла об алмазах... - И, открыв коробочку, он показал Нэлли кольцо с большим желтым бриллиантом. - Это тебе, - тихо проговорил он. - Если ты примешь меня такого, какой я есть: с моим характером, недостатками и ревностью.
- Я приму тебя с кольцом или без него, с деньгами и без них. - Ее взгляд выражал любовь и преданность. - На самом деле, меня не волнуют твои деньги. Я люблю тебя.
- Я знаю об этом. Дай мне свою руку. - Джейс надел кольцо на ее палец и нежно поцеловал. - Теперь насчет нашей свадебной ночи, - сказал он, обнимая Нэлли.
Они любили друг друга, потом основательно поели, снова любили и опять поели. Заснули перед рассветом в объятиях друг друга, усталые, но счастливые.
Яркий луч света проник в комнату, разбудив Нэлли. Она резко встала. Джейс, все еще полусонный, притянул ее к себе.
- Мне нужно идти, - сказала Нэлли. Она попробовала вытащить скатерть из-под него, чтобы набросить ее на себя, но Джейс оказался слишком большим и тяжелым.
- Нэлли! - Джейс умолял вернуться в его объятия.
Отодвинувшись от него, она встала и пошла в угол, где лежала сваленная в кучу мокрая и холодная одежда. Нэлли быстро оделась.
Джейс улегся на живот и посмотрел на нее снизу вверх.
- Что, медовый месяц кончился? Нэлли на минуту задержалась, глядя на него. Он лежал, вытянувшись на все свои сто восемьдесят два сантиметра, загар бронзового цвета красиво выделялся на фоне белой дамастовой ткани. Еще мгновение, и она бы, сбросив одежду, подбежала к нему, но вовремя сдержала себя.
- Я должна вернуться. Отец и Терел будут волноваться.
- Вернее, будут волноваться из-за своего завтрака, - пробормотал Джейс так, чтобы Нэлли не услышала. Одна фраза, сказанная ею прошлой ночью, заставила его замолчать. Она, кажется, сказала:
"Не поверил бы он кому-нибудь из семейства Монтгомери больше, чем чужаку". Джейс подумал: какими бы ни были отец Нэлли и Терел, это ее семья, и только им может верить она.
