Никогда с тобой

Соня

Когда утром выхожу из комнаты, сразу же наталкиваюсь на хмурого Тана, подпирающего внутреннюю стену дома. Он стоит, сложив руки на груди и закрыв веки, но стоит мне выйти, тут же прожигает взглядом.

— Привет, — говорю как можно спокойнее.

Я вообще дала себе обещание вести себя так, словно ничего такого между нами не произошло.

— Ага, — отвечает вместо нормального человеческого приветствия.

Шагаю к лестнице и медленно спускаюсь по ступенькам вниз. Слышу позади себя шаги и слегка напрягаюсь. Уверена, что Тану от меня что-то нужно, иначе бы он точно не стал ждать меня. Внизу почти нос к носу сталкиваемся с Богданом Петровичем. Я вежливо здороваюсь и собираюсь пройти мимо, когда слышу:

— Соня, погоди! Я накину пиджак и отвезу тебя в университет.

От неожиданности предложения у меня едва не отвисает челюсть. Ни разу за все время у Богдана Петровича не возникало желания отвезти меня в университет самостоятельно. Мама бывало порывалась попросить, но он всегда безапелляционно заявлял, что опаздывает, и у него нет времени на дополнительный крюк перед работой.

— В этом нет необходимости, — за меня отвечает Тан. — Мы с Соней едем вместе.

Вот на этом моменте моя челюсть едва не падает на пол от удивления. И если я кое-как приняла тот факт, что Тан подпускает меня к своему автомобилю, то его желание делать это на инициативных началах даже осознать не получается.

Богдан Петрович только коротко кивает и поднимается по лестнице, а Тан подхватывает меня под руку и тащит к выходу. Уже на улице вырываюсь из его захвата и торможу. Тан тоже останавливается и продолжает прожигать своим фирменным взглядом “как же ты мне надоела”.

— Опоздаем, — предупреждает.

— Если вы не ладите с отцом, это не повод втягивать в разборки меня, — стараюсь говорить спокойным тоном и важно шествую дальше, но торможу, так как не вижу машины Тана.

Он на мой выпад ничего не отвечает, и я ошибочно полагаю, что ему просто нечего сказать. Может же он согласиться со мной и хотя бы раз сделать так, как я его прошу? Видимо, заметив мою растерянность, кивает на серебристый припаркованный в гараже автомобиль.

— На этой поедем.

— А твоя где?

— В п… в клубе оставил, короче.

В каком именно клубе и почему он оставил, решаю не спрашивать. Вообще планирую гордо молчать всю дорогу.

— Где твоя мать? — первым нарушает тишину спустя несколько минут езды по трассе.

— Отдыхает, — пожимаю плечами.

— А вернется когда?

— К чему такая заинтересованность?

— Хочу наладить семейные узы, представляешь?! — говорит это, конечно же, с ехидством, поэтому – нет, не представляю.

— Я не знаю, когда вернется.

— Она не говорит?

— Размыто.

— Ясно… курорт, значит, особенный. Папа в такие иногда умеет отправлять.

— О чем ты?

— Мысли вслух, — ничего конкретного мне не говорит, держит все в секрете, что меня, конечно же, очень сильно раздражает.

Какое-то время едем в тишине. Тан следит за дорогой, я смотрю только вперед. Хочется поскорее добраться до университета и выскочить из его машины, но по стечению обстоятельств мы попали в красную полосу светофоров и подолгу ждем разрешающего сигнала. Уже на парковке университета Тан резко поворачивается ко мне и произносит требовательным тоном:

— Закрывай ночью дверь в комнату.

— Что?

— Повторить? — усмехается.

— Ты собираешься наведываться ко мне в комнату?

— Обязательно. Загляну с парой пачек презиков, ты же не откажешь?

Меня после его слов из машины словно ветром сдувает. Я вылетаю, едва не хлопая дверцей со всей злости. В университет иду, не замечая никого вокруг, а потому не сразу слышу, как меня зовет подруга. Ей приходится буквально останавливать меня на лету.

— Куда так торопишься? До пары еще прилично времени.

Я пожимаю плечами и сглатываю, оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Тан не следует за мной с необходимостью повторить свой зловещий замысел. Естественно, его нет за спиной, а если бы и был – вряд ли стал бы нестись за мной через весь университет. Вероятно, черканул бы смс-ку или затащил в какой-то чулан при удобном случае, чтобы поговорить “дополнительно”. Правда, я и с первого раза неплохо все поняла.

Необходимости повторяться нет. Сказано закрыть дверь – будет сделано.

Во-первых, мне не сложно, если ему так будет легче, а во-вторых… сама об этом думала, когда лежала поздним вечером и слышала шаги Богдана Петровича за дверью. Понятия не имею, почему он так сильно меня нервирует. Больше, чем Тан. Списываю это на предупреждение от сводного брата. До разговора с ним Богдан Петрович воспринимался мною как неодушевленная фигура в доме. Я его побаивалась, но не считала человеком, который может кардинально повлиять на мою жизнь. Безусловно, они с мамой скоро поженятся, а это означает только одно – мы будем близкими родственниками, и все так или иначе изменится, но… я воспринимаю это равнодушно. Пожалуй, даже слишком. Единственное, что меня волнует – возможность продолжить обучение в университете и отсутствие претензий к моим друзьям.