Бонкимчондро Чоттопаддхай - Клад вишнуита
— А ты кто? — спросил его Броджешор из-за двери.
— Один из разбойников. Прошу вас, откройте.
— Зачем же мне ее открывать?
— Для того, чтобы я мог вас ограбить.
— Ты что ж, принимаешь меня за такого же болвана, как эти хиндустанцы? — насмешливо спросил Броджешор и предупредил: — Имей в виду, у меня в руках двустволка. Застрелю первого, кто ко мне сунется.
— Но я здесь не один, — попытался образумить его Ронгорадж. — Нас много, всех не перестреляете. К тому же я тоже брахман, как и вы. Зачем же вам идти на преступление — убивать брахмана?
— Ну, этот грех я как-нибудь переживу, — успокоил его Броджешор.
Под натиском нападавших затрещала боковая дверь в каюту. Броджешор повернулся к ней, но в это время распахнулась другая дверь. Один из разбойников вскочил в помещение. Броджешор молниеносно обернулся к нему и стукнул его прикладом по голове. Тот упал без сознания. Тогда Ронгорадж с силой ударил ногой по боковой двери, разбил ее и ворвался в каюту. Броджешор тут же прицелился, однако выстрелить не успел — Ронгорадж выхватил у него ружье. Он хоть и не превосходил своего соперника силой, был значительно ловчее. Броджешор бросился в рукопашную и уже занес над головой Ронгораджа кулак, собираясь обрушить на него всю мощь своей десницы, но тот упредил его и резко оттолкнул. Броджешор метнулся к стене, увешанной оружием, схватил острый меч и снова повернулся к противнику.
— Как видишь, тхакур, я не страшусь пролить кровь брахмана, — насмешливо сказал он и поднял меч, намереваясь разрубить им своего врага.
Но тут на него накинулись другие разбойники, и меч выпал из его рук.
— Будем связывать? — спросил один из нападавших, держа веревку.
— Не надо, — ответил Броджешор. — Я сдаюсь. Что вам от меня нужно?
— Теперь мы заберем все, что у вас есть, — сказал Ронгорадж. — Признаться, я вначале хотел кое-что оставить вам, но теперь, когда вы чуть не раскроили мне череп, заберу все до последней пайсы.
— Ну что ж, берите, что найдете, — промолвил Броджешор. — Я не стану вам препятствовать.
Разбойники уже перетаскивали захваченное добро в свою лодку. На этот раз им не особенно повезло. Добыча оказалась весьма скудной — носильные вещи, кое-какая утварь для богослужения, и все. Они быстро управились.
— Готово! — доложил Ронгораджу один из его сообщников. — Пора возвращаться. Не тяни с ним.
— Сейчас, — ответил тот и повернулся к Броджешору. — Вам придется отправиться с нами.
— Куда? — насторожился Броджешор.
— К нашей рани.
— Какой такой рани? — не понял тот.
— К нашей повелительнице, — разъяснил Ронгорадж.
— Повелительнице разбойников? — саркастически переспросил Броджешор. — Что-то я не слышал о такой.
— Вы не знаете о нашей Деви-рани? — удивился Ронгорадж.
— А! — догадался Броджешор. — Так вы, значит, из шайки Деви Чоудхурани?
— Мы не шайка, а слуги и доверенные лица нашей госпожи рани, — поправил его Ронгорадж.
— Какова рани, такова и свита, — едко заметил Броджешор. — И зачем мне идти к ней? Может быть, вы думаете поживиться, если бросите меня в темницу?
— Конечно, — подтвердил Ронгорадж. — На баркасе нам ничего не перепало, может, повезет, если придержим вас у себя.
— Ну что ж, я и сам не прочь побывать у вашей предводительницы. Тем более что на нее, как говорят, стоит посмотреть. Она молодая?
— Мы относимся к ней, как к матери, — строго проговорил Ронгорадж. — А дети не ведут счет годам своей матери.
— Я слышал, она красива?
— Для нас она как Бхагавати.
— Вот и прекрасно. Поглядим, какова ваша Бхагавати.
Он вышел из каюты следом за Ронгораджем. Едва ступив на палубу, Броджешор увидел, что его команда барахтается в реке. Со страху перед разбойниками гребцы попрыгали в воду и теперь держались на плаву, ухватившись за швартовы.
— Не бойтесь, — крикнул им Броджешор. — Поднимайтесь на баркас да молитесь, чтобы все ваше при вас осталось. Эх вы, удальцы-молодцы!
Те по одному поднялись на судно.
— Вы можете развязать моих телохранителей? — спросил Броджешор у Ронгораджа.
— Да, но при условии, что они будут вести себя смирно. Предупредите их, что, если они вздумают напасть на нас, мы тут же снесем вам голову.
Броджешор передал своей страже эту угрозу и пообещал вознаградить всех за проявленный героизм.
