Дмитрий Липскеров - О нем и о бабочках
– Школу как окончил?
– Ровно, без троек.
– А что не поступил? Провалился?
– Нет, никуда не поступал. В армию хотел.
Белич смотрел на солдата с подозрением. Не доверял старый офицер патриотам, особенно в непатриотическое время.
– Спортсмен?
– Нет.
– Рисовать умеешь? Нужен нам стенгазетчик!
– Нет.
– А чего умеешь? – уже с безразличием в голосе спросил майор.
– В шахматы…
– Разряд?
– Так точно.
– Чего из тебя все тянуть нужно! – разозлился Белич. – Какой разряд?
– Первый…
Майор откинулся в старом кресле из кожзаменителя так глубоко, что чуть было не опрокинулся. Впрочем, годы тренировок в балансировании не прошли зря, и он этого даже не заметил и потер руки от удовольствия:
– Есть у меня здесь один полковник, уж очень охоч до шахмат. Приходится с ним играть, хотя он наголову сильнее. Еще и презирает потом: мол, что-то ты, Белич, мозгами не вышел!.. Обыграешь полковника – полгода в офицерской столовой питаться будешь!
– Мне бы книги вернуть, – попросил Иосиф. – Не надо в офицерскую…
– Они же на иностранном языке.
– Даже на двух.
– Вот видишь, – развел руками майор, полез в стол, вытащил конфетку, аккуратно развернул и, положив себе на выпяченную губу, ловко закинул в рот и спросил, понравился ли фокус.
– А при чем здесь языки?
– Может, это враждебная пропаганда? Откуда мне знать!
– А кто у нас сейчас враги? – удивился Иосиф. – Мы сейчас со всеми дружим. Вон какая конверсия вышла. В армии, говорят, и патронов уже нет?
– Ага, отсырели! Государство сейчас такие деньжищи в оборону вкладывает!
– Нельзя так нельзя! А шахматы я давно бросил.
– Чего ж нельзя? Я еще не решил! Что хоть за книги?
– Новый и Ветхий Завет, вспомогательная литература.
– Верующий?
– Знающий.
Белич вновь порылся в ящике стола и, выудив горсть леденцов, предложил Иосифу. Солдат принял угощение, и они оба захрустели мятными драже.
– Сейчас все в религию подались. Во всем Горбачев виноват! Он начал страну разваливать! А Бога нет!
– Ельцин поболее развалил.
– И нынешний тоже верующий! – сморщился майор, отчего у него в ноздрях обнаружились два пучка волос, а когда физиономия приобрела прежний вид, растительность убралась восвояси. Иосиф улыбнулся.
– Так играешь? – уточнил Белич.
– Книги.
– Решил… Разрешаю в Ленинской комнате читать! Можешь быть свободным!
– Есть, товарищ майор! – Иосиф ловко развернулся на каблуках кирзовых сапог и зашагал на выход.
И потекла у молодого человека армейская жизнь. Занятия по матчасти, физическая подготовка и столовка, где скудно кормили, и почти всегда перловой кашей с жирной селедкой. Казалось, что Белич забыл об Иосифе, а тому и спокойней от этого было. В свободное время он находился с книгами, что-то искал в них, подчеркивал и бубнил себе под нос на непонятном языке. За это его чуть свои здоровья не лишили, думая, что чечен. У всех еще были свежи в памяти две войны, а потому Иосиф получил несколько раз в лицо от будущих сержантов.
– За что? – спросил он, сплевывая кровь. При этом солдат сохранял невозмутимость, а тон голоса его был почти безразличным.
– За то! – ответили ему сослуживцы. – За то, что тварь, чечен! – И самый маленький из курсантов, по фамилии Тапкин, отвесил врагу сочную оплеуху.
– Секунду! – попросил Иосиф. – Во-первых, я не чечен, а если бы и был таковым, так это сейчас почетно.
– Я тебе дам «почетно»! – завопил маленький, осмелев, будто Голиафом сделался вмиг. Он размахнулся для очередного удара, но Иосиф, встав на цыпочки, получил тычок не в лицо, а в плечо. Было смешно, и будущий младший комсостав заржал.
– Еще раз ударишь, – предупредил Иосиф, – умрешь!
Солдаты затихли, ожидая продолжения.
– Чего сказал? – прыгал обезьяной маленький Тапкин.
– Кстати, наш президент любит чеченский народ, вашими словами – народ тварей! – Для маленького были приготовлены особенные, страшные слова. – А у тебя нехватка гормона роста, вот ты и не вырос! – Недомерок уже решился на бросок, щекой дергал, но был остановлен: – Подожди, не рыпайся! Я тебе вот что хочу сказать. Нехватка гормона роста запустила медленно разрастающуюся цепочку изменений в организме, в частности регресс белков, затем химия иммунной системы растеряла баланс, и у тебя в итоге сейчас в голове набухает аневризма!
– Чего?!
– Бомба в башке, которая в любой момент может взорваться. Там такой сосуд в голове испорченный, с шишкой. Шишка лопнет – и весь мозг затечет кровью. По-хорошему, тебе не прыгать надо, а лечь на асфальт, а пацаны вызовут кого из медчасти.
Иосиф рассказывал про болезнь коротышки Тапкина столь обыденно и бесстрастно, что рота поверила каждому его слову. Коротышка побледнел и медленно лег на асфальт. Кто-то метнулся за врачом.
Военврач Адамян шла по плацу в стоптанных тапках, неторопливо, колыхая бедрами, как закормленная на фуа-гра утка.
– Джульетта Гургеновна! – торопили солдаты. – Умирает же!
Большой танкер, загруженный по полной, – это вам не быстроходный спасательный катер. Танкер не ускоряется, он всегда хоть и на малом, но на крейсерском ходу. Военврач плыла, и казалось, вечность пройдет, пока ее восхитительные бедра докачаются и пристанут к телу несчастного коротышки. Полуденный зной напекал солдатские затылки, орали в соседнем лесу пьяные от жары птицы, ни одного дуновения ветерка.
Дошла, подняла руки:
– Ну-ка!
Солдаты взяли ее под полные руки и осторожно опустили безбрежное тело рядом с коротышкой.
– И кто сказал, что тут аневризма? – оттянула веки, пульс пощупала.
– Я, товарищ капитан медицинской службы! – признался Иосиф.
– Можно просто Джульетта Гургеновна… Ты врач, что ли, сынок? По возрасту не похож…
– Никак нет!
– И чего ты меня нервы трепать вызвал? Ты рентген ереванский, что ли?
– Я не из Еревана.
– Чего звал, сынок? – Врач продолжала полусидеть-полулежать на земле. – Гауптвахту никто не отменял.
– Поверьте, – настаивал Иосиф, – у него аневризма! И если он здесь… Сами понимаете… А у вас проблемы в Карабахе!
Джульетта Гургеновна была женщиной обстоятельной и умной. У нее действительно жили в Карабахе двоюродные внуки, надо деньги посылать, помогать… Сидя на горячем асфальте, она думала, что, если этот красавчик дурит ее немолодой мозг, она найдет способ поквитаться, но если у лежащего мальчишки действительно аневризма и он умрет… проблемы будут и у нее. Вышибут на пенсию, а собственного жилья в России нет. Мать солдата будет жалко, отпустила Родине послужить, а получила назад цинковый гроб… Решение пришло быстрое и правильное.
