Линда Миллер - Лили и майор
- Хм-м-м, - промурлыкал Калеб, наклоняясь и покусывая ее шею, отчего Лили слегка застонала.
- Я буду п-потеряна для приличных мужчин...
- Вам не будут нужны никакие другие мужчины, - возразил Калеб, не прекращая своих возбуждающих ласк, - так стоит ли об этом беспокоиться?
Лили лишь молча вздрогнула всем телом.
- Я хочу видеть вас, Лили, - промолвил Калеб, заходя сзади и принимаясь расстегивать ей платье. - Если я не увижу вас сию секунду, я сойду с ума.
Ни одному мужчине в мире Лили не позволила бы столь вольного обращения с собою, но перед Калебом она устоять не могла. Верхняя половина платья соскользнула с ее плеч, и взорам майора предстала ее грудь - во всей своей горделивой красоте.
До этого самого момента Лили искренне полагала, что природа наделила женщин грудью только для того, чтобы вскармливать младенцев. Но в нынешний вечер ее познания в этой области весьма расширились.
Калеб принялся ласкать ее грудь легкими прикосновениями пальцев, он нежно гладил розовую кожу вокруг соска, отчего тот заалел, как розовый бутон, и напрягся, а все тело Лили пронзило острое чувство наслаждения.
Она с трудом отдавала себе отчет в том, что позволяет этому человеку слишком интимные ласки.
- Калеб, - шепнула она, прикрыв глаза.
Почувствовав, что он оставил ее, она снова взглянула на него и увидала, что он поспешно сбрасывает с себя мундир.
В каком-то уголке сознания Лили все еще бился сигнал тревоги, и она невольно попыталась снова надеть платье. Однако Калеб нежно, но решительно перехватил ее руки, а потом заключил ее в объятия и поцеловал ее сосок.
Лили едва не задохнулась и бессознательно обхватила его за шею, чтобы он прижался к ней еще теснее.
Он засмеялся и прикрутил фитиль лампы. И хотя в наступившей тьме его фигура казалась лишь неясной тенью, Лили была прекрасно видна ему благодаря мягкому сиянию в лунном свете ее белоснежной кожи.
- Ты слишком одета, - прошептал Калеб, подхватив ее за талию и приподнимая в воздухе. Ее платье окончательно соскользнуло на пол, но почему-то ее это почти не беспокоило.
Ощутив голой спиной холодную кожу кушетки, она поняла, что он положил ее навзничь, и стала жадно гладить его лицо, пока он снимал с нее нижнее белье и туфли, которые ей одолжила на этот вечер Сандра.
- Ну зачем же, Калеб? - прошептала она.
Он нащупал в темноте мягкие завитки в том месте, где сходились ее бедра, и вот уже его пальцы принялись их нежно перебирать.
- У меня нет иного способа доказать тебе, что ты можешь принадлежать лишь мне, - отвечал он низким, хриплым голосом. - Раздвинь для меня ноги, Лили.
Ее колени разъединились словно сами собой, а ласки Калеба зажгли в этом месте настоящее пламя.
- Это не совсем хорошо: то, что ты можешь прикасаться ко мне, а я... о-о-о-о... я не могу прикасаться к тебе, - пожаловалась Лили, в то время как ее бедра потихоньку начали исполнять па того танца, которому учил ее Калеб.
- Я боялся, что это может напугать тебя, - тихонько засмеявшись, отвечал он и опять замолк, поскольку его губы занялись ее соском.
Лили едва не подскочила на кушетке: наслаждение стало, столь сильным, что едва не причиняло ей боль. Желание все возрастало и возрастало, оно бурлило у нее в жилах, подобно лаве в проснувшемся вулкане.
- О... Калеб... со мною что-то происходит... я...
- Конечно, с тобою что-то происходит, так и должно быть, - отвечал он, на минуту оторвавшись от ее груди. - Но все это абсолютно естественно, Лили. Перестань тревожиться и позволь мне показать тебе до конца, что значит быть женщиной.
Она лишь вся выгнулась от очередного всплеска желания, разбуженного его руками.
- Калеб, - беспомощно прошептала она. - Калеб.
- Все прекрасно, Лили. Твое тело само знает, что ему нужно.
- О... мой... Бог...
Внезапно его пальцы прекратили свои ласки и раздвинули нежные, покрытые завитками волос складки кожи. А когда его язык коснулся маленького комочка плоти, в котором скрывалось средоточие ее женского естества, она не в силах была подавить пронзивший душную темноту звериный крик.
Ее тело дико извивалось и подпрыгивало на кушетке, словно пытаясь избежать прикосновений Калеба и в то же время ожидая все новых ласк. А он обхватил руками ее ягодицы и припал к ее лону, словно к волшебному сосуду, и то, как его сильные руки удерживали ее, немного умерило трепет в ее судорожно двигавшихся бедрах. Она испустила низкий, протяжный стон, и ее тело и душа в унисон содрогнулись.
