Горячий Май - Айрин Лакс
— Мне нравится. Кажется, контур уже готов. Можно переходить к следующему этапу.
Пальцы Мая замирают над кистями. Через мгновение он берёт одну из чистых кистей. Широкими ровными мазками он начал водить ею по щекам и скулам. Немного ниже — проводит мягким ворсом по губам. Ещё раз и ещё. Нежно и осторожно, чувственно. Приятно до дрожи.
Шею и ключицы, ярёмная впадинка и ложбинка между грудей. Кожа покрывается мурашками. А потом мягкий ворс кисти касается соска. Май улыбается, как дьявол, спрашивая:
— Я — способный ученик, Ника? Достаточно хорошо рисую?
— Очень, — выдыхаю я и вновь судорожно вдыхаю раскалённый воздух.
— Продолжать или оставить рисунок незаконченным?
— Продолжай, — едва не умоляю его, потому что кисточка обводит пики сосков, щекоча их. А тело само подаётся вперёд, за добавочной порцией изощрённого удовольствия.
Май не просто водит кисточкой по моей коже. Он рисует на мне карту своих побед. Карту сражений, в каждом из которых — теперь точно знаю — так сладко проигрывать и покоряться. Поэтому я позволяю ему играть по его правилам.
Потому что когда я проигрываю ему, в итоге выигрываем мы оба.
— Нравится? — спрашивает Май, беспрерывно лаская меня.
— Нет. Не нравится. Я без ума от того, что ты со мной вытворяешь, — шепчу я, уже едва не срываясь на стоны.
— Я ещё даже не начинал, горячая девочка.
Это не просто красивые слова. Он на самом деле сводит меня с ума. И одержимые им демоны, о существовании которых я не подозревала до встречи с ним, выплясывают свои танцы под ритм страсти, бушующей в крови. Каждое прикосновение кисти заставляет меня трепетать и отдаётся покалыванием, сжатием между ног. Понимаю, что влажное желание уже берёт своё.
В трусиках внезапно стало мокро и очень горячо.
— Не останавливайся, Май… Хочу ещё.
— Я — хороший художник? — усмехается Май.
— Лучший, — постанываю я, потому что не хочу, чтобы он останавливался.
Это самое непристойное рисование из всех, что я знаю. И самое желанное. Май откладывает кисть в сторону. Но только затем, чтобы снять с меня шортики.
Май проводит пальцем по влажным трусикам.
— Мне нравится, когда ты течёшь для меня. Для меня же?
— Да-а-а…
Я закусываю губу, дрожа от нетерпения, потому что хочу почувствовать его прикосновения на изнывающей плоти. Май цепляет трусики пальцами и нарочно медленно стягивает их по моим ногам.
— Садись на стул, Вероника…
Май заставил меня сесть на крутящийся стул и лёгким толчком руки отправил его в первый круг. Схватился за сиденье, остановив кружение, и приблизился к моим губам. Май медленно начал целовать уголки губ. Слева направо. Чуть выше, по щекам, до закрытых глаз…
Я подняла руки, цепляясь за его плечи. Но Май перехватил мои запястья.
— Руки на колени, послушная девочка…
Он продолжил дразнить меня своими пухлыми губами, сводя с ума. Едва прикасался и уводил желанный десерт. Я уже постанывала, не в силах сдержаться. И у меня кружилось голова. Внутри всё искрило и звенело от напряжения. Круг, круг… Остановка… Сумасшедшие или нежные поцелуи, от которых тело вытягивается и хочется схватить его за волосы и подтянуть к себе поближе. Но… шлепок деревянной рукоятью кисти по пальцам.
— Руки на колени, Вероника. Сядь на самый край стула и разведи колени в стороны…
Предвкушение горячим комком бьётся в горле, лишая возможности дышать свободно. Послушной марионеткой действую по указке Мая. Он, ухмыляется самой порочной из всех своих улыбок и неспешно закатывает рукава на своей рубашке.
Май преодолевает разделяющее нас расстояние, выбирая плоскую и широкую кисть. Он обхватывает левой рукой меня за шею и прижимается лбом к моему лбу. Май ловко прокручивает кисть пальцами правой руки, прежде чем опустить её вниз.
— Смотри мне в глаза, Ника…
Горячий шёпот его дыхания обжигает мои губы. Приказ не позволяет векам закрыться, остаётся только покорно выполнять его приказ и наслаждаться. Май ведёт ворсом кисти по коже живота, подрагивающей от прикосновений. Ещё ниже и ниже.
Последнее движение — по набухшим половым губам. Лёгкое щекотание ворсом заставило меня дёрнуться и судорожно вздохнуть.
— Ш-ш-ш-ш… Сейчас из нас двоих я — художник…
Май начал водить кисточкой там, внизу. Между широко раздвинутых в стороны ног. Он водил кистью вокруг пульсирующего клитора, дразнил самый кончик, заставляя меня полыхать от этой изощрённой ласки. Он выводил замысловатую вязь на плоти.
— Нравится?
— Безу-у-у-умно…
Не выдерживаю, подаюсь вперёд, наталкиваясь на губы любимого. Они кажутся самым вкусным в мире лакомством, разгорячённые и налитые кровью. Май сдаётся и начинает целовать меня в ответ, продолжая ласкать меня кистью.
Движения становятся быстрыми и хаотичным, почти безжалостными. Чувствую, что оргазм вот-вот накроет меня с головой и прошу Мая не останавливаться.
И будто нарочно, он замедляет движения. В тот самый миг, когда до края пропасти осталось совсем немного. Я разочарованно застонала. Май улыбнулся, проведя влажным ворсом по моим напряжённым соскам, и наклонился. Он подразнил острые вершины языком, поцеловав самый кончик.
Голубые глаза горели огнём воодушевления. Май осмотрел стол и улыбнулся.
— Кажется, вот это акрил на водной основе? Он смывается.
— Смывается. Что ещё ты придумал, безумец?
— Хочу свою картину. Нарисованную нами двумя. А теперь закрой глазки, мой ангел.
— Но…
Его губы убеждают меня в том, что никаких «но» быть не должно. И уже через мгновение на обнажённое тело тут и там ложатся прохладные мазки. Понятия не имею, что получится в итоге и на что это будет похоже. Но Маю нравится. Он сам уже тяжело дышит и едва не срывается. Чувствую, как кисть подрагивает в его длинных пальцах, когда последний прохладный мазок пробегается вдоль сосков.
— Готово?
— Ещё нет…
Потом настаёт черёд его пальцев. Я потрясённо вскрикиваю, когда понимаю, что сейчас Май довольно размазывает по моему телу всё то, что недавно нанёс. Его горячие пальцы скользили по шее и спускались на грудь. Он сжимал грудь, лаская. С моих губ начали срываться уже не стоны, но всхлипы.
Май, словно наслаждаясь моей беззащитностью и покорностью, начал медленно скользить по рукам и ногам. Его пальцы чертили узоры возле сосков. Грудь, и без того налитая, стала ещё чувствительнее к изощрённой пытке лаской. Пальцы поглаживали нежную кожу живота и спускались ещё ниже. Я распахнула бёдра шире, подаваясь вперёд, на ласку.
— Ш-ш-ш-ш… Туда нельзя, сладкая.
— Ма-а-а-ай… Я тебя хочу.
— Ещё раз, Ника, убедительнее.
Я распахнула глаза, смотря прямо на него, довольного, невероятно возбуждённого и безумно красивого. Светлые волосы растрепались. Я облизнула пересохшие губы. Сейчас Май
