Дом Утех для сиротки
Ей стоило больших усилий оторвать одну из половиц, что находилась прямо под изголовьем кровати. А ведь раньше это никогда не вызывало у нее трудностей - нужно было всего лишь подцепить чем-то острым и короткая доска со скрипом отходила, открывая для нее собственный, неизвестный ни единой душе тайник. Но в этот раз она решила обойтись без подручных средств, ломая ногти и сдирая тонкую кожу пальцев в кровь. Сама не понимала для чего, но боль волновала в этот момент куда меньше… Небольшое углубление в полу скрывало совершенно бесполезные, однако до глубины души памятные вещи. Моток черных ниток, тряпичную куклу, ленту для волос и серебряное кольцо с изумрудным камнем. У каждой вещи была своя, особая история, способная окунуть Сэйлу в те глубины памяти, о которых она мечтала забыть, но настойчиво помнила. Каждая из этих безделушек была ее шрамом, ее болезненным воспоминанием и в то же время некой отдушиной. Эти вещи все еще удерживали ее рядом с давно ушедшими людьми. Держали ее рядом с матерью, продавшей свою младшую дочь на растерзание ублюдку… Отцом, оставившим их дом. С первой любовью, невинной и чистой, словно голубое небо. И последним человеком, который, как оказалось, не видел в ней абсолютно ничего… Медленно, словно то была отравленная змея, Сэйла протянула руку к кольцу, насмешливо поблескивающему в первых лучах солнца, что тонкими линиями врывались в ее запыленную комнатку. Таррин подарил ей эту безделушку на второй день своего появления, а она, совершенно невидевшая в мужчинах ничего значимого, лишь насмехалась над его стараниями понравится ей. Кольцо она взяла, однако ни разу так и не надела, спрятав так далеко, что бы ни один живой человек не обнаружил эту памятную находку. Холод металла коснулся кончиков ее разгоряченных, окровавленных пальцев и девушка, проглотив сухие слезы, осторожно взяла украшение. Сочная зелень камня… Тогда Таррин со всей своей простотой пытался заверить ее, насколько сильно ей подходит этот цвет, насколько ярко играет с огнем ее волос… Поджав под себя холодные ноги, она облокотилась о прикроватную тумбу, слушая стук собственного, неизвестно куда бежавшего сердца. Она хотела дать себе всего лишь краткий миг на страдания, после чего навсегда закроет эту шаткую дверцу, впустившую однажды Таррина в ее и без того израненную душу. Всего миг и она, подобно фениксу, возродиться в нечто жестокое и холодное. Она даст себе нерушимый обет, который не подпустит к ней ни одного мужчину. Только теперь Сэйла поняла, насколько проще быть пустой дурой, бездушной шлюхой, даже не задумываясь о завтрашнем дне. Меньше страданий выпадает на долю тех, кто думает лишь о себе. Внезапный стук в дверь заставил девушку дернуться в сторону, машинально прикрыв собой изуродованную дыру в полу. Только теперь она поняла, что все лицо было влажным от горьких слез, а ведь еще минуты назад казалось, что она давно все выплакала, оставив свои глаза безжизненно сухими. - Сэйла, не спишь? - раздался девичий голос, однако сама Сэйла не могла вымолвить и слова, просто надеясь на то, что незваная гостья вскоре уйдет. Однако дверь подалась вперед и в открывшийся проем влезла голова Юни, низенькой блондинки, попавшей в дом утех еще год назад. Безобидная, но слишком разнузданная, стоило ей только выпить. - Что тебе? - раздраженно спросила Сэйла, даже не потрудившись подняться с пола. - Я занята. Уходи. - Ты плачешь? - лицо девушки тут же приобрело встревоженное выражение. - Клиент обидел? Избил? - Нет… - выдохнула Сэйла, отчаянно молясь о том, чтобы девчонка скорее ушла. - Просто оставь меня в покое! - Хорошо - хорошо, — быстро согласилась блондинка, однако впилась в Сэйлу жадным взглядом, будто пыталась на глаз определить причину ее состояния. - Том приходил, сказал что-то о внеплановом осмотре у доктора. Он приедет после обеда, поэтому подготовься. Единственное, в этот раз проверку проведет не старик. - А кто? - теперь голос Сэйлы казался безжизненным. Ей было абсолютно плевать, кто именно вставит в нее свои пальцы: старик или какой-либо другой, очередной урод. И все же, она машинально задала вопрос. - Кто распорядился? - Проверку прислали с города. Из столицы, если быть точнее. Кажется, они собирают какие-то сведения о заболевших, мол эпидемия гуляет, — Юни сама выглядела озадаченной. - В любом случае, нужно подготовиться. - Иди уже, — Сэйла практически взвыла, что заставило девчонку быстро спрятаться за дверью. Ей не было никакого дела до этой чертовой проверки, только вот она прекрасно знала, что если не пойдет на осмотр, доктор придет прямо к ней. Она невольно вспомнила случай, который произошел не так давно. Тогда осмотры устраивали почти каждый день, а все потому, что одна из девушек заболела. Сэйла и сама, бывало, подхватывала какую-нибудь болячку от очередной грязной свиньи, но дело легко выправлялось парой склянок с микстурами и омовением отварами. Работа в борделе никогда не славилась чистоплотностью и невозможно было узнать, кого твой клиент трахал перед этим. Бывали и заезжие гости, пользовавшиеся услугами уличных шлюх, которые, по своему обычаю, не могли похвастаться долголетием. И, казалось, это самое страшное - опуститься до того, чтобы подставлять свой зад в вонючей подворотне какому-нибудь местному пьянице с давно немытым членом. Однако, были и такие болезни, которые приводили только к смертному одру. Так и случилось с несчастной, скончавшейся в страшных муках от сильной лихорадки и никто не знал, сколько клиентов успело побывать у девушки, пока признаки болезни не явили себя в виде гнойных язв… Сэйла содрогнулась, окунувшись в воспоминания, в которых и сама ощущала себя испуганной девчонкой. Вскоре девушка все же нашла в себе силы подняться и умыться. Вода в чаше, которая стояла за короткой ширмой, была ледяная, но то оказалось только на руку Сэйле, приводя в чувство и ясность мысли. Она просто постарается забыть эту ночь, как страшный сон. Постарается выкинуть из памяти все, что было связано с человеком, который стал ей намного ближе кого бы то ни было. Продолжит быть сильной, своенравной девушкой, нацепив на себя маску абсолютной холодности и надменности, что не раз выручало ее в прошлом. В конце концов, шлюха обязана перестать что-либо чувствовать…
