Драконам слова не давали! (СИ) - Ночь Ева
— Кристина Генриховна? — уточняю, как только фрау Шнайдер отвечает на телефонный звонок. — Понимаю, что не вовремя, но хочу кое-что узнать, а поэтому буду краток.
У Крыски абсолютно довольный голос. Мне даже кажется, что телефон сияет от счастья.
— Надеюсь, ты не обидел Нику? — воркует она, но в её добродушных интонациях я слышу предупреждение: она видела эпатажную сцену, что закатала на виду у всех Марго.
— Именно поэтому я и звоню. Чтобы у нас с Никой всё было ещё лучше, чем сейчас. Может, мой вопрос покажется странным, но я хочу узнать, кого ты пригласила на свадьбу, и кто не пришёл в ресторан.
Она не удивлена. И даже не задумывается ни на секунду, когда произносит имя. Видимо, мыслим мы с ней на одной волне.
— Только не пойму, — задумчиво тянет Кристина, и я слышу, как она выпускает дым, — к чему весь этот цирк?
— Я пока тоже не догадываюсь, но, думаю, рано или поздно выясню.
— Тогда с тебя рассказ. Люблю запутанные истории, которые получают логическое завершение.
Я чувствую: Крыска не договаривает, но сейчас её маленькие тайны меня не особо интересуют. Потому что часть ответов я уже успел найти. Теперь бы свести все нити воедино и выиграть.
— Что ты скрываешь от меня, сын? — сводит в одну грозную линию брови отец, как только я пересекаю порог его кабинета. — Я же вижу: темнишь, уворачиваешься, находишь нелепые отговорки. Ладно, с реорганизацией агентства мы вопрос почти решили. Ты захотел это сделать быстро — я помог. Теперь, я так понимаю, продажа недвижимости в этом заколдованном здании сдвинется с мёртвой точки?
— Нет, — наконец-то решаюсь на этот нелёгкий разговор. — Я не хочу в этом участвовать.
О, да. Знакомый жёсткий взгляд. Непримиримо сжатые челюсти. Отец редко идёт на уступки и всегда прёт, как танк. Какая разница, что хрустит под его гусеницами? Важен результат, особенно, когда есть цель, к которой нужно идти, невзирая ни на что.
— Объяснись, — командует он, и я, не включая эмоции, сухо и последовательно излагаю факты. И не только. А потом молча кладу перед ним папку с документами и прихлопываю её к столу ладонью. Словно ставлю печать.
— Прости, что не оправдал твоих надежд, — смотрю отцу в глаза. — Но у меня нет желания становиться бездушной машиной и добиваться результата любой ценой. Будем считать, ты выиграл, а я проиграл.
Отец молчит. А мне больше, нечего сказать. Разочарован ли я? Нет. Я не ждал ничего другого. Но мне легче, реально легче оттого, что я это сделал.
На улице — раскалённый воздух. Летняя жара. А мне дышится так, словно я вдыхаю прохладный морской бриз. Впереди у меня, возможно, много разных побед и поражений, ошибок и удач. Но все они — только мои. И поступать я всегда смогу только так, как решил сам.
Ника очень тихая и задумчивая. Сосредоточенная. Готовится к завтрашней встрече. Пока никто не видит, украдкой провожу губами по её виску. Руки держать подальше от неё — великая проблема, но я изо всех сил стараюсь. Что-то не так. Я чувствую. Слишком уж она напряжена.
— Кого мне нужно победить в этот раз? — спрашиваю наугад и слежу за её реакцией. Бросает виноватый взгляд. Та-а-ак. Илья? В последнее время он присмирел, не делал попыток сблизиться с Никой. Да ему и не до этого — занят своей крышесносной невестой. Мы только вежливо раскланивались, здоровались, прощались да встречались изредка у бабушки Аси.
— Дай слово, что не будешь ругаться, — бьёт она в уязвимое место, пытаясь сразу же выиграть несколько очков.
— Не дам, — отрезаю жёстко, — но ты мне всё равно расскажешь, что натворила.
Ника тяжко вздыхает.
— Да ничего я не натворила. С Александрой вашей встречалась.
Я на минуту зависаю, соображая, кто эта «ваша Александра», потом меня осеняет.
— С Корольковой, что ли? То есть с женой моего отца? И чего она хотела?
— Чтоб я от тебя отстала, — теперь Ника следит за моим лицом.
