Порабощенная
Диана
— Нет, я совсем не этого хотела! Вы не сказали, что собираетесь убивать. Я думала, мы просто сбежим…
У меня началась истерика. Меня всю трясло, просто колотило. По спине тонкой змейкой стекал липкий холодный пот. Маша и Даша вели меня к выходу, несмотря на вялые попытки сопротивления. Следом шли три головореза Рахима.
— Забирайся! — скомандовал один.
Нас с девчонками затолкали в салон тонированной машины, на заднее сиденье. И закрыли двери. Один из провожатых сел вперед, и автомобиль тронулся.
В этот момент я услышала выстрел. Потом еще и еще. От каждого вздрагивала, будто это попали в меня — в самое сердце.
— Это вы позвали громил? — не своим голосом спросила у Маши. — Так же, как и в прошлый раз?
— Конечно, — она так неприятно осклабилась, что ее лицо стало напоминать морду гиены. — Собакам собачья смерть. Радуйся, подружка, теперь у тебя есть свобода. Она того стоит.
Я покачала головой. Перед глазами все еще стоял Давид с приставленным к виску пистолетом. Это я заманила его в ловушку. Это из-за меня он бросил оружие, меня спасал. А я его предала.
Убила…
Всхлипнула и, уткнувшись лицом в ладони, завыла, как раненая волчица. Как я могла? Почему не рассказала ему об этой записке. Не предупредила? Да, Дав бандит и причастен к похищению людей. Но меня он ни к чему не принуждал, не ударил, не унизил. Напротив, вытаскивал из передряг и помогал выжить в этом чуждом суровом мире. Делал то, что другой на его месте ни за что не стал бы.
А я…
— Не вой, он этого не стоит! — рявкнула Даша. — Или ты от страха?
— Не ссы, подружка, — Маша обняла меня горячей потной рукой. — Теперь ты с нами. Мы своих в обиду не даем.
Я кинула руку, как змею, заползшую на плечи. Никогда не думала, что стану предателем и убийцей, даже ради собственной свободы. Потоки слез намочили платье, косметика размазалась по лицу, но мне было все равно.
— Не вой! — приказал водитель довольно грубо. И, притормозив возле трехэтажного здания, обернулся с самодовольной улыбкой. — Прибыли, дамы.
Последнее слово было произнесено с сарказмом, даже с издевкой.
Здание оказалось каким-то отелем. Мне выделили комнату, такую маленькую и тесную после апартаментов Давида, с одним окном, узкой кроватью и тумбочкой. Здесь даже шкафа для одежды не было и ванной. Только умывальник, отгороженный от остального пространства аляповатой занавеской.
— Располагайся, чувствуй себя как дома, — распорядилась Маша.
— Скоро тебя навестим, — добавила ее сестра.
Я не упала, а просто рухнула на постель, как скошенная былинка. Слез уже не осталось, а сердце точно замерло. Меня охватило какое-то болезненное оцепенение, состояние полной отрешенности. Мир словно исчез, а время остановилась. И я зависла в безвоздушном пространстве, слабость охватила тело, а душу наполнило равнодушие. Равнодушие к тому, что будет дальше.
Я уже не хотела домой. Не хотела свободы, за которую пришлось заплатить столь высокую цену.
В какой-то момент измученное сознание все же отключилось, а когда я открыла глаза, за окнами забрезжил рассвет. Мне принесли еду — что-то жирное и настолько острое, что я не смогла проглотить ни крошки. В итоге съела лишь кусок лепешки и выпила горьковатый на вкус кофе. Ко всему прочему мне принесли длинное свободное платье, наподобие той абайи, что покупал Дав, только худшего качества. Но я переоделась, не смея привередничать, и, умывшись, собралась выйти в коридор.
Как бы не так!
Меня снова заперли. Я налегла плечом на дверь, полагая, будто всего лишь заклинило, но нет. Все попытки выйти оказались тщетными.
— Да что это за гадство?!
Я попинала дверь и покричала в замочную скважину. Но добилась лишь того, что на меня гаркнул проходящий по коридору мужик. Я не разобрала слов, но догадалась: приказали заткнуться.
Ближе к вечеру явились близняшки. Обе радостные, возбужденные, со сверкающими глазами. Их поведение показалось мне странным, девчонки все время смеялись и вели себя неадекватно. Кажется, были под кайфом.
— Ну, как ты тут? — спросила Даша, растянувшись на кровати. — Ничего такая комната.
— Меня заперли! — не сдержалась я. — Для чего? Почему?
— Ой, брось, подружка, — Маша присела рядом и обняла за плечи. — Для всех новичков существуют правила. И вообще. Если бы ты не убивалась так вчера по своему Чистюле, никто бы и не подумал тебя запирать. Нам пришлось долго извиняться перед Рахимом за твое поведение. Ты уж больше не подводи нас так, ладно.
Мне было все равно, что и как они делали с Хасаном. Даже если эти девчонки перетрахаются с сотней мужиков, это не заставит меня забыть о Давиде. Никогда.
— Когда мы поедем домой?
Вот вопрос, который меня больше всего волновал. Я не могла больше находиться в душном Бахрейне. Слышать чуждую речь и эти призывы к молитве, от подобных звуков меня пробирало до костей. Может быть, в привычной обстановке мне бы стало лучше. Хоть немного. По крайней мере, я бы знала, ради чего предприняла все это.
