Рэйчел Ван Дайкен - Элита (ЛП)

— Хочешь попробовать? — он отодвинулся и взял маленькую розовую ложку.

Ему идет розовый, выглядит немного странно, но не менее горячо. К сожалению…

На мгновение я закрыла глаза, пытаясь представить его в барби-машинке в надежде прогнать мысли о его мужественности, которая так и призывает раздеть его и наброситься.

— Открой, — я открыла глаза и рот, осознавая, что не имею права голоса в данном вопросе. И опять же, это ведь Никсон. С ним я в любом случае не имею права голоса. Никогда.

Я почувствовала на своем языке холодный сливочный йогурт.

— Тебе нравится?

Ох, какой очевидный вопрос. Его глаза были прикрыты, когда он приблизил свою голову к моей, и я не могла оторвать взгляда от его пухлых губ, пока они находились так близко. Еще немного подразнив меня, он просто отодвинулся.

— Извини, я думал, что испачкал тебя. Виноват, — он рассмеялся и попятился.

Тупица.

— Лжец, — сказала я и затаила дыхание, проходя мимо него. — Так что, я должна выбрать одну из этих рюшечек?

— Ну, я предпочитаю другое слово…

Мое лицо вспыхнуло ярким пламенем. Я отвернулась и неуверенно положила йогурт себе в стаканчик. Я даже не стала читать, что это был за вкус. Я просто знала, что мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее, прежде чем позволить Никсону снова приблизиться.

Этот парень мог уничтожить меня. Он уже доказал, что способен на это.

Задумавшись, я начала наполнять йогурт начинкой.

— Ничего себе, ты настолько любишь мармеладных червей?

— Что?

Никсон указал на стаканчик в моих руках, куда я уже успела положить пять мармеладных червей.

— Ээ, да, я люблю… червей, — замечательно. Кто-то должен записать эту потрясающую ложь.

Никсон облизал губы. Я заметила на них тень улыбки. Это была лучшая улыбка, которую я видела у него… когда-либо. Я одновременно любила ее и ненавидела. С одной стороны, это почти убивало меня каждый раз, когда он адресовал свою улыбку мне, потому что я знала, что она мимолетна и фальшива. Никсон не из тех людей, которые что-то дают, не беря ничего взамен. Время, когда мне придется отплатить, уже на подходе.

— Готовы? — спросил скучающий подросток, стоящий за кассой.

— Да, — я вручила ему свой стаканчик. Он взвесил его, после чего взвесил стаканчик Никсона.

— Двенадцать долларов и девятнадцать центов.

За йогурт?

Я держала рот на замке в то время, пока Никсон вручал ему кредитную карту.

Парень посмотрел на карту внимательным взглядом. Его рот открылся и так же быстро закрылся. По крайней мере, он не дрожал, как предыдущий кассир. Быстрым движением руки он вернул карточку и квитанцию.

Мы собирались уходить, но парень вдруг заговорил:

— Эм, я знаю, что это звучит глупо, но могу я получить Ваш автограф?

Никсон замер. Его ноздри раздувались, когда он смотрел на меня, после чего протянул мне свой замороженный йогурт. Я наблюдала за тем, как его правая рука сжимается и разжимается, пока он приближался к парню. Черт, он собирается его ударить?

— Конечно… — он наклонился через прилавок и подписал салфетку, переданную ему. — Как тебя зовут?

— Джон, — парень выглядел так, будто только что встретил Брэда Питта.

Никсон что-то написал, а затем передал салфетку Джону:

— Я могу рассчитывать на твое понимание, Джон? Никто не должен знать, что мы здесь.

Глаза Джона расширились, когда Никсон наклонился к нему:

— Мне нужно услышать это от тебя, Джон.

— Вы не были здесь, — Джон начал запинаться. — Я клянусь.

— И где ты видел нас?

— На улице. Вы, ээ… собирались на пробежку.

— Мне нравятся пробежки, — Никсон слегка сжал плечо парня и подмигнул. — Еще раз спасибо, Джон.

— Б… без проблем, мистер Абандонато.

Я шла, нахмурившись, всю оставшуюся часть пути до машины.

Глава 13

Не могу сказать точно, почему я чувствовала себя такой измученной, и было ли это связано с тем, что у меня выдалась тяжелая неделя.

— Очередная остановка, — Никсон ехал по дороге, ведущей к школе, но неожиданно зачем-то свернул влево.

Разве это нормально, что я вновь лишена права голоса в данном вопросе? И насколько плох тот факт, что я использовала свою новую сумку от «Прада» как подушку?

— Банк? — спросила я, как только мы остановились.

— Да.

— Зачем?

Никсон рассмеялся:

— И это спрашивает девушка, которая беспокоится о каждой тысячедолларовой купюре. Я так понимаю, у тебя нет банковского счета?

