Елена Шерман - Рассказы о любви

Шерман Елена

Рассказы о любви

Елена Шерман

Рассказы о любви

* Сватовство

* Феромоны

* Одесситка

* Барышня и хулиган

* Жертва во имя любви

* Любовь

* Возвращение

* Время стоянки поезда -- пятнадцать минут

* Встреча

СВАТОВСТВО

Ровно в восемь вечера в квартиру позвонили. Он ждал этого звонка: сосед, работавший в "Водоканалтресте", обещал прислать сотрудницу, чтоб снять показания водного счетчика. Поэтому, сорвавшись с кресла перед телевизором, он бегом бросился к двери и открыл ее, даже не спросив "Кто там?" и не посмотрев в глазок.

Уже когда он раскрывал отпертую железную дверь, у него мелькнул обрывок мысли, что он поступает несколько легкомысленно и за дверью может оказаться совсем не сотрудница "Водоканалтреста", но распахнув дверь, он тут же успокоился и даже удивился.

Перед ним стояла высокая женщина с красивой прической из коротких вьющихся волос в черном кожаном пальто, слишком уж хорошо выглядящая для скромной служащей.

- Вы Кукушкин Сергей Васильевич? - спокойным голосом спросила женщина. Лицо у нее было тоже спокойное и довольно красивое, насколько он успел рассмотреть.

- Да, это я, вы попали туда, -- он гостеприимно посторонился и сделал приглашающий жест рукой.

Женщина вошла, он закрыл дверь.

- Пожалуйста, туалет у меня там, -- Кукушкин указал на белую дверь в конце коридора. - Счетчики возле унитаза на трубе справа...

- Мне не нужны счетчики, -- также хладнокровно сказала женщина, повесив пальто на вешалку и внимательно осмотрев себя в зеркале в прихожей. - Я Наталья Викторовна Виноградова.

С этими словами Наталья Виноградова круто повернулась к растерявшемуся Кукушкину, словно желая проверить, какое впечатление на него произведет ее имя.

- Это какая-то ошибка... -- замялся он. - Я ждал женщину из "Водоканалтреста" счетчики проверить... А вас я не знаю. Вы что-то спутали.

- Нет, что вы, -- очаровательно улыбнулась женщина. - Я никогда ничего не путаю. Это вы немного запутались в жизни. Но ничего, я вам помогу.

Пойдемте в гостиную, нам предстоит серьезный разговор, -- с этими словами незнакомка Виноградова бодрым шагом направилась в ту комнату его двухкомнатной квартиры, которая и впрямь играла роль гостиной. Кукушкину ничего не оставалось, как пойти за ней. "Это какая-то аферистка, -мелькнуло у него в голове. - Я читал про таких мошенниц. Надо ее немедленно выставить".

- Вот что, женщина, -- сказал он, войдя в гостиную, -- Виноградова вы или Персикова, вам лучше уйти. А то я...

- Что? - без интереса спросила Наталья Викторовна, усаживаясь в кресло. - Да сядьте вы, не стойте как столб.

"Вот нахалка! С такой надо построже".

- Вон! - и тою же правой рукой, которой только что он делал приглашающий жест, Кукушкин сделал не менее красноречивый жест: "Выметайся!"

- Хамить не надо, -- деловито сообщила женщина. - Хамство только все усугубит, а ваше положение и так достаточно скверное. Я тетка Кати Грушко.

Услышав это имя, Кукушкин напрягся, перестал размахивать руками и скрестил их на груди. Проще всего было бы сказать, что никакой Кати он знать не знает, но как-то не получилось.

Виноградовой его молчание явно понравилось.

- Ага, молчите... Знакомства с Катей, значит, не отрицаете. И правильно. Чего уж там отрицать, когда девчонка на четвертом месяце.

- Это вас не касается! - обрел дар речи Кукушкин.

- Что еще вы мне сообщите? Пожалуйста, я слушаю. Мне очень интересно.

- Вот то и сообщу: мои отношения с Катей - только наше дело, и посторонним нечего совать сюда свой нос. И попрошу вас удалиться. Мы с Катей как-нибудь сами разберемся...

- Вы уже разобрались: сказали дурочке "делай аборт и забудь меня".

- Послушайте...

- Нет, уж вы послушайте. Как эта ситуация выглядит в ваших глазах, я уже знаю. А теперь вы узнаете, как она выглядит в моих глазах.

Вам тридцать лет, вы были женаты и развелись, живете один, работаете в СП "Лотос". Тихо, тихо, я это говорю не для того, чтоб освежить в памяти вашу биографию, а для полноты картины. Итак, вы взрослый опытный мужик, случайно знакомитесь с семнадцатилетней невинной дурочкой. Что сделал бы порядочный... да ладно, хотя бы умный человек? Узнав о ее возрасте, невинности и происхождении из приличной семьи, немедленно б слинял, как бы сильно не нравились ему нимфетки. Потому что умный человек в первую очередь не хочет лишних проблем. А вы затаскиваете девчонку в постель. Да помолчите вы, я знаю, что она сама хотела. И если честно, за это вас особенно не виню. Но вот за то, что вы от презерватива отказывались - удавила б собственноручно.

