Жестокие наследники (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Коул?

Её прищуренные глаза сказали мне, что она не была убеждена.

— Да, Коул.

Она поднялась с корточек.

— Мой близнец отказался от меня в тот день, когда перебрался в Неверру и бросил меня. Джошу было всего семь, так что я прощаю его, но не Коула. Не пытайся вешать мне лапшу на уши, принцесса, потому что я превращу твою жизнь в ад.

— Ты превратишь мою жизнь в ад?

Наверное, мне не следовало фыркать, но как я могла сдержаться? Я уже была в аду.

— Ты когда-нибудь слышала историю о Прометее и орле, принцесса?

Да, я знала историю об орле, посланном Зевсом, чтобы он каждую ночь поедал печень мифического героя.

— Если ты будешь пытать меня, то я не смогу помочь тебе выбраться.

— Поможешь мне выбраться? — слова Киры отдавали язвительностью. — Если бы ты пришла, чтобы вытащить меня, ты бы не истекала кровью на пляже. Ты бы пришла с взводом фейри-охранников и Грегором.

— Как ты думаешь, почему я привела его внука?

Я надеялась, что мой голос звучал уверенно.

— Я не знаю, но планирую выяснить. Кингстон, твоё копьё.

Она протянула руку, и он бросил его ей. Она поймала его с ловкостью девушки, привыкшей владеть оружием.

Прижав кончик к моему горлу, она сказала:

— Скажи мне правду. Почему вы с пацаном здесь?

— Проткнёшь ей горло, и я позабочусь о том, чтобы ты никогда не выбралась из портала, — голос Римо заставил меня отвлечься от Киры.

Он подкрался к Кингстону и в данный момент держал его в удушающем захвате, приставив кончик своей ручки к горлу моего дяди.

Губы Киры дрогнули, и хотя её давление на копье не ослабло, она оглянулась.

— Наконец-то мы встретились, Римо Фэрроу.

Её ожерелье звякнуло и замигало в белом свете.

— Я так много слышала о тебе.

Сухожилия на предплечье Римо напряглись. Хотя руки Кингстона потянулись к мясистой петле, он не смог высвободиться или ослабить хватку Римо, а затем и вовсе перестал бороться.

Кира перевела взгляд на редеющий лавандово-серый пар.

— Как только дым от взрыва рассеется, прибудут кошки.

Моё сердце, которое и без того билось слишком быстро, ускорилось.

— В том состоянии, в котором она находится, у неё нет никаких шансов выжить. Так что либо мы оставляем её на растерзание, либо я…

— Я буду защищать её.

Предплечье Римо напряглось.

Кингстон приобретал приятный виноградно-пурпурный оттенок.

— Вы, ребята, не понимаете, с чем вам предстоит столкнуться, — сказала Кира. — В отличие от других камер, где вы можете запрыгнуть в поезд, чтобы добраться до следующей, здесь нет следующей камеры, и если не выследить и не убить всех кошек, придут новые. Поверьте мне. Я пробыла здесь достаточно долго, чтобы кое-что понять о тюрьме твоего деда.

— И как тебе поможет моё убийство? — прошептала я, и острие её копья вонзилось мне в шею.

— Ты исцелишься, а потом сможешь сражаться. Вместо того чтобы быть обузой, ты станешь ценным приобретением, — вполголоса она добавила: — Надеюсь. Если только ты не слишком избалована, чтобы поднимать тяжести.

Пульсирующая боль в пояснице напомнила мне, что у меня не было особого выбора.

— Тут можно умирать неопределенное количество раз?

— Да. Если только ты не укусишь…

— Кира, — прохрипел Кингстон. — Дым… исчез.

Она перевела взгляд на струйки дыма, исчезающие в белом небе.

— Следуйте вдоль реки к водопаду.

— Не убивай её, — прорычал Римо.

— Извини, Рыжик, но здесь выживает сильнейший. Я больше не умру, потому что у тебя кишка тонка, чтобы «подрезать жир». Кроме того, ты достаточно скоро увидишь свою девушку.

— Девушка? — прохрипел Кингстон.

Серьёзно? Только эта часть диалога заставила его задуматься?

Хрустнули ветки. Я ожидала услышать бесконечное рычание, но вместо этого услышал новый голос. Мужчина с густой бородой, но без волос выбежал из леса. Как Кира и Кингстон, он был одет в изодранную в клочья майку и шорты с таким рваным и неровным краем, что когда-то они, должно быть, были брюками.

