Валери Стайл - Иероглиф счастья
Шел четвертый день ее пребывания в Шанхае, куда она добралась самолетом из США как обычная туристка, "заморская китаянка", представительница тех хуацяо, для которых теперь широко открывались наглухо закрытые в прошлом двери Китая. Еще пару лет назад это казалось невероятным, и в каждом хуацяо видели ренегата, иностранного шпиона и агента империализма. Очень многое изменилось после смерти Мао Цзэдуна и продолжает быстро меняться в этой стране. Отец оказался прав и вовремя все это предвидел. Здесь она впервые услышала имя нового реформатора Китая Дэн Сяопина, в прошлом самого пострадавшего от рук левых экстремистов, и его знаменитую фразу как девиз нового прагматического курса в развитии страны: "Неважно, какого цвета кошка - черного или белого, лишь бы мышей ловила".
Сюзанна вновь прокрутила в памяти все сделанное за эти дни, свои первичные впечатления и уточнила для себя самой планы на ближайшее время. Конечно, она выполнила минимальную туристическую программу. Побывала у памятника великому китайскому революционеру Сунь Ятсену в парке Хункоугунюань, посетила храм и пагоду Лунхуа, полюбовалась на огромную нефритовую статую лежащего Будды в храме Юйфосы, отстраненно-ласково улыбающегося посетителям. А главное, ознакомилась бегло с современной жизнью народа, пройдя пешком вдоль всей улицы Наньцзинлу с ее бесчисленными магазинами, в любое время дня плотно забитую однообразно и бедно одетым людом. В одежде горожан преобладал строгий и единый революционно-трудовой стиль и зеленый или синий "военный" цвет. Причем в стандартную униформу были одеты как мужчины, так и женщины. И никакой косметики на женских лицах, никаких ювелирных украшений, никаких ухищрений в прическах. Большим разнообразием товаров магазины для простых людей не баловали, к тому же на многие товары и продукты требовались специальные талоны. В общем, не жизнь, а сплошное серое одноцветье.
Зато в магазинах для иностранцев было все, чем мог порадовать и удивить Китай. Здесь теперь часто толпились радостные родственники тех же ранее гонимых хуацяо, ныне обладателей столь желанной валюты, обеспечивающей свободный доступ к социальным и материальным благам. Те люди, которые еще недавно подвергались репрессиям за наличие родственников за рубежом. А теперь имущие и счастливые, имеющие возможность не только удовлетворить свои насущные потребности, но и даже пороскошествовать, например купить целый мешок риса и рулон ткани без всяких талонов.
Для отсева посторонних от избытка материальных благ в сфере обслуживания иностранцев использовались инвалютные сертификаты, странные заменители денег, которые давались в обмен на валюту. Уже в первый день своего пребывания она столкнулась с представителями местного подпольного бизнеса, прожженными дельцами с черного рынка, предлагавшими обменять эти квазиденьги на обычные "народные" юани по курсу в два раза выше официального.
Однако Сюзанна приехала в Шанхай вовсе не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Отец дал ей два поручения. Главной деловой частью ее поездки было выявление возможностей местного производства и поставок в США. Шанхай издавна славился своей текстильной промышленностью, особенно ситценабивными тканями, атласом и шерстью. Местные шерстяные ткани не уступают всемирно известным английским, а шанхайский шелк вполне сравним с шелком Италии. Отец покупал эту продукцию через Гонконг, по линии реэкспорта, и хотел бы наладить прямые связи, минуя посредников, и тем самым значительно сократить собственные расходы. Во исполнение этого поручения она уже посетила Шанхайскую промышленную выставку, установила там кое-какие полезные контакты. Удалось также выйти на довольно крупного чиновника в городской администрации, который занимался вопросами легкой промышленности. Встреча с ним назначена на завтра, в экзотичном ресторане на улице Наньцзинлу, специализирующемся на блюдах из змеиного мяса.
