Никогда с тобой
Тан
Тащу ее с собой в зал, где у меня сегодня назначена тренировка по боксу. После – вместе поедем домой. Поверить не могу, что записываюсь ей в няньки, но иначе пока не выходит. Даже если расскажу ей, что отец проявляет внимание с сексуальным подтекстом – наедине с ним ей лучше не оставаться. До последнего не могу поверить, что вчера увидел его у ее двери. Блядь… зачем он там стоял?
Мне, конечно, ничего толком не объяснил. Проблеял что-то про то, что хотел проверить, все ли в порядке. После всего, что я видел, в его объяснения верится с трудом. Пока едем в зал, Романова недовольно пыхтит и вздыхает так, словно ей не терпится начать разговор, но она по какой-то причине молчит. Как партизан, честное слово. Только пахнет так, что зубы сводит. Я дорогу с трудом различаю из-за ее запаха. Хочется сказать, что раздражающего, но у меня от него непонятные инстинкты просыпаются. Те самые, которые резко включились в прошлый раз.
— Ты так и не скажешь, куда мы едем? — спрашивает и продолжает шумно сопеть дальше.
— В зал.
— В тренажерный?
— Не в балетный же…
— И что я буду там делать?
— Тренироваться. Жопу подтянешь.
— Не хочу я… — почти выкрикивает, но сразу же снижает тон, — ничего подтягивать.
— Зря, — хмыкаю.
На языке так и зависает саркастичное замечание. Сказать, что ей не помешает – язык не поворачивается, после того как я трогал ее в машине.
— Я хочу домой, — заявляет, когда приезжаем. — Ты слышишь? Я не буду здесь сидеть.
— Будешь, — беру ее за руку и буквально вталкиваю в здание.
Девчонки на ресепшн смотрят на нас с подозрением. Романова ведет себя неадекватно – пытается вырвать руку, брыкается, и все это – с проклятиями и обещаниями, что я пожалею.
— Девушка со мной, — сообщаю администраторам.
Я хожу сюда довольно давно, так что вопросов девчонки не задают, пропускают нас молча, хотя и видно, что они озадачены. Романова шагает с недовольным лицом, но брыкаться уже не получается. У входа в мужскую раздевалку торможу и хмурюсь. Если оставлю ее здесь – сбежит, а брать с собой…
Быстро заглядываю и, убедившись, что парней нет, заталкиваю ее внутрь.
— Ты сдурел? — шипит. — Это мужская раздевалка!
— Я в курсе.
— Мне нельзя здесь находиться.
— С закрытыми глазами можно.
— Я не собираюсь… ох, боже…
Романова так резко разворачивается и едва не впечатывается в шкафчик, что мне становится смешно, но, когда понимаю причину такой реакции, сжимаю челюсти до хруста.
— Исаев, че яйца вывалил и ходишь? Трусов дополнительных нет?
— А кто ж знал, что тут девчонка, — выдает обиженно, но одеваться не спешит, пытается рассмотреть Соню.
— Парашюты свои надевай и вали отсюда, — произношу с раздражением.
Пока Исаев копается, подхожу к Соне и загораживаю собой его непотребство. Она вздрагивает, но шевелиться не рискует, стоит, сжавшись в комочек.
— Быстрее, ну?! — командую.
Когда за Исаевым закрывается дверь, разворачиваю Романову к себе.
— Испугалась?
Она таращит на меня свои огромные глазищи.
— Нет, с чего бы? Просто это было… неожиданно.
— Больше здесь вроде бы никого нет, так что расслабься.
— Здесь ты.
— Во-первых, я не буду снимать трусы, а во-вторых, ты там уже все видела.
То, как начинают гореть ее щеки, стоит мне об этом упомянуть, нужно видеть, так как словами это не передать. Смущенная Романова – одно из самых удивительных зрелищ. И оно неожиданно мне нравится.
Наспех сменив одежду на спортивные брюки и футболку, тащу Романову на выход. Там, под дверью, целая толпа из пацанов собралась. Видимо, Исаев успел всем растрепать, что внутри девчонка.
— Че встали? — спрашиваю. — Можете идти.
— А она с тобой уйдет, что ли? — выдает кто-то из толпы. — Так нечестно.
— Нечестно вот так, из толпы, выступать. Выйди, скажи открыто.
Парни отступают, разбредаются кто куда. Я тащу Романову за собой к рингу, усаживаю на пуф и говорю ждать меня.
— Долго?
— Час.
— Что я буду делать все это время?! — восклицает недовольно.
— За мной посмотришь.
— Больно надо.
Все же, пока тренируюсь, ловлю ее взгляды на себе. Как только смотрю на нее – она отворачивается, но затем снова чувствую, что смотрит. Тренер заканчивает тренировку раньше. Винит меня в невнимательности и в следующий раз требует приходить одному. А хрен его знает, как это сделать. Если кукушка Романова не вернется, придется таскаться с ее птенчиком еще долго.
— У тебя два варианта – ждать, пока я приму душ, за чашкой кофе или идти со мной.
