Станешь моей победой (СИ) - Марино Викки
— Еще раз подобное выкинешь, я куплю тебе три магазина ювелирки! — толкаю с угрозой.
И тут Аню прорывает. Больше не стесняясь слез, она принимается тараторить без остановки, раздирая меня на куски.
— Мир, я знаю, что ты злишься. И я разделяю эту боль с тобой, потому что люблю! До дрожи. До смерти! Но… — кусая губы, тут же идет против всего, что есть между нами. — Речь же идет о здоровье родителей… Я не могу так рисковать, понимаешь?
Сейчас я понимаю лишь только то, что нам двоим надо передохнуть. Слишком много мыслей. Слишком много эмоций. И мы бы обязательно вернулись к этому разговору, если бы не одно огромное НО…
К семи часам вечера договариваюсь с Аней встретиться в парке аттракционов, где я впервые поцеловал ее. Как истинный джентльмен еду при полном параде и с цветами. В голове успел продумать яркую речь и вытекающие из нее аргументы, чтобы убедить Тихоню сделать выбор в нашу пользу. А теперь, поглядывая на часы, жду свою ненаглядную.
Но спустя два часа Аня ко мне так и не пришла…
Глава 31
«Если у нас нет будущего, нужно отпустить человека …»
Аня Т.
_______________________
Жизнь — зебра…
Хитрым образом она переплетается из черных и белых полосок. И вся суть здесь в том, чтобы знать, куда ставить ногу, дабы не наступить на черную полосу. Но не всегда мы можем избегать ее, не всегда наш выбор зависит только от нас, потому что иногда встречаются те, навязывает нам свою волю.
Черная полоса — это проверка на прочность. Как мы справляемся со сложностями, так и определяется наше будущее. Будущего, которого нет…
После разговора с Мироном я шла домой, рассматривая прохожих. Большинство из них гуляли парами, держась за руку. Они мило улыбались друг другу, смеялись. И впервые в жизни я испытала такую зависть, сила которой может разрушить все хорошее, что есть внутри меня. Я бы тоже хотела проводить время с любимым человеком и не опасаться гнева родителей, который подпитан их авторитетом и властью надо мной.
После предложения Плутоса я попросила время подумать. Для них это формальность, а для меня небольшой перерыв и шанс сделать новый вдох. Но родители и тут не отстали. Свято веря в то, что важно жить по законам Божьим, настоятельно рекомендовали пойти в церковь. Семь сеансов очищения, по их мнению, помогут мне стереть со своей «линии жизни» черное пятно, оставленное Иудой, который подтолкнул меня на дурной путь.
— Анна, ты почему так долго? — отец встречает меня прямо у калитки. — И идешь с другой стороны улицы. Я жду объяснений!
— Мне стало нехорошо, и я решила прогуляться. Отец Лука велел больше времени проводить на свежем воздухе — чистить мысли и разум.
Лгунья. Наглая обманщица. Снова пошла «против ветра» и вместо беседы с батюшкой поддалась искушению. Но это самый сладкий грех, на который я буду соглашаться вновь и вновь. И сейчас мне должно быть стыдно за то, что порождаю ложь, что снова подвела родителей, но, как ни странно, я не чувствую угрызения совести.
— Тайна исповеди исполнена? — строго спрашивает отец, вглядываясь мне в глаза.
— Да. Все, как вы велели.
— Велели? — хмурится папа и кладет руки мне на плечи. — Просто в тебе слишком много от лукавого, дочка. А грешным людям покоя в этом мире не будет. Все, ступай в дом.
Надо же, как за столь короткий промежуток времени жизнь может измениться. Меня словно засунули в центрифугу и трижды прокрутили на высоких оборотах. Каждый день приносит что-то новое и не менее «увлекательное». И если поначалу критике подвергалась я, то сегодня очередная вспышка гнева зацепила самих родителей. Никогда не видела, чтобы они так ссорились. Это был какой-то взрыв. Они громко кричали, размахивая руками, взаимно обменивались упреками и даже позволили себе перейти на личности.
Ну, конечно, у каждой стороны есть свои аргументы!
— Наталья, ты целыми днями пропадаешь на всяких, прости господи, идиотских и бессмысленных мастер-классах, а могла бы это время уделить воспитанию дочери! — распыляется отец. — Когда вы в последний раз занимались чтением вслух? Когда в последний раз вместе ходили в музей или театр?
