Расеянство - Братья Швальнеры
«Любовь не знает границ»
-Давай, еще наливай…
Приятели за столиком в кафе, где раньше он часто проводил вечера со своей любимой Жанной, не узнавали Николая – обычно равнодушный к спиртному, сегодня он давал прикурить всей компании.
–Да ты чего, Колян? Чего взялся-то? – говорили ему, видя, что он уже и без того порядочно набрался. – Ну подумаешь, ну ушла баба, с кем не бывает?.. Другую себе найдешь!
–Да ничего. Ладно бы это меня одного коснулось. А невинные люди тут причем?
–О чем ты?
–О расстрелах. Вы знаете, что с Юрием Иванычем случилось? А с Надей Масловой?
–Тише ты, услышат еще.
–А из этого никто секрета не делает, во всех газетах, во всех телевизорах сегодня одна и та же новость. Как прикажешь к этому относиться? Приехали в нашу страну, заполонили ее всю, и без того многострадальную, так еще и по-варяжски нас же и убивать начали!.. Нет, так дело не пойдет!
–Ты что хочешь сказать?
–А то, что сматываться надо отсюда!
–Только куда? Куда смотаться-то? – вступил в разговор молчавший до того Данил Синеглазов. – Со всех сторон Россиюшку санкциями обложили. Вон, недавно товарищ один в Европу ехать собрался и так получилось, что на пару дней пришлось остановиться на территории Белоруссии, где под Гродно. Он, понятное дело, в контакт – давай связь налаживать с приятелями, знакомыми, может кто поможет устроиться на ночлег? А в ответ знаете что? «Вас, пишут, русских, на