Никогда с тобой
— В душ?
— Именно!
— Я буду кофе.
— Не сбежишь? Обещаю, что отвезу тебя сразу домой.
— Не сбегу.
Верится с трудом, но я все же полагаюсь на благоразумие Романовой и ухожу мыться. Так быстро душ я не принимал ни разу в своей жизни. Даже волосы до конца не сушу. Из-за этого они шрам прикрывают не до конца, но я так и вываливаюсь из раздевалки, шествуя прямиком в небольшое кафе, расположенное прямо в спортивном комплексе. Романова сидит за столиком, потягивает из стакана кофе и о чем-то говорит с Исаевым. У меня в этот момент повышается риск сорвать все предохранители к хренам. Не знаю, на каких силах держусь, но подойти к ним получается довольно спокойно.
— Нам пора.
Соня тут же вскакивает со своего места, хватает следом рюкзак и следует за мной.
— Пока, — выдает Исаеву, обернувшись.
— Понравился? — спрашиваю ее уже на улице. — Рассмотрела его в душе и решила, почему бы и нет?
— А если бы и так? Тебе-то что?
Она права. Мне – ничего, но я почему-то бешусь. Так сильно, что захлопываю дверь автомобиля с оглушительным хлопком. Обычно я так не делаю, но стоило увидеть Соню с другим, по венам уже не кровь течет, а самый настоящий кипяток.
— Я теперь каждый раз буду с тобой сюда ездить?
— Ты слышала тренера – тебя больше не привозить.
— А я уж подумала. Значит, завтра я могу вернуться домой без твоего надзора?
— А что, у тебя есть планы?
— Можно и так сказать.
Как представлю, что этот Исаев ее куда-то пригласил, бешусь. Сжимаю челюсти до хруста и сосредотачиваюсь на дороге, чтобы не наговорить лишнего. Почему-то больше не хочется говорить ей гадости.
Домой приезжаем через полчаса. Соня из машины вылетает первой и уверенно устремляется к дому. Я плетусь следом. Машины отца в гараже не вижу, значит, еще не приехал. Это даже хорошо. Можно будет отдохнуть хотя бы час. Прошлая бессонная ночь у нее под дверью мне не понравилась. Вообще непонятно, какого хера я там стоял. Хотя это как раз понятно. Не хочется становиться сыном уголовника. Учитывая, какое положение имеет наша семья, уверен, это обсосут как только смогут. Развод отца с матерью год мусолили, а такое резонансное дело не оставит возможности спокойно жить дальше.
Пока захожу в дом, след Сони успел простыть. Поднимаюсь на второй этаж, собираюсь пройти мимо ее комнаты, но торможу и захожу внутрь. Дверь, удивительно, поддается! Я ее просил, а она все равно оставила ее открытой!
— Я же говорил дверь закрывать, — выдаю сразу, как попадаю внутрь.
— Ты сказал – ночью.
— Всегда.
— Да что происходит?!
— Ничего.
— Ладно. Тогда и закрывать ничего не буду.
— Романова! — я делаю несколько шагов к ней.
Она – ко мне. Опасно приближаемся друг к другу, но никто из нас не отступает. Шагаем дальше.
— Это из-за тебя, да? — спрашивает тихо. — Я тебе нравлюсь?
— Я уже говорил – ничего не изменилось.
— Ты ведешь себя иначе.
— Как?
Мы слишком близко друг к другу. В паре сантиметров буквально. В моем мозгу горит отчетливый предупреждающий сигнал. Пора заканчивать, прекращать, пора, мать его, отступить, но я упорно приближаюсь к ней, зная, что вот сейчас, еще несколько миллиметров, и нас закоротит. Обоюдно торкнет друг от друга.
— Так, словно постоянно хочешь меня поцеловать.