— Я же просил её не лезть! — вспыхиваю, не сумев сдержаться. — Вообразила себе
чёрт знает, что, упрямая ослица! Ника, Ник, — смотрю ей в глаза и хватаюсь за её руки, как за спасательный круг. — Надеюсь, она была не очень убедительна?
У моей девочки улыбка способна высечь искры и зажечь новые звёзды.
— Саша умеет убеждать. Но кое-кто, наверное, предвидел, что рано или поздно страшная тайна первой любви вылезет наружу, оскалит зубы и скажет: «Бу!»
— И ты испугалась? Ни за что не поверю, — улыбаюсь ей в ответ и зарываюсь лицом в волосы. Чёрт с ним, безразлично, даже если кто-то сюда войдёт. Все эти тайны уже давно обсуждаются зверинцем на все лады.
— Конечно, испугалась. Уже сложила вещи и собралась на выход. Ты разве не заметил толстых чемоданов с барахлом?
— Ослеп, наверное, — бормочу, целуя её в макушку. — Как только увижу — занесу назад — так и знай.
— Нет-нет, это не поможет, — протестует Ника.
— А что поможет? — с жадностью смотрю на её губы. Чёрт, я продержался всего лишь две ночи. Нужно б ещё хотя бы столько, чтобы закрепить результат. Как выдержать, когда она сидит рядом, такая желанная?
— Жаркая ночь любви на крыше, — ставит она ультиматум шёпотом.
— Мн-н-н, — тяну время в замешательстве, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку помягче.
— Отказы не принимаются!
— Это ещё почему?
— Потому что я сказала твоей мачехе Драконовой, что никому тебя не отдам! — кладёт Ника меня на лопатки и сама целует в губы.
Кажется, мой план доказать ей, что между нами не просто зов плоти, а самая настоящая любовь, только что бесславно провалился к чёрту.
69. Ника
Всю дорогу, пока мы ехали за город, на дачу, где обитала Вика Победина, я инструктировала Диму, что говорить и как повыгоднее предложить свои услуги.
— Не нервничай, — в конце концов не выдержал мой невозмутимый Сфинкс. — Я уже наизусть выучил все инструкции. К тому же, твоя Победина получила полную информацию по электронке и уже составила мнение. И если согласилась на встречу, значит заинтересовалась.
— Много ты понимаешь, — закатила я глаза и прикусила язык: ну, это ж удар ниже пояса. И не очень справедливый: всё, что касается бизнеса, Дима знает очень даже хорошо. Тем более, он такой представительный, умный, уравновешенный… Я бы могла ещё долго петь ему дифирамбы в собственной голове. Странно, что вслух ничего не пропела. Сдерживаюсь изо всех сил, а то он совсем загордится. Я и так почти что наизнанку…
Вика Победина встречает нас не одна.
— Хотела лично полюбоваться на человека, который проломил железные яйца Кристины Овербек, — сияет синими холодными звёздами из-под ресниц шикарная брюнетка. О таких говорят «порода». В ней таится шик, опасная глубина. — Полина Орлова, — протягивает она руку, представляясь. — Это я порекомендовала Вике «Розового Слона». Имела с вашим агентством дело, когда им ещё заправляла Кристина Генриховна.
Полина здесь — главная скрипка. Виктория — чуткий дирижёр. С ней легко: умная, живая, восприимчивая, необычайно лёгкая и приятная в общении. И я вполне могу понять, отчего Берг потерял голову.
И Дима был прав: встреча эта — не более чем любопытство. Желание посмотреть, насколько профессионально мы поведём себя. А заодно на Драконище полюбоваться. Как бы там ни было, спуску нам не дали. Всю обязательную программу пришлось откатать от
«А» до «Я».
— Судя по всему, Кристина Генриховна не промахнулась — оставила дело всей своей жизни в надёжных руках, — улыбнулась нам на прощанье Полина. — К тому же, очень хорошо отозвалась о новом владельце, — заметила она вскользь, давая понять, что если Вика — само очарование, то Полина ничего не пустила на самотёк и навела справки, прежде чем иметь с нами дело.
Но этот контрольный выстрел в голову абсолютно никакого значения уже не имеет: мы получили заказ. Солидный, перспективный, жизненно необходимый, чтобы двигаться дальше.
— Мы победили! — ликовала я и чуть не задушила Димку в объятьях. Он даже рожу невозмутимую корчить не стал: улыбался мне в ответ. А ещё мы целовались, как сумасшедшие. Наверное, сломайся у моего Драконища сейчас машина, я б на одном адреналине пешком доскакала бы до города.