Второй важнейшей задачей ее визита было выяснение судьбы и местонахождения брата отца. По слухам, он, как и многие другие чиновники, имевшие родственников за рубежом, был репрессирован в годы "культурной революции". Но власти заявляют, что сейчас все они реабилитированы и возвращены на прежнее место жительства. Так что есть надежда на лучшее, на то, что он сумел выжить в ссылке или в трудовых лагерях в период "перевоспитания". И поиски надо начинать с Шанхая, с его родины. Но при этом следовало соблюдать определенную осторожность, чтобы опять не навредить ему потенциально опасными для него родственными связями. Нынешний политический курс опять может поменяться. Лучше всего действовать через посредников. Надо будет во время завтрашней встречи заодно прозондировать возможности приглашенного чиновника в этом плане и выяснить сам механизм решения такого вопроса в Китае.
После Шанхая можно будет также съездить в другие районы страны, славящиеся своими тканями и текстильными изделиями, например в город Ханчжоу, известный своим шелком, или сразу направить свои стопы в Пекин и здесь, в центре, попытаться решить все деловые и личные вопросы на более высоком уровне.
Всего за несколько дней пребывания на исторической родине у нее накопилась масса впечатлений, которые очень хотелось изложить на бумаге. Но она побоялась делать это. Дома, в США, все ее знакомые предостерегали от неосторожных поступков, рассказывали всякие ужасы о преследовании иностранцев. Говорили, что ее записи могут быть восприняты чуть ли не как подрывная пропаганда, которая может повлечь за собой тюрьму или ссылку в какую-нибудь глухую деревню.
После возвращения из Сингапура она всерьез решила заняться писательской деятельностью. Обработала все свои дневниковые записи, придумала фабулу и сюжет, основные персонажи и их характерные черты, некоторые занимательные сюжеты и интригующие детали. Главное, что уже четко выкристаллизовался общий грандиозный замысел, рассчитанный на несколько книг с продолжением. У нее зародилась идея написать многотомный роман о жизни китайских эмигрантов, бежавших из Красного Китая, членов одного большого семейного клана, которых извилистые эмигрантские тропы и превратности жизни разбросали по разным странам. Описать сложившиеся по-разному нелегкие судьбы первого поколения эмигрантов в негостеприимном и чужом поначалу мире, потребовавшем от них приложения всех сил в борьбе за собственное выживание, за будущее их детей и внуков. А потом, в последующих томах, можно будет показать жизнь уже второго и третьего поколений хуацяо. Тем более что свой личный вклад в формирование третьего поколения она уже внесла, так что в этом вопросе можно будет опереться на свой непосредственный опыт.
В связи с этими планами пребывание в Китае оказалось весьма полезным. Оно поможет собрать на месте исходный материал, насытить роман подлинными деталями из китайской жизни, придать большую достоверность ее литературному творению. А ей самой лучше понять психологические мотивы и чувства человека, вынужденного покинуть свою родину и отправиться куда-то в опасную неизвестность.
Можно будет ввести в роман и кое-какие автобиографические моменты из жизни своей семьи, по крайней мере шанхайские эпизоды. А книгу она посвятит своим родителям, несмотря на довольно напряженные отношения с отцом после ее сингапурской истории. Помимо бесконечных нотаций, обрушившихся на ее голову, последовало более серьезное испытание на прочность и психологическую устойчивость.
Как и ожидалось, задолго до ее возвращения родители заранее подобрали ей нескольких кандидатов, претендующих на семейный союз с кланом Лунов. Но надежды родителей не сбылись и потребовали быстрой корректировки.
Естественно, сразу по приезде о ее сингапурских приключениях местную общественность не стали информировать. Девушка успешно завершила курс заморского обучения и стала истинной китаянкой по языку и культуре, гордостью своих родителей и всей китайской колонии Лос-Анджелеса. С учетом благосостояния родителей очень завидная пара для многих потенциальных женихов в чайна-тауне из столь же достойных семейств.
Но с этой версией событий пришлось быстро расстаться. Визит к врачу подтвердил естественный результат ее шанхайской истории, а через несколько месяцев и красноречиво отразился на ее фигуре.
Мысль о прерывании беременности у нее даже не возникла. Как можно погубить зародившееся в тебе живое существо, связанное с тобой тысячами биологических и психологических нитей, в котором воплотилась частица тебя самой, с которым связано твое прошлое и твое будущее. К тому же переключение на заботу о новой, растущей в ней жизни оказало на Сузи целительное воздействие, помогло ей отрешиться от собственных проблем, способствовало быстрому преодолению серьезного психологического надлома в жизни.
