Lina Mur - Fifty And One Step Bac
— Нет, я не злюсь, все хорошо. Я просто...просто
забыла о том, что мне нужно домой, у меня реферат и
необходимо подготовиться к тесту, — вру я и
оборачиваюсь к нему, теребя в руках тонкую материю.
— Домой, — повторяет он за мной, и я киваю.
— Мне вызвать такси или я могу попросить Майкла?
— тихо спрашиваю я, а перед глазами эта гребенная
гардеробная с идеалистической картиной союза, где мне
места нет. Ник уже принадлежит кому-то и от этого
становится горько.
— Ты забыла, что мы едем к врачу?
— Мне не нужен врач, а к гинекологу я схожу на
досуге, чтобы проверить все ли у меня в порядке, — заверяю я его.
— Крошка, объясни мне, что случилось? Ты настолько
обижена из-за засоса? — изумляется он.
Да, я обижена, но на это мне сейчас плевать! Я знала, что ты лжец! Знала! И выставила себя дурой!
— Нет, всё, правда, хорошо. Ничего не случилось, я
хочу домой, — я облизываю губы и закусываю нижнюю, чтобы побороть в себе крик на него, обвинения, которые
вот-вот готовы сорваться с языка.
Я слышу, как Ник начинает подходить ко мне, но я не
двигаюсь. Я не дам ему себя провести в очередной раз.
Он приподнимает мой подбородок, и я на секунду
упираюсь в тёмные обманчивые своей теплотой глаза и
перевожу взгляд на его нос. Я не могу смотреть в них, не
могу потерять уверенность из-за своей симпатии к нему.
— Мишель, — он вздыхает и продолжает, — я не
умею читать мысли, но уверен, что ты расстроена и
очень. А я требую от тебя честности в наших отношениях.
Поэтому я слушаю.
— Отношениях? — усмехаюсь я. — У нас нет никаких
отношений, потрахались и разошлись. Ты же этого хотел, как и я. Поэтому не надо.
— Черт, опять твои глупости?! Смотри на меня, — его
рука ложится на мою талию, и он прижимает меня к себе, заставляя зло посмотреть в его глаза.
— Что ты опять придумала? Я уже раз сказал, что ты
со мной. Тебе этого мало? Или я тут же должен
преподнести кольцо? Прости, крошка, я не собираюсь
жениться, для меня это неприемлемо. И бегать за тобой я
тоже не собираюсь. Если хочешь, уходи и не
возвращайся, но сначала ты поешь, а потом я сам
удостоверяюсь, что не угробил тебя. А дальше, делай что
хочешь, потому что у меня терпения не хватает на твои
детские выходки.
Ник резко отстраняется и выхватывает с яростью моё
платье. В его руках оно разрывается на две части, и он
отшвыривается его от себя, выходя широким шагом из
спальни. Я смотрю, как чёрный атлас красиво
приземляется на пол, и чувствую подступающие к горлу
слезы.
Нет! Я не буду плакать из-за него и его баб. Не буду!
Он не достоин их. Он с другой! Он не отпустил её!
Я тоже выхожу из спальни и направляюсь в гостиную.
Ник сидит за столом, как и в тот момент, когда я
ворвалась сюда и перед ним уже стоит тарелка с
ароматной глазуньей с беконом и овощами. Такая же
стоит рядом, слева от него. Лесли виновато улыбается и
приглашает меня рукой присесть.
Я выдавливаю из себя улыбку и плюхаюсь на стул.
Ник даже не подаёт вида, что я тут.
Шторм отдыхает на полу и повторяет действия своего
хозяина. И это бесит. Словно я пустое место. Хотя для
них это точно так, новая игрушка, забава для мальчиков.
— Мисс Пейн, чай или кофе? — интересуется Лесли.
— Кофе, пожалуйста, со сливками и двумя кусочками
тростникового сахара, — вежливо отвечаю я, и она
кивает, удаляясь на кухню.
Завтрак начинается в гробовом молчании, слышны
только движения домработницы.
Я беру в руки вилку и кладу в рот кусочек бекона. На
вкус резина, что я кривлюсь. Или это я резина? Всё равно!
— Ваш кофе, — Лесли возвращается и ставит
чашечку рядом со мной.
— Спасибо.
— Мистер Холд, что-нибудь ещё нужно? — обращается она к Нику.
— Ничего, — фыркает он, и я хочу улыбнуться, что не
у меня одной настроение полное говно.
Лесли оставляет нас в этой мрачной тишине. Словно
затишье перед бурей, и мне становится жутко. Но я, пересилив себя, не смотрю на Ника и пытаюсь съесть
хотя бы половину.
Неожиданно меня посещает ещё одна убийственная
мысль — если там висит одежда для кого-то или чья-то, то и на мне чья-то. Значит, его бывшая была такой же
комплекции, как и я. И, как вариант, он поэтому так
добивался меня, чтобы забыть её?
Мне становится гадко от этих рассуждений, и я
откладываю вилку и беру в руки чашку, чтобы взбодрить
своё уставшее тело и душу.
Но Райли говорил, что он не любил никого, тогда, может быть, он убил? И теперь сожалеет и так пытается
воскресить девушку, представляя, что носит это всё она?
С каждым посещаемым объяснением, мне становится
дурно. Тошнота подкатывает к горлу, и я отставляю от
себя чашку.
Может, проще у него спросить? Но тогда я буду
выглядеть ещё глупее, чем уже есть. Да ещё меня
обвинят в том, что я сую нос не в своё дело. Никаких
обещаний не было.
Я решаю оставить все так, как есть. Впереди этот
долбанный врач, и Ник уедет со спокойной душой. А
я...черт, я даже не знаю, как мне пережить этот провал в
бездну.
— Если ты закончила, то мы можем ехать, — холодно
говорит Ник и встаёт.
Я только повторяю его действия и подхожу к лифту, озираясь в поиске шубы. Вчера я её бросила тут, и где
она теперь?
Ник словно читает мои мысли походит к стене и
нажимает на скрытую дверцу, бесшумно отодвигая её. Он
достаёт большой пакет, а затем свою замысловатую
удлинённую накидку, вроде дублёнки, натягивает на себя
быстрым движением, и с плечиков снимает бежевое
пальто. Незнакомое мне пальто.
— Я решил, что тебе будет неудобно, — спокойно
поясняет он.
— Спасибо, но предпочту быть в собственной одежде, — фыркаю я и подхожу к пакету, чтобы достать свою
вещь.
— Мишель, повернись, и я одену на тебя это. На
улице ты запаришься в шубе, и она не подходит по
цветовой гамме к твоему наряду, — произносит он.
— С каких пор ты стал экспертом в оттенках? — ядовито спрашиваю я, поднимая с вызовом на него
голову.
— Повернись, — цедит он. Он зол, снова злится, что
его глаза горят и испепеляют меня. Но разве меня
испугаешь? Нет, я уже не боюсь его сжатых губ и темноты
глаз. Она стала привычной.
