Моя дикая страсть
Выходя из больницы, ежусь от накрапывающего дождя. Смотрю на темное низкое небо. Мое настроение такого же цвета, как черные грозовые тучи, проплывающие мимо. Я решил, что Марина поедет в Рим. Она как-то говорила, что мечтает побывать в этом городе. Может, хоть немного ее это порадует. Выбрал небольшой уютный дом. С ней полетят проверенные люди, которым я доверяю безоговорочно. Очень узкий круг людей будет знать, где она находится.
При самом лучшем раскладе она должна пробыть там до избрания Главы. А что потом? Если выберут меня, то безопасно рядом со мной не будет никогда. Опасность только возрастет. Снова потерять любимую женщину я не могу, но и жить вдали от нее невыносимо. Решение проблемы? Пока его нет, но я найду, обязательно. Смогу ли я сейчас вырвать ее из жизни, из сердца и расстаться на несколько месяцев? Ответ один — должен.
В гостиной меня встречает семья. Гюль подбегает с заплаканными глазами. Целую ее черную макушку, пока она обнимает меня.
— Ну что ты, моя хорошая. Все же хорошо. Не плачь.
— Это я от радости, — шмыгая носом, отвечает сестренка.
— Добро пожаловать, сын, — отец аккуратно хлопает меня по плечу.
— Спасибо, отец, — склоняю голову в знак почтения.
— Ох, Батур, испугал ты нас, — Берна натужно улыбается, сидя на диване. Плохо играет, змея.
— Пойдемте в кабинет. Обсудим дела. Вы узнали, кто стрелял в меня? — обращаюсь к брату и отцу.
— Батур, дела подождут. Переодевайся, спускайся к столу, потом поговорим, — Рюзгар, как всегда, отлынивает, знает, что буду с него спрашивать результаты расследования. Но сейчас я, пожалуй, с ним согласен. Хочется скорее смыть с себя больничный запах и дурные воспоминания.
Захожу в нашу комнату. Повсюду аромат Марининых духов, от которого я дурею, как кот от валерианки. Тишину нарушает лишь монотонное тиканье настенных часов. Все на своих местах, вазы целы, зеркала не разбиты, и даже моя одежда не порезана. Ее платья аккуратно развешаны в шкафу, на туалетном столике духи и баночки с кремом ждут свою хозяйку. Она не собирала чемоданы. Немного пугает это спокойствие. Уж не перед бурей ли? Моя жена опять что-то задумала. Приняв душ, возвращаюсь в спальню, сажусь на кровать и набираю телохранителя жены.
— Привет, где она?
— Все еще в Фонде.
— Ты уверен? Она не могла сбежать?
— Я сижу в приемной, она за дверью, в своем кабинете. Не думаю, что она выпрыгнула с пятого этажа.
Он плохо знает мою жену. Она может. Отбросив телефон на застеленную покрывалом кровать, замечаю шелковую сорочку, брошенную небрежно. Алая. Цвет страсти. Дикой очень идет этот цвет. Она и есть безудержная страсть. Шелк приятно холодит ладонь, только адское пламя в груди охладить не может. Сжимаю сорочку в кулаке и подношу к лицу. Закрываю глаза, дышу часто, чтобы напитаться ее ароматом, а в голове мелькают картинки нашего пока единственного секса. Этого достаточно, чтобы член колом встал.
Семья ждет меня за накрытым столом. Обед проходит спокойно, обсуждаем с отцом новые контракты и дела в фирме. Рюзгар все переводит в шутку, беседы о работе портят ему аппетит. Позже мы перемещаемся в кабинет, чтобы без лишних ушей обсудить покушение.
— В тебя стрелял человек Анзора. Решил таким образом устранить главного конкурента. Мы же знаем, как он хочет обскакать тебя.
— Я хочу лично допросить киллера.
— Ты все еще считаешь, что я ни на что не способен? Не доверяешь мне? Говорю же, дядя Анзор организовал. Исполнитель сдал его с потрохами.
— Не кипятись, Рюзгар, — встревает в разговор отец. — Чего так завелся? Отвези завтра Батура туда, где держишь нападавшего. Главе сообщите, после признаний киллера он накажет Анзора. Ему теперь не о победе на совете надо мечтать, а о том, чтобы в живых остаться.
— Не получится. Я убил его.
— Ты идиот? Какие мы доказательства предоставим на совете? Просто твоих слов будет недостаточно. За что меня наказали таким сыном идиотом? — отец кипятится, а я почему-то не удивлен.
Мне не нравится история, рассказанная братом. Много вопросов и несостыковок не дают мне покоя. Он не мог так облажаться. Если только изначально не было так задумано.
Вернувшись в комнату, сажусь на диван, просматриваю почту, решаю рабочие вопросы. Периодически посматриваю на часы, уже поздно, Марина до сих пор на работе. Что она задумала? Не хочет со мной видеться, решила сбежать без вещей? Ожидание меня нервирует.
— Где моя жена? — снова набираю ее телохранителя.
— В кабинете.
— Одна?
— С клоунами.
— Шутишь?
— Нет, к вашей жене в кабинет заходят клоуны, минут через двадцать выходят, появляются другие.
— Что за цирк…
Дикой нет несколько часов, без нее комната пустая и безжизненная, а я как неприкаянный не могу найти себе место. Плечо начинает ныть, принимаю лекарства, ложусь на диван и незаметно для себя проваливаюсь в сон.
Меня будит шум воды. Марина в ванной. С облегчением выдыхаю, хотя расслабляться рано, разговор предстоит непростой. Не могу сдержать ироничную улыбку, увидев ее разбросанную одежду на полу. Вот как мне ее отпустить? Поднимаю брюки с блузкой и бросаю на кресло. Шум воды стихает, хлопает дверь.
— Привет, разбудила тебя? Как твоя рана?
— Все хорошо.
— Ты не представляешь, как сложно найти нормальных аниматоров, чтобы устроить детям представление. Мы хотим в детских домах устроить праздник, пришлось отсмотреть много артистов, прежде чем выбрали хороших, — говорит она как ни в чем не бывало.
Марина уставшая и до невозможности красивая, в шелковом белом халатике, едва прикрывающем упругие ягодицы. Чувствую, что она пробивает мою броню. Я ведь не любил ее. Хотел обладать ее телом, трахать ночи напролет. Ни о какой любви даже мыслей не было. Не создан я, наверное, для таких серьезных чувств. Слишком долго мне внушали, что чувства это слабость для мужика и на первом месте стоит дело. В какой момент мои принципы и планы свернули не в ту сторону?
