Кровавая схватка (ЛП) - Прайор Линдси Дж.
— Ты действительно не понимаешь этого, да? — крикнул он.
Дойдя до выхода, она снова повернулась к нему лицом.
— Понимаю что, Джаск? Что кажется мне совершенно очевидным?
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, сжала руки, а потом развела их в стороны, собираясь с силами.
— Знаешь, что больнее всего? Я пошла туда, чтобы доказать, что я достаточно хороша для тебя, ты это знаешь? И я была горда… горда тем, как я вела себя. Ты знаешь, сколько раз я гордилась собой, Джаск? Ни разу, — она сжала губы и выдохнула через нос, борясь со слезами. — И в кои-то веки я не чувствовала себя фальшивкой, прячущейся за эгоистичной тирадой о мести, притворяясь, что это по какой-то другой причине. То, что я там сделала, я сделала для тебя. И именно поэтому я ухожу, Джаск. Я ухожу с гордо поднятой головой, потому что я не собираюсь возвращаться к тому, кем я была, только потому, что ты причинил мне боль больше, чем я могла себе представить. Ты спрашиваешь меня, понимаю ли я, чего тебе стоило довериться мне — ну, а ты знаешь, чего мне стоило довериться тебе? Потому что, если ты это знаешь, значит, не я была дурой, а ты.
Она снова отвернулась, всего в нескольких шагах от того, чтобы уйти, борясь со спазмом в горле при каждом неглубоком вдохе.
— Я люблю тебя, Фия.
У неё перехватило дыхание.
Он молча сокращал расстояние между ними, пока она не почувствовала его дыхание на своей шее, не ощутила исходящий от него запах земли и дождя.
— Разве это для тебя не очевидно? — спросил он, снова беря её за руку.
Его прикосновение снова заставило её дрогнуть. Уверенность в его силе. Комфорт от его близости.
— Отпусти меня, — сказала она, вырываясь, когда он ослабил хватку.
— Я не могу этого сделать, — крикнул он ей вслед, когда она уходила. — Потому что я действительно люблю тебя, Софи. Я на полном серьёзе сказал те слова тогда, в той комнате. Я понял это с того самого момента, как впервые увидел тебя.
Она снова остановилась. Но не смогла повернуться к нему лицом.
— Сломленная, хаотичная, упрямая… и я люблю тебя, — добавил он. — И я буду говорить тебе, пока это не осознается тобой. Ты продолжаешь идти, и всё, что ты делаешь, это уходишь от этого. Но ты всегда так поступаешь, не так ли? Ты уходишь, когда что-то становится действительно важно. Когда что-то действительно важно для тебя. Ты знаешь, что я говорю тебе правду. Ты просто слишком ненавидишь себя, чтобы поверить в это.
Она сжала губы, её горло свело, пока она боролась со слезами.
— В том, что случилось с твоей матерью, нет твоей вины, — сказал он. — И тебе нужно простить этого непослушного ребёнка, если ты когда-нибудь собираешься покончить с этим. Какими бы ошибочными ни были твои действия с тех пор, ты пыталась сделать всё лучше.
Слеза скатилась по её щеке. Она позволила ей скатиться, отказываясь вытирать её из страха, что он узнает, что она плачет.
— Потому что ты боец, Софи, — добавил он. — Ты сильная, вспыльчивая и храбрая. Ты красивая, и ты забавная, и ты сострадательная. И ты заслуживаешь лучшего, чем это. Чем всё это.
— Я знаю, ты не готова в это поверить, — добавил он. — Точно так же, как не был и я. Пока я не встретил тебя, я думал, что никогда больше не смогу полюбить. Но вот я здесь, кричу это на весь переулок, потому что я не отпущу тебя без боя. Ты сказала, что ты не та, что прежде, так докажи это. Докажи, что ты больше не испуганная маленькая девочка, и повернись ко мне лицом, как женщина, какой я тебя знаю. Потому что эта женщина изменила и меня тоже, Софи. Эта женщина заставила меня снова влюбиться. Так что не смей уходить от меня.
Она смотрела вперёд на то, как рассветный свет отражается в лужах. Лёгкий ветерок ласкал её лицо. Его слова были слишком убедительными, слишком ошеломляющими, чтобы она не усомнилась в его мотивации.
— Тогда почему? Почему ты не рассказал мне о Калебе?
