Можешь остаться (СИ) - "ruzzay"

Теперь и он нахмурился, возвращая очки на переносицу.

Гермиона подняла свою сумку и уселась на одну из дальних парт.

Лишь бы подальше от него.

— Куда ты уезжаешь? — он спросил спокойно, но она расслышала в его голосе нотку недовольства.

Драко не любил, когда его ставят перед фактом… и Гермиона должна была сказать ему давно, но…

Она опустила глаза. Это было слишком сложно…

— Ты из-за этого плакала?

Ах, какой же он у неё умный! Гермиона мысленно вздохнула и поняла, что все очкарики немного гении и немного сексуальные маньяки.

Очень жаль будет терять такого…

Гермиона просто кивнула и подняла на него глаза. В уголках снова стали собираться слёзы.

Неужели они действительно будут играть в прощания? А как же её план… — трахаться весь день, а потом сбежать, оставив записку со словами: «Пока, сладкий»?

Облом.

— И надолго ты уезжаешь?

— Да, надолго. Навсегда, Драко.

Он прищурился, наверное, выискивая в её лице насмешку или намёк на шутку, и даже рассмеялся, надеясь… что сказанное — неправда.

Так не должно было быть.

Но Гермиона не улыбалась. Уголки её губ, наоборот, опустились вниз.

— Чёрт! — Драко сквозь смех треснул по столу, отворачиваясь от неё. — Чёрт! — ещё удар. — Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!

Он перешёл на крик.

— И когда ты собиралась сказать? — Драко резко оттолкнулся от стола и приблизился к ней. — Грейнджер, когда? Что за хрень, блять?

— Это не моя прихоть, — она была гораздо спокойнее. — Отца переводят, и я должна поехать за ним. Как оказалось сегодня утром, меня уже отчислили и перевели в Калифорнийский.

— Поверить не могу, — он действительно был зол. — Грейнджер, ты… ты. Ты сама этого хочешь?

Она снисходительно улыбнулась и помотала головой.

— Драко, не важно, чего хочу я… Всё! Абсолютно всё решается за меня.

— И тебя это устраивает?

— Разве это важно?

— Да! Чёрт возьми, да!

— Нет…

— Да! Я ведь, я…

— Перестань! — Гермиона тоже начинала выходить из себя. — Помнишь, как мы договаривались? Мы договаривались отпустить друг друга! Поэтому хватит! Ты мне ничего не должен!

Гермиона всхлипнула, и Драко подошёл ещё ближе.

— Я не хочу тебя отпускать! Ты никуда не поедешь!

— Поеду.

Ещё шаг к ней.

— Нет!

— Да.

Драко обхватил её запястье и притянул к себе. Губы в губы. Это был их последний поцелуй, наполненный ненужными чувствами. Именно так — несчастно и горько — они могли сказать себе гораздо больше, чем словами.

Ни она, ни он не закрывали глаза. Они прожигали друг в друге дырки, вкладывая всю ярость во взгляд и движения губ.

Хотелось запомнить и ощутить этот момент до изнеможения! Не хотелось отстраняться, даже когда рёбра закололо, а воздух почти закончился… но Гермиона всё равно отстранилась первой. Она смотрела на него с истерзанными, зацелованными губами и ждала…

Гермиона не отдавала себе в этом отчёта, но она хотела услышать от него всего лишь два слова.

Он ведь скажет их, да?

Скажет!

Он не отпустит её!

Драко сглотнул и тихо произнёс:

— Ты не можешь уехать…

Разочарование неприятно кольнуло под рёбрами. Она вздрогнула и пожалела, что не обладает должным количеством хладнокровия в этот момент.

Пошло всё к черту!

Гермиона тихо отчеканила:

— Могу, Драко. Я могу уехать.

Секунда, две… Она вырвала свою руку и ушла.

Ушла?

Да, Гермиона хлопнула дверью и ушла. Драко проводил её взглядом, зажмуриваясь от резкого хлопка.

Внутри него скреблось какое-то неприятное чувство, словно он что-то потерял. Может, частичку себя?

***

— И что она сказала?

Долохов смотрел на младшего Малфоя из-под спадающих на лицо кудрей как-то слишком презрительно. Вся их встреча пошла коту под хвост, когда Малфой вывалился размазанный из универа. Ни о каких договорах по конференции не могло идти и речи, когда вся его жизнь рвалась по швам.

