Омега для Омеги
Проснулась в объятиях Руфуса, уткнувшись в его могучую мускулистую грудь. Зевнула и сонно, еще не придя в себя после легких радужных грез, хрипло шепнула:
— Получилось?
— Как тебе сказать, — едва слышно отозвался мужчина.
— Как есть, так и скажи, — я вывернулась из объятий Альфы и приподнялась на руках, всматриваясь в наигранно бесстрастное лицо.
— Только не психуй, — прозвучал ласковый девичий шепот.
Подняла голову на голос и всхрапнула. У кровати стояла… Я! В помятом халате, бледная, испуганная и с растрепанными волосами.
— Что за нахрен?! — прохрипела я голосом Оливера и кубарем скатилась с кровати на ковер.
Подскочила на ноги и с ужасом уставилась на зеркало. На меня выпучилось отражение голого Оливера с болтающимся между ног членом в милых темных завитках. Секунда, и я завопила раненым кабаном, прижимая холодные руки к щекам.
— Почему ты голый, Оливер?!
— Я одетый! — взвизгнул моим голосом Омега. — Это ты голая!
— Голый, — тихо подправил Руфус.
— Какого хрена?! — я развернулась к Полуночному Клыку.
— Да ты сама разделась, — мужчина скривился. — Тебе жарко было, а потом холодно, а затем вновь жарко.
— Да я не об этом! — я ткнула пальцем в пах, в ярости буравя меланхоличное лицо Альфы. — А вот об этом!
— Ритуал пошел не по плану, — пискнул Оливер и закусил губу.
Почему я не замечала, что я такая милая и хорошенькая? Тонкокостная, миниатюрная куколка с аккуратными губками и огромными и чарующими глазами в обрамлении пушистых ресниц. Мое тело охватил жар, и разгоряченная кровь устремилась в низ живота. Я с недоумением уставилась на разбухающий член и просипела:
— Что происходит?
— Мне кажется, это очевидно, — хмыкнул Руфус.
Я зло хлестнула ладонью по потемневшей головке подлого члена и с истеричным криком согнулась пополам, ослепленная вспышкой боли, что пронзила меня от лобка до макушки.
— Зачем ты это сделала?! — охнул Оливер.
— Больно! — всхлипнула и повалилась на пол скрюченной креветкой. — Как же больно!
— Ты в своем уме, Нелли? — Руфус склонился надо мной. — Что за членовредительство?
— Да я же не знала, что будет так больно! — взвыла в ковер и съежилась, прижимая ладони к обмякшему и ноющему достоинству. — Могли бы и предупредить!
— Я скоро сам с тобой свихнусь, — Полуночный Клык подхватил меня на руки и уложил в кровать.
— Не трогай меня, извращенец! — заверещала и укуталась в одеяло. — Не трогай!
Вновь закричала, закусив в зубах уголок подушки.
— Нелли, — прошептал ласково Оливер. — Тебе надо успокоиться.
— Успокоиться?! — я выглянула из-под одеяла. — Я теперь мужик! Мужик!
Олли неловко улыбнулся, и я вновь скрылась под мягкой броней, потому что опять зашевелились непристойные мыслишки и липкие желания поцеловать свои же губы. Я судорожно принюхалась к подмышкам, но приторного и густого запаха Омеги не учуяла. Высунула из-под одеяла нос, медленно потянула воздух и тут же уткнулась лицом в матрас. От Оливера несло ароматом медовой слабости, легкого возбуждения и подчинения.
— Что с мальчиком? — прошипела я.
— Ну, — Полуночный Клык сел на кровать и замолчал.
Выяснилось следующее — пока Хранитель читал заклинания и ходил кругами могилы, разбрасывая всякий волшебный мусор, я отключилась. Оливер кинулся в очередной раз спасать меня, падающую на камни, поймал и тоже нырнул в обморок. Я выпустила мальчика из рук, и тот, приземлившись на траву, зарыдал, нарушив темное колдунство, и наши с Оливером души поменялись местами. Это все, что я поняла из сумбурного рассказа Омеги.
— А что с мальчиком?! С ним все в порядке?
— Ручку вывихнул, — вздохнул Руфус. — Но при обращении в волчонка, суставчики вернулись в прежнее положение.
— Вы его хорошо осмотрели? — в испуге прошептала я. — Точно? Головой не ударился?
— С мальчиком все в порядке, — спокойно ответил Руфус.
— И что теперь? — откинула одеяло, села и вытаращилась на мужчину.
— Я не знаю, — Руфус слабо улыбнулся. — Хранитель сказал, что ему надо вернуться и углубиться в изучение записей, чтобы найти ответ.
— Не хочу быть мужиком! — взвизгнула я.
— Какой же ты мужик, Нелли, — Полуночный Клык заправил мой выбившийся локон за ушко. — Ты милый и красивый юноша.
— А чего ты такой со мной нежный? — я хлестнула его по ладони. — Все-таки ты мужиков любишь больше? Да? Развратник!
— Мне тебя просто очень жаль, — Альфа нахмурился. — Ты притягиваешь к себе неприятности. Одну за другой.
Альфа поднялся и подошел к окну, спрятав руки в карманы брюк. К нему незамедлительно прижался ласковой сучкой Оливер, и я со злобой прошипела, когда он возбужденной девицей потянулся искусанными губами ко рту Руфуса.
— Не смей!
Полуночный Клык кинул на меня надменный взгляд и жадно впился в полуоткрытые девичьи губы, стиснув сквозь шелковую ткань халатика милую попку, что только недавно принадлежала мне. С глухим рыком кинулась на подонка, пожирающего мычащий рот юной прелестницы. Руфус тут же налетел на меня и отшвырнул на подушки, злобно оскалившись:
— Не советую прыгать на меня, Нелли. Сейчас ты не самочка, чтобы я смог сдержать агрессию к тебе и твоим выходкам. И я буду посильнее тебя, крошка. То, что ты перестала быть Омегой, не наделило тебя превосходством надо мной. Усекла? Не играй с инстинктами, которые учуяли в тебе не только мертвую жену, но и самца. Я требую уважения в моем доме.
— Я не даю тебе согласия на то, чтобы ты пользовался моим телом! — я кинула в мужчину подушку. — Это аморально! Гадко! И ты не имеешь на это никакого права!
— В таком случае, — Руфус поймал мягкий снаряд и отбросил в сторону, шагнув к кровати, — я имею право насладиться телом Оливера? Я верно понял твои возмущения?
— Что?! — отползла к краю кровати. — Нет! Не смей!
— Я не обнаглела ли ты часом, Нелли? — Руфус склонил голову. — Оливера мне нельзя касаться, и тебя тоже?