— Оставайтесь на баркасе и ждите меня, — сказал он хиндустанцам. — Я скоро вернусь. Да смотрите же — ничего не предпринимайте без меня.
Он вместе с Ронгораджем спустился в лодку.
— Да здравствует рани! — крикнули гребцы и взялись за весла.
5
— Нам далеко плыть до вашей рани? — поинтересовался Броджешор у Ронгораджа.
— А вон видишь баркас, — показал Ронгорадж. — Это и есть ее резиденция.
— Какой большой корабль! — удивился Броджешор. — Я думал, это англичане идут грабить Рангпур. Зачем ей такая громадина?
— Раз она рани, то и жилье у нее должно быть соответствующее, — наставительно заметил Ронгорадж. — Там целых семь кают.
— Зачем же ей столько?
— Как зачем? Одна отведена для приемов, в другой опочивальня, третьей пользуются прислужницы. Кроме того, есть умывальная и отдельное помещение для стряпни. Да еще имеется темница. Туда вас, наверное, и заключат.
Беседуя так, они подплыли к баркасу Деви-рани, то есть Деви Чоудхурани. Та уже спустилась с крыши. Пока ее люди занимались разбоем, она музицировала, рассеянно перебирая пальцами струны вины, но как только увидела, что они возвращаются, направилась к себе в каюту. На ее двери висел шелковый занавес. Ронгорадж подошел к нему и остановился.
— Да здравствует рани! — произнес он обычное приветствие.
— Какие новости? — поинтересовалась рани.
— Все в порядке, — доложил Ронгорадж.
— Никто из наших не пострадал?
— Нет.
— И вы никого не убили?
— Никого. Следовали вашему повелению.
— У них есть раненые?
— Двое хиндустанцев получили царапины. Так, ерунда.
— Товар захватили?
— Взяли все, что нашли на баркасе. Только ничего особенного там не было.
— А где сам бабу?
— Мы привезли его с собой.
— Веди его сюда.
Ронгорадж дал знак Броджешору, и тот поднялся на баркас.
— Кто вы? — спросила его рани. Голос ее звучал глухо, как будто ей что-то внезапно сдавило горло.
Читатель уже имел возможность познакомиться с характером Броджешора. Страха он не ведал с детства — и теперь, оказавшись перед Деви Чоудхурани, одно имя которой заставляло трепетать от ужаса всю Северную Бенгалию, ничуть не испугался. «Мужчине не пристало бояться женщины, — сказал он себе. — Она всегда останется его рабой».
— Какой вам прок от того, что вы узнаете мое имя? — заметил он. — То, что вас интересует — мое имущество — вы уже захватили. А от моего имени вам ничего не прибудет.
— Как знать! — ответила рани. — Все зависит от того, как высоко вы ценитесь.
Она проговорила эти слова совсем приглушенным голосом.
— Видимо, для того, чтобы выяснить это, меня и привезли сюда? — насмешливо спросил Броджешор.
— Зачем бы вы нам иначе понадобились? — в тон ему ответила рани.
Деви сидела за занавесом, и никто не подозревал, что, произнося эти слова, она вытерла глаза.
— Вы поверите, если я назовусь Дукхирамом Чакраборти? — спросил Броджешор.
— Нет.
— Зачем же тогда спрашиваете?
— Чтобы проверить, откроете вы свое имя или нет.
— Ну хорошо. Меня зовут Кришнаговинда Гхошал.
— Опять неправда, — возразила Деви.
— Ну, тогда Дойарам Бокши.
— Нет.
— А если Броджешор Рай?
— Это возможно.
В это время к рани неслышно подошла какая-то женщина и села возле нее.
— Почему ты говоришь таким голосом? — тихо спросила она.
Деви заморгала, и слезы ручьями потекли по ее щекам. Так во время муссонов выливается из распустившихся цветов скопившаяся в них дождевая вода, если нечаянно задеть стебелек.
— Я не в силах больше играть этот спектакль, — прошептала она на ухо подруге. — Говори ты за меня. Ты ведь все знаешь.
Она поднялась и вышла из комнаты, уступив место возле занавеса своей наперснице. Это была уже знакомая читателям брахманка без брахмана по имени Ниши.
— Вот теперь вы сказали правду, — проговорила Ниши. — Вас действительно зовут Броджешор Рай.
Броджешор сразу заметил, как изменился вдруг голос говорившей, исчезли мягкость и обаяние, только что звучавшие в нем. Занавес в дверном проеме не позволял ему увидеть свою собеседницу, но он не сомневался в том, что теперь он разговаривает с другой женщиной.
— Если вы знаете меня, то вам, вероятно, известно, сколько я стою, — сказал он. — А раз так, то мы можем покончить с нашими расчетами. За какую же сумму вы согласны отпустить меня?
