Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
- Можно тебя?...
Он лежит на кровати поверх одеяла. На нем белые трусы и аура порока. В одной руке телефон, вторая лежит на выпуклых даже в состоянии покоя мышцах живота. Взгляд из-под тяжелых век ленивый, полусонный, но пробирает так, что мне хочется прикрыться ладонями, словно я голая перед ним.
- Нельзя. Я же сказал, что не буду ебать тебя. Зря тратишь время.
Глава 9
Ярослава
Мгновенно задохнувшись, я ловлю грязные ругательства уже на вылете из моего рта. Запихиваю их обратно и, вежливо улыбнувшись, заправляю упавшую на лицо прядь волос за ухо.
- И это лучшая новость на последние две недели. Но я хотела бы поговорить не об этом.
- Свали. Ты раздражаешь.
Однако, повернувшись набок и опершись на локоть, он внимательно всю меня осматривает.
Это так противно, фу!
Но не могу не признать, что идея оголить ноги оказалась рабочей.
- Пожалуйста, мы можем поговорить? - выдвигаю колено вперед, - как цивилизованные люди.
В мою кожу словно тысячи иголок входят, а затылок от страха сковывает льдом. Кончиком языка он облизывает уголок губ.
- Заходи. Я очень цивилизованный.
Проглотив колкость, я ступаю за порог и прикрываю за собой дверь. Его энергетика тут же ложится на мои плечи тяжелым колючим одеялом. Делаю два шага и застываю.
- Ты оденешься?
- Мне не холодно.
Сволочь.
- Кхм.... ладно.
- Присаживайся, - говорит он подозрительно мягко, указывая на кресло напротив изножья кровати.
Я опускаюсь на самый краешек и тут же расправляю подол платья на коленях. Литовский, откинувшись на подушку, закидывает руку за голову, демонстрируя мне волосатую подмышку.
Это отвратительно, но я ничего не могу поделать с собой. Залипаю, чувствуя, как лицо заливает краской. Мысли в голове начинают путаться.
- Говори.
- Ты так и будешь лежать?
Заломив бровь, он усмехается.
- Ты пришла в мою спальню и удивляешься, что я лежу в кровати?
Так. Окей. Пусть хоть ламбаду тут передо мной танцует. Главное, чтобы выслушал.
- Хорошо, - киваю кротко, но тут он делает то, от чего вспыхивают даже волосы на моей голове.
Опускает левую руку вниз и трогает свой пах. Поперхнувшись воздухом, я хватаюсь ладонью за шею.
- О чем ты хотела поговорить? - спрашивает хрипловато.
Меня так и подмывает послать его, вылететь из комнаты и бежать на улицу, на свежий воздух. Но... он ведь на это и провоцирует меня.
Отмираю и, прочистив горло, легкомысленно пожимаю плечом.
- Если ты рассчитывал смутить меня обнаженным мужским телом, то зря стараешься. Я с ним уже знакома.
Блефую, потому что полностью раздетым я видела только своего брата, когда зашла к нему в комнату, а он там был голым и без сознания от передозировки наркотиков. Скорая тогда едва успела довезти его до реанимации.
- Даже так? - сощуривает Литовский глаза, - Сколько тебе?
- Двадцать три. Достаточно взрослая для того, чтобы разбираться в брендах мужских трусов, - намекаю на указанного на резинке его белья производителя.
Он не отвечает и, сев кровати, одним движением оказывается напротив меня и опускает ноги на пол. По рецепторам ударяет тепло и запах его тела. Инстинктивно подаюсь назад.
- Говори, что хотела, и сваливай.
Тусклый свет прикроватного бра делает черты его лица почти неразличимыми, и блеск глаз поражает своей неправдоподобностью.
- Я хотела.... хотела, чтобы ты разрешил мне выезжать отсюда.
- Зачем?
- Мама скучает по мне. И потом... я работаю, и иногда мне необходимо встречаться с заказчиками.
- Какими заказчиками?
- Моими заказчиками. Я дизайнер интерьеров.
Он морщится, словно я несу несусветную чушь.
- Это все?
- Я не могу сидеть здесь постоянно... - выпаливаю несдержанно.
- Нет.
- Почему?!