Когда первые судороги прошли, Калеб уложил ее снова на кушетке и принялся гладить бедра.
- Позволь мне ласкать тебя, - снова взмолилась Лили, и на этот раз Калеб сам притянул ее руки к себе. Она кое-как расправилась с пуговицами на его рубашке и ее ладони заскользили по его обнаженной груди.
Когда Лили коснулась его сосков, у него перехватило дыхание, и сознание, что она обладает над ним властью, подобной той, которой он обладает над нею, ударило Лили в голову сильнее самого крепкого вина. В восторге она обхватила его голову и припала к его губам в долгом поцелуе.
- О, Лили, - прошептал он, когда они смогли наконец оторваться друг от друга, и тон, каким это было сказано, наполнил его слова неким сокровенным, понятным им обоим смыслом.
- Калеб, - взмолилась она, приподнимаясь настолько, чтобы достать губами его сосок.
Калеб содрогнулся, и его руки безвольно обвисли. Он позволил ей целовать себя, а потом отодвинулся, уселся рядом с нею на кушетке и стал разуваться.
- Если это случится, - сказал он, - для тебя все изменится, Лили.
Она лежала неподвижно, наблюдая за его движениями в темноте. Они завораживали ее.
- Но не для тебя?
Он обернулся и посмотрел на нее, и даже во мраке она заметила пламя, полыхнувшее в его янтарных глазах. Он покачал головой.
- Я ничего не утрачу от этого. В отличие от тебя.
Лили понимала, что он абсолютно прав, что ей лучше всего сию минуту одеться и бежать отсюда без оглядки, пока не случилось непоправимое, но ее телом овладела странная инертность. Она лишь прикусила губу в ожидании, когда же снова он возвратится к ней и разожжет в ее теле огонь желания.
И вот он навис над нею, гибкий и грациозный, будто дикий зверь. Все его тело вздрагивало от сдерживаемых порывов страсти.
- Лили, ты уверена?..
- Ты будешь первым, Калеб, - сказала она, гладя его по щекам, хотя он и так бы узнал об этом. Однако для нее эта фраза имела особое значение.
- В первый раз это причинит тебе боль, - со вздохом предупредил он.
- Я не боюсь, Калеб, - отвечала Лили, положив ладони ему на ягодицы и прижимая его к себе. - Ты ведь обещал мне показать, что значит быть женщиной, - так сдержи свое слово до конца.
И Калеб снова стал ласкать ее, готовя к тому, что произойдет, все более сильными, уверенными движениями пальцев. И когда она снова застонала и выгнулась под ним от охватившего ее желания, он убрал руку, и на месте оказался самый кончик его члена.
Руки Лили нетерпеливо скользили теперь вверх и вниз по его спине, нежно побуждая его к дальнейшему.
- Возьми меня, Калеб...
Он продвинулся внутрь едва ли на дюйм, едва слышно шепнул ей в самое ухо:
- Только однажды. Это будет больно только однажды, Лили.
Она привлекла его к себе и припала к его губам. И он заглушил ее крик от мгновенной боли и наступившего вслед за тем всплеска страсти, когда его мужское копье проникло в уготованное для него убежище.
По велению древнего, как мир, инстинкта, ее бедра стали двигаться как бы сами по себе.
- Лили, остановись, пожалуйста, остановись... - взмолился напрягшийся всем телом Калеб.
Но его мольба лишь вызвала в ней новый всплеск страсти, и она стала двигаться еще увереннее, продолжая начатую им сладостную битву. Она прижималась к нему всем телом, она танцевала под ним так, что в конце концов он полностью утратил контроль над происходящим.
Но вот наконец наступила сладостная развязка, и вместе с высшим наслаждением Лили почувствовала удивление оттого, с какой силой содрогается лежавшее поверх нее мужское тело. В какой-то момент ей показалось, что он вот-вот раздавит ее своим весом. Все еще тяжело дыша, от откинулся назад.
- Я не хотел доводить до этого, - заметил он, и только тут Лили с беспощадной ясностью поняла весь ужас своего положения.
- Ты прекрасно знал, что делаешь! - воскликнула она, отпрянув от Калеба. Чувствуя, что слезы жгут ей глаза, она в темноте принялась разыскивать свою одежду. Калеб тоже поднялся с дивана и стал одеваться.
- Лили, я всего лишь хотел показать тебе, что ты можешь испытать, если будешь со мной. И я собирался остановиться, как только удовлетворю тебя, но ты не позволила мне этого сделать.
То, что в его словах заключалась правда, лишь сильнее разожгло в Лили стыд. Она в отчаянии спрашивала себя, как она позволила себе совершить такой глупый, такой возмутительный шаг. Еще минуту назад она кружилась в вальсе на балу, а в следующее мгновение улеглась под Калеба Холидея, словно какая-нибудь потаскушка.