Да, да, я все понимаю. Без резинки приятней, а тут твердая гарантия, что не заразишься - девочка свеженькая, чистенькая, и бесплатно! Но учтите, милый мой: период бесплатных пирожных в нашей стране закончен. За все нужно платить.

- Слушайте, а вы не на базаре работаете? У вас интонации торговки... -попытался съязвить он, хотя происходящее все меньше вызывало в нем иронию и все сильнее - тревогу.

- За невинных малолеток платят только двумя способами: или большими деньгами, или штампом в паспорте. Третьего не дано.

- Ну, если вы об этом, можно было обойтись без долгих монологов. Я на Кате не женюсь, и даже не желаю обсуждать эту тему.

- А вас никто не спрашивает про ваши желания. Вы уже нажелались. Катя не будет начинать свою женскую биографию с аборта. Помимо многих других причин, у нас в роду неблагополучно по-женски, и второй беременности у Кати может просто не быть.

- Это ее дело, -- он пожал плечами. - И вообще, это отдает таким средневековьем...

- Нет, это еще не средневековье. Средневековье будет чуть погодя. Так вы отказываетесь от отцовства? Скажете, что это не ваш ребенок?

- Не знаю, мой или нет. Мне ребенок не нужен, и Кате тоже. Ей надо поступать в вуз, учиться...

- Ничего, учатся и с детьми. Подумаешь, год-два потеряет! Да и с малышом есть кому сидеть: и сестра работает посменно, и мама наша прекрасно себя чувствует...

- Сидите! Я вам не мешаю, -- он пренебрежительно передернул плечами. Но меня не уговаривайте.

- Что? - Виноградова приподнялась на кресле, и впервые за полчаса на ее лице отразились сильные эмоции. - Уговаривать? Я вас? Да, -- успокоившись, она снова откинулась на мягкую спинку кресла, -- вы, верно, и впрямь умом не отличаетесь. Плюс неадекватное восприятие действительности. Муж из вас, конечно, не ахти, но ничего, мы не гордые. Спрашиваю вас со всей ответственностью: вы женитесь на моей племяннице?

- Нет, конечно. И со всей ответственностью прошу вас уйти. Мне это надоело.

- А как же мораль?

- Какая мораль?

- Как же универсальные законы человеческой этики?

- Слушайте, женщина...

- Меня зовут не женщина, а Наталья Викторовна.

- Меня не интересуют ваши личные данные. Моя жизнь - это только моя жизнь, ясно? И я никому не позволю в нее лезть, ясно? Вы мне указывать не будете, ясно? А теперь - шагом марш отсюда.

- У-у ты какой, -- свила губы трубочкой Виноградова. - Голубок разбушевался. Ой, как страшно...

- Я не шучу, -- все это время стоявший, прислонясь к дверному косяку Кукушкин сделал шаг к креслу с противной гостьей.

- И что мы сделаем? Лапки мне повыдергиваем?

- Нет, ножки оторвем! Пошла отсюда! - крикнул он, подходя к Виноградовой.

- Не горячись, мой гномик, -- ласково улыбнулась женщина и достала с ловкостью фокусника из своей лаковой сумочки сложенный вчетверо листок бумаги. - Прочти, моя ягодка. Чтение просвещает юношество.

Он хотел было разорвать бумажку, но благоразумие пересилило.

На листке было написано заявление гр-ки Виноградовой Н.В., 1967 года рождения, русской, беспартийной, проживающей по адресу Зеленая, 7, кв.56 и т.д., на Кукушкина С.В., с обвинением его в нанесении телесных повреждений средней тяжести. Заявление было помечено завтрашним числом.

- Я, конечно, могу уйти, моя рыбка, но пойду я не домой, а к дежурному врачу в травмопункт. Пока я дойду, у меня глазик заплывет и тельце синяками покроется, так что справку мне выдадут без заминки. А оттуда я прямиком в ближайшее отделение милиции.

- Шантажистка!

- Развратник, трус и халявщик! Но это в настоящем. А в ближайшем будущем - зэк!

- Дура! - он разорвал-таки бумажку на клочки и растоптал ногами. Как жаль, что нельзя то же проделать с этой стервой! Какая глупость, что он впустил ее! Мерзкая баба. Но он не поддастся на ее шантаж. Ни в коем случае нельзя уступить даже в мелочах, а то она решит, что он ее боится. А он плевать на нее хотел, ничего она ему не сделает.

- Никто тебе не поверит! Мотива нет! Я тебя вижу первый раз в жизни, и кто вообще видел, что ты заходила в мою квартиру?

- Никто, мой козлик! - продолжала нежно улыбаться Виноградова.

- Ха! Хочешь взять на арапа! Думаешь, на дурака напала! Блефуешь и думаешь, что я испугаюсь! Чихал я на твои бумажки, на тебя и на твою дуру-племянницу! Вали отсюда!