— У меня есть оружие.

Он размахивал пригоршней оструганных вручную копий.

Римо повернулся к новоприбывшему, подняв Кингстона с земли.

— Сколько вас здесь?

— Четверо, — обращаясь ко мне, она сказала: — О, и, принцесса, когда ты поднимешься туда, — она кивнула головой в сторону плато, — не разбуди жуков-вампиров.

Жуки-вампиры? Кончик её копья царапнул мою пульсирующую сонную артерию.

— Не надо!

Римо отшвырнул Кингстона, который шлепнулся на песок с такой силой, что с его губ сорвалось «умпф».

— Сейчас, — выдохнула я.

Бицепсы Киры напряглись, а затем боль ушла, и я тоже.

ГЛАВА 30. ЖУКИ

Я проснулась от отдалённого бормотания и прохладной липкости. Прежде чем открыть глаза и посмотреть на белое небо, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем быстро осмотрела своё тело, с облегчением отметив отсутствие боли. Этот мир всё ещё был отвратителен, но я была благодарна за странную лазейку.

Я расправила ладони и вдавила пальцы в вязкую грязь. Несмотря на то, что моё тело не болело, я медленно поднялась на ноги, вся моя одежда пропиталась грязью.

Я уставилась на подол туники Римо, которая доходила мне до бёдер, прикрывая верхнюю часть тела, как пончо. Я оставила его внизу без рубашки. Наша одежда не была броней, но она облегала голую кожу. Я приподняла тунику и запустила пальцы в тугой узел повязки, которую он завязал вокруг моей талии, чтобы остановить кровь, сочащуюся из моей раны. Как только я освободилась, я сняла её с талии и повесила на шею. Резкий запах, исходивший от грязной чёрной ткани, заставил мои ноздри раздуться.

Я уже собиралась просунуть руки в рукава комбинезона, когда вспомнила, что Римо отрезал один из них. Хотя в этой камере и не было душно, воздух был тёплым, поэтому я сделала ножницы из своей пыли, отрезала оставшийся рукав, затем волшебным образом извлекла свой изящный инструмент из небытия и снова надела костюм. Продев пояс, который Римо сделал для меня, сквозь только что срезанный рукав, я завязала узел и накинула его на шею, затем просунула руки в рукава его туники, дважды закатала манжеты, чтобы освободить кисти, и просунула одну руку в эластичное ожерелье рукавов, чтобы закрепить его на груди.

Снова призвав на помощь виту, я смастерила рапиру. Я не была уверена, встречу ли я здесь кошек, о которых упоминала Кира, но сочла благоразумным быть готовой. Бросив многозначительный взгляд в сторону портала, я помчалась к водной глади, сверкающей за другим тропическим лесом. Здесь не было деревьев панем, только высокие пальмы с красноватой корой, покрытой луковицами, по цвету и размеру напоминающими ягоду глейда. Объезжая их в слаломе, я наконец-то вычислила, что видела внизу, в долине.

Кира.

И Кингстон.

Живой и не тронутый возрастом.

Я не могла поверить, что Джошуа был прав.

Я не могла поверить, что Иба был прав.

Я не могла поверить, что Грегор создал тюрьму, о которой никто и не подозревал.

За исключением источника Джошуа. Кто, чёрт возьми, был источником Джошуа?

Вскоре звук текущей воды вытеснил свист моего тонкого, как игла, лезвия и хруст крупного песка под моими топающими сапогами. Должна ли я плыть или бежать по берегу реки? Пока я обдумывала оба варианта, жалея, что у меня не хватило присутствия духа спросить Киру, мой меч задел основание дерева. Я не придала этому особого значения, пока не раздался низкий гул, и похожие на ягоды ракушки не отделились от ствола.

— О, чёрт.

Я сцепила руки на рукояти меча и подняла его, когда на меня опустилась дюжина божьих коровок-переростков.

Что мне было нужно, так это весло, а не меч толщиной с зубочистку. Ослабив хватку, я попятилась, мои сапоги увязли в более мягком песке. Я изменила форму своего оружия и осмелилась бросить взгляд через плечо на воду. Наверное, мне было бы лучше прыгнуть в неё.