- Потому что я не доверяю твоему отцу, - говорит он невозмутимо, - ты исчезнешь, а твой ублюдочный папаша повесит твое исчезновение на меня. Я не могу так рисковать.
Быстро уложив смысл его слов в своей голове, я замолкаю и опускаю взгляд на свои колени. Он прав, чёрт возьми, но ведь отец велел мне сидеть и не высовываться, значит, у него нет таких планов.
- Ещё вопросы будут?
- У тебя ведь есть охрана, - проговариваю спустя небольшую паузу, - Пусть она меня сопровождает.
Усмехнувшись так, что его дыхание касается моего лица, Литовский вдруг кладет руки на мои колени и, грубо разведя в стороны, дергает их на себя. Мои ягодицы соскальзывают в кресла, а я, пытаясь не свалиться ему прямо под ноги, хватаюсь обеими руками за подлокотники.
Застыв в нелепой позе, смотрю на него снизу вверх.
- У тебя темные волосы, узкие бедра, плоская грудь и, главное, ты Турчатова, - говорит обыденным тоном, шокируя ещё больше, - Скажи, ради чего я должен напрягаться?
- Уб-бери... руки....
Однако, продолжая удерживать одно мое колено, вторую ладонь он кладет на внутреннюю поверхность моего бедра и медленно ведет ею под подол платья.
Молния бьет в живот ниже пупка и сотрясает все тело.
- Хотя.... - тянет он, ощупывая мою плоть как кусок мяса, - можно попробовать...
- Убери руки! - прорезается мой голос, когда начинаю испытывать пугающие, отвратительные, не поддающиеся логике и контролю, ощущения, - Не смей трогать меня!
Упираюсь свободной ногой в край кровати и начинаю лупить по его волосатым ручищам. Литовский ржет и, когда я соскакиваю с кресла, успевает шлепнуть по ягодице, а я успеваю заметить его... эрекцию!
Огромный, агрессивно настроенный на меня стояк!!!
Матерь божья и Пресвятые угодники! Спаси и сохрани!!!
Рванув к выходу, открываю дверь и вылетаю из комнаты.
- Карину позови! - догоняет в спину.
Я делаю несколько шагов и останавливаюсь у лестницы, чтобы перевести дух. Мышцы звенят напряжением и судорожно сокращаются, а кожа в тех местах, где он касался меня горит как от ожога.
Оборотень. Жуткое животное!...
Пробежавшись языком по сухим губам, я одергиваю подол платья и шагаю по коридору в свою комнату. Дверь спальни горничной оказывается приоткрытой, а сама она наблюдает за моим приближением.
- Адам у себя? - спрашивает деланно невинным тоном.
- Ложись спать. Сегодня хозяин в твоих услугах не нуждается.
Ответом мне служит громкий раздраженный хлопок, а я захожу в свою комнату, с разбега падаю на кровать и, перевернувшись на спину, прижимаю ладонь ко рту.
Перед мысленным взором его волчий взгляд. В носу его запах, а его горячие шероховатые руки словно всё ещё ощупывают меня.
Повинуясь инстинкту, стискиваю колени и подтягиваю их к груди. В низу живота тянет.
Мне становится страшно, потому что Литовский, как средоточие всего низменного и порочного в этом мире, будоражит. Даже с Лукашем, моим парнем из Чехии, с которым мы учились на одном потоке в университете, я не чувствовала ничего подобного.
Хотя мы целовались и тискались и однажды даже трогали друг друга, и это было приятно. Но ощущения даже близко не похожи на то, что вызывает эта нечисть.
Глава 10
Адам
Переговоры длятся уже с обеда. Уже на три часа дольше, чем планировалось. Много важных моментов, которые следовало проговорить лично, а не через представителей, и мелких нюансов, всплывающих, как у их, так и у наших юристов.
Теперь мы работаем официально. Открытые, подконтрольные соответствующим службам каналы - все должно быть предельно чисто и прозрачно.
Наш с Яном отец, вероятно, переворачивается в гробу, но таковы реалии нашего времени и безусловное требование моего брата - он больше не станет рисковать Леной и их нерожденным ребенком.
У меня лично сложностей подобного рода нет, но мозгов понять, что контрабанда оружием ставит под угрозу не только наш бизнес, но и само существование Литовских, хватает.