— Я же сказал тебе: я пытался сделать так, чтобы было лучше для тебя.
— Это было не твоё решение.
— Ты не можешь просто так зайти в клуб Дехейнов. Это требует времени, планирования. Ни того, ни другого у нас не было к тому времени, когда ты мне сказала. Если там твои сёстры, и ты хочешь, чтобы они вышли живыми, если ты хочешь остаться в живых, тогда потребуется нечто большее, чем просто ворваться туда с плохим настроем. Сражения не всегда сводятся к кровопролитию, к тому, чтобы быть самыми жестокими или громкими. Некоторые из лучших сражений носят стратегический характер. О том, чтобы быть умнее своего врага.
Она вытерла слезу тыльной стороной ладони, прежде чем повернулась к нему.
— Но почему я? Зачем, когда есть бесчисленное множество тебе подобных, которые с радостью отдались бы тебе?
— Потому что ты это то, чего я хочу.
— Почему?
Он шагнул к ней.
— Потому что ты капризная, раздражающая, с тобой трудно справиться, ты импульсивная, наивная. Всё вышеперечисленное… и я всё ещё хочу быть с тобой. Потому что никто другой не заставляет меня чувствовать себя более похожим на самого себя. Никто не заставляет меня чувствовать себя более живым.
Она покачала головой.
— Но мы никак не сможем быть вместе, Джаск. То, что я просто нахожусь с тобой, подвергает риску твою стаю. Сейчас больше, чем когда-либо. Я этого не стою.
— Мне это решать.
— Нет, — сказала она. — Потому что я принимаю решение за тебя.
— Потому что я тебе тоже небезразличен, не так ли? И это значит, что я буду защищать тебя, чего бы это ни стоило. Теперь ты часть моей стаи, Софи. Ты — часть меня. И твои сёстры слишком важны для тебя, чтобы принимать поспешное решение и лезть туда, — он встал перед ней и обхватил ладонями её лицо. — Мы сделаем это вместе.
— Но ничто не вечно со мной, Джаск. Я плохая внутри. Я всегда была. Ты не заслуживаешь того, чтобы я разорвала твой мир на части. А именно это и произойдёт. В конечном итоге, я разрываю всё на части и разрываю ещё одну часть себя, делая это. Я не могу так поступить с собой. И я не могу причинить тебе боль. То, что произошло в том переулке, было только началом. И даже если я спасу своих сестёр, мы никогда не вернёмся в Саммертон. Не такой семьёй, какой мы были. Я не могу присоединиться к ним… не с тем, что я есть сейчас. В лучшем случае это будет Лоутаун. И лишь вопрос времени, когда близость сделает тягу слишком сильной.
— У тебя всё ещё есть выбор.
— У меня нет выбора, Джаск, — сказала она. — Не больше, чем ты делаешь из-за того, кем ты являешься. И уж точно нет лекарств, которые могли бы справиться с моим состоянием. Остаётся только лишь убраться как можно дальше от вампиров. Только теперь это будет невозможно. Я устала, Джаск. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Я хочу вернуть свою жизнь.
Он на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем сунул руку в карман. Он вытащил свой телефон.
Она уставилась на телефон, а потом подняла взгляд на глаза Джаска.
— Позвони им, — сказал он.
Она не знала, то ли заплакать от облегчения, то ли ударить его.
— Всё это время у тебя был телефон?
— Если тебе нужно позвонить им, то позвони. Может быть, я был неправ, защищая тебя. И да, отчасти мои рассуждения сводились к тому, что я боялся потерять тебя, если бы что-то случилось. Но поторопись, аккумулятор почти разрядился.
Она забрала у него телефон, потрясённая тем, как сильно она дрожала, как сильно скрутило её желудок. Правда была на том конце провода. Ещё одна ночь, когда Лейла не ответит, станет доказательством того, что что-то пошло ужасно неправильно.
Она уставилась на экран, затем снова посмотрела на Джаска.
— А что, если ни одна из них не ответит?
— Тебе нужно знать.
Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить номер, а затем она набрала номер Лейлы.
Телефон звонит. И звонит.
Она взглянула на Джаска, затем прислонилась спиной к стене в поисках опоры, запустив пальцы в волосы. Она уже была готова набрать номер мобильного телефона Алиши, когда в телефоне раздался щелчок.