— Она сказала, что уезжает.

— Я правильно понял, — Долохов откашлялся и со скепсисом повторил всё, что успел понять: — Вы трахнулись, а затем она тебя бросила?

Драко возмущённо вспыхнул:

— Во-первых, мы не трахались…

Долохов прервал его, мотая головой:

— Я всё слышал…

— Во-вторых. Мы не встречались, чтобы она меня бросала.

На этот раз Антонин просто закатил глаза и треснул Малфоя по спине.

— Ну, ты долбоеб. Значит, это хорошо, она отпустила тебя в свободное плаванье. Беги еби жизнь, пока она не выебала тебя.

— Ты придурок?

Антонин насмешливо смотрел на него из-под солнечных очков, которые не снимал даже в помещении.

— Я серьёзно. Что ты так привязался к этой малявке? Насколько она младше тебя?

Драко потупил взгляд. Он обычно даже не думал о их разнице в возрасте, а тем более не придавал ей значения.

— Лет на пять…

— Боже, какой ужас! Малфой, для начала поправь очки, а затем пораскинь уже мозгами! — Антонин ободряюще кивнул. — Давай, Малфой. Самое время признаться себе уже во всём.

Он нахмурился и опрокинул в себя второй бокал с виски. Они с Долоховым, как и планировали, направились в его бар, только не решать рабочие вопросы, а оплакивать душевную потерю.

— В чём признаться?..

Долохов усмехнулся.

— Когда надо, ты такой дятел, дружище. Открой уже глаза! — Драко хмуро глянул на Антонина, и тот продолжил гораздо серьёзнее: — Блять, ты зачем пошёл на поводу с этой кафешкой?

— С кофейней?

— Да-да.

Драко задумался. Виски уже успело неплохо так вдарить, а пьяным Малфой действительно соображал плохо.

— Я случайно заметил Гермиону. Она привлекла моё внимание. Я в ответ решил привлечь её.

Антонин выразительно загнул один палец.

— Ладно… а работа в универе?

— Так сложились обстоятельства.

— Чем тебя не устраивала фирма отца?

— Я не хочу работать на своего отца.

— Раньше хотел и вдруг перехотел. Допустим. — Долохов загнул второй палец. — А дружба? Зачем ты с Грейнджер подружился?

— Она замечательная девушка! С ней интересно общаться.

— А трахать-то ты её тогда зачем начал? Тебе рассказать, что такое дружба? Это определение расшифровывается несколько иначе, друг мой.

Загнув третий палец, Антонин тыкнул кулаком Драко в нос и дал подзатыльник.

— Долохов, ты меня заебал! Ты чего добиваешься?

Он с отчаянием простонал:

— Блять, Малфой, выпей ещё…

Как только третья порция алкоголя попала Драко в организм, Долохов заявил:

— Ты привязался к ней, чепушила!

Малфой потупил взгляд, наверно, переваривая сказанное, и воскликнул:

— Иди ты!

Драко раздражённо отвернулся в другую сторону. Перед ним как раз сидела симпатичная девушка с русыми кудрями, до жути похожая на Грейнджер.

— Миледи, не желаете познакомиться?!

Она кинула на него странный взгляд, после чего Долохов за шкирку отвернул Драко от неё.

— Ты охренел! Сейчас весь народ в моём клубе распугаешь.

Выглянул из-за плеча и улыбчиво добавил:

— Не обращайте внимание. Он не в себе.

От этого любезного тона Драко затошнило.

Антонин Долохов был старым другом его семьи, но по каким-то странным обстоятельствам он гораздо лучше сблизился не с Люциусом — своим коллегой по бизнесу, — а с его сыном. Люциус для лёгкого и весёлого Антонина казался немного… чопорным и горделивым. Их объединяли лишь финансовые моменты и дела компании.

А вот с Драко…

С Драко они стали настоящими друзьями.

Именно в том значении слова «друзья», в котором оно расшифровывалось в словаре.

Короче… они не спали вместе!

Хотя после ухода Грейнджер Драко только это и оставалось. Завалить Долохова и… фу боже, ужас какой! О чём только думал его бухой мозг?!

Кошмар.

На самом деле, отпечаток опыта в несколько лет определённо сказывался, и Антонин иногда говорил здравые вещи. В его словах точно был смысл! Но Драко было настолько похуй…