— Павел! Прекрати разговаривать со мной в таком тоне! — с такой же агрессий отбивается мама. — Я не могу сутками напролет сидеть дома, как в клетке! И это тебя никогда не бывает дома! Ты живешь на работе, проводишь в офисе больше времени, чем с семьей!
Наблюдая за родителями, понимаю, что главной причины конфликта нет. Они просто зацепились за разные ниточки и теперь вяжут из них узлы. В каждом сказанном слове — острое противоречие: мама всегда говорила, что ей не хватает денег, а отец считал, что женщина не может быть домработницей, иначе наступает деградация.
И что мы имеем в итоге? Слезы матери и тонометр в руках отца. Я же просто сидела и слушала, чем дело закончится.
— Из-за твоих выходок все по швам трещит! — обращается ко мне мама, когда видит на экране тонометра цифру, перевалившую за сто сорок. — Довольна?
И как ей удается каждый раз делать меня виноватой?
А я молчу. Но не потому, что нечего сказать. Просто если стану оправдываться, окажусь втянутой в их конфликт, а мне и без того хватает давления.
— Этого бы не произошло, если бы ты тогда… — неожиданно резко выдает отец и обрывается на полуслове. Снимая манжету, залпом опустошает стакан с водой и растирает виски. — Анна, ступай к себе. Нам с мамой надо переговорить с глазу на глаз.
Послушно следуя указанию родителей, быстро покидаю поле брани и сразу пишу Мирону сообщение:
Анна: «Даже несмотря на твою злость, я люблю тебя».
Люблю. Больше, чем весь мир. Но наша любовь оказалась разрушительной…
Чемпион: «Я не злюсь. Просто пытаюсь тебя понять. Но пока не выходит…»
Чемпион: «Люблю на одно «очень» больше!»
Эх, кто бы знал, как мне сейчас тяжело. О каком доверии может идти речь, если родители между собой не могут сохранить баланс? И говорить с ними о чувствах к Мирону, все равно что рыть себе яму. Пора принять тот факт, что мое счастье и дальнейшую судьбу определяет кто-то другой.
А до встречи с Савельевым остался час. За это время крики за стеной прекратились и финальной точкой послужил громкий хлопок дверью, а после — отчетливые всхлипы мамы. Все закончилось тем, что отец просто ушел из дома. Вот такое вот банальное завершение бессмысленного разговора.
И пока мама нервно натирает посуду, чтобы хоть как-то переключиться, я аккуратно прошмыгиваю из комнаты в коридор. Затянув шнурки на кедах и схватив с крючка свой рюкзак, выскакиваю за дверь. Сейчас, когда родители занятый «переживанием» негативных эмоций, у меня есть не больше десяти минут на побег.
От страха адреналин носится по венам, в ушах звенит. Сердце колотится, как сумасшедшее, а дыхание сбивается. Чувствую, как вокруг меня сгущается темнота, и я будто теряю ориентацию в пространстве.
Стараясь избежать лишнего шума, медленно и очень осторожно прикрываю за собой входную дверь. Господи, как же страшно! У меня ноги дрожат, руки трясутся, а по лицу стекают холодные капли пота. Если не возьму себя в руки, точно упаду в обморок.
Сглотнув вязкую слюну, осматриваюсь по сторонам. И убедившись, что во двор пустой, закидываю рюкзак на плечо, срываясь на бег. Но как бы я ни спешила, кажется, что ноги налились свинцом и я просто топчусь на месте. Вот только останавливаться нельзя. Поймают — век воли не видать!
Подбежав к воротам, дергаю на калитке массивную железную щеколду, но ее, как назло, заклинило. Тогда я в отчаянии бью по ней кулаком и тут же морщусь от боли, содрав кожу на запястье. И единственное, что мне пришло в голову — перелезть через забор.
А пока оценивала свои шансы на безопасный прыжок, в спину прилетает недовольный голос отца:
— Далеко собралась?
Сердце тут же упало в пятки. Отпирать и выдумывать оправдание нет смысла, потому что меня в прямом смысле поймали с поличным.
— Анна! Да что ты себе позволяешь?! — на ходу спрашивает отец. Оказывается, все это время он сидел в гараже и наблюдал за тем, как я пытаюсь сбежать. — Ах ты, дитя Сатаны! — схватив меня за руку, тянет обратно в дом, но я тут же пытаюсь освободиться.