Смутившись, я лишь отрицательно покачала головой.

— Ну, тогда пойдем, — он выскочил из машины. У меня не было другого варианта, кроме как следовать за ним в направлении большого застекленного здания.

Я была слегка испугана, поэтому старалась держаться ближе к Никсону.

Мое внимание так же привлекло то, что с нами шел только один охранник.

— Никсон, куда делись все остальные?

Он повернулся и схватил меня за руку, но так и не ответил.

Ладно, игра в молчанку. Я справлюсь с этим.

Мы шли прямиком к лифту, проходя мимо ряда столов, за которыми работали люди, отвечающие на звонки и принимающие факсы.

Я ожидала, что мы будем подниматься на лифте вверх, поэтому сильно удивилась и только успела ахнуть, когда мы начали опускаться в подвал.

Подвал. Серьезно?

Никсон вновь схватил меня за руку, пока мы передвигались по мраморному коридору. Перед нами стоял гигантский деревянный стол. За ним сидела девушка с длинными темными волосами и подпиливала свои ногти.

— Привет, Присцилла. Где Энтони? — спросил Никсон.

— Оу, ты знаешь, затачивает но… — она резко захлопнула рот, встала и протянула мне руку. — А ты кто?

— Трейс, — я ответила на рукопожатие. — Трейс Рукс.

Она кивнула, а затем обратила внимание на мое ожерелье.

— Говоришь ты Рукс?

— Да.

— Разве это не звучит как…

— Прис, нам нужно открыть банковский счет, — вмешался Никсон.

Она улыбнулась, но ее улыбка была натянутой и не затрагивала глаза.

— Да, само собой. Я сообщу Энтони, что вы здесь.

Никсон покачал головой:

— Не надо, я сам могу сообщить.

— Входите, но на свой страх и риск, Никсон.

— Пойдем, — Никсон продолжал держать меня за руку. Мы повернули налево, и пошли по небольшому коридору, на стенах которого висели черно-белые фотографии мужчин в костюмах, держащих в руках оружие. Чудесно. Мы в подвале.

Никсон прижал палец к некой магнитной штуке и дверь открылась.

— Энтони?

— Я здесь.

Офис был красивым. Я действительно думала, что мы находимся в подвале, но в этой комнате были большие окна от потолка до пола, из которых виднелся пруд.

— Нам нужно открыть счет, — повторил Никсон.

— Нам? — Энтони обернулся.

Боже, он был более взрослой версией Никсона. Это его отец? Нет, для отца он был слишком молод. Я ждала дальнейших действий.

— Технически, это ей нужно открыть счет. Я мог бы обратиться в другой филиал, но у удачливой девушки имеются тысячи долларов.

Глаза Энтони на мгновение расширились, прежде чем он повернулся ко мне:

— Что ты сделала? Ограбила банк? — он улыбнулся, как выживший из ума человек.

Я улыбнулась в ответ:

— Я не знала, что у моего дедушки такой большой счет. Он дал мне немного денег, когда отвозил в школу, но я потерпела фиаско с моей формой, сумкой и…

— Фиаско? — Энтони поднял брови. — Об этом я должен узнать поподробнее.

— Энтони… — Никсон прервал его, взмахнув рукой.

— Сделай полезное дело, Никсон, захвати себе попить.

Никсон тихо выругался и подошел к бару, расположенному в углу.

— Так о чем ты говорила? — Энтони кивнул головой.

Мои ладони вспотели.

— Я, эм… люди в школе вылили на меня сладкую воду и закидали яйцами. Моя сумка перенесла очень медленную и липкую смерть.

— Я уверен, это ужасно, — Энтони ухмыльнулся.

— Безусловно, — я согласилась. — Полагаю, это была моя вина, ведь я нарушила одно из правил уже в первый день, — когда я указала на Никсона, он сузил в ответ глаза. — Но он спас меня от суицида. Не то чтобы я была близка к этому, но все же. Короче говоря, мы ходили по магазинам, где я потратила деньги. И еще, у Никсона почти случился инсульт, когда в продуктовый магазин зашли мужчины в костюмах и с оружием. Думаю, вскоре я увижу это в новостях, и… теперь мы здесь.

Лицо Энтони оставалось бесстрастным:

— Хорошо. Это все похоже на обычный день в жизни Никсона. Добро пожаловать в семью… — он протянул мне руку.

— О, нет, нет… — я нервно рассмеялась. — Нет, Вы не правильно поняли… Все не так.

Я махала обеими руками, как сумасшедшая.

Энтони склонил голову набок:

— Я знаю Никсона на протяжении очень долгого времени и с уверенностью могу сказать тебе, что я абсолютно правильно все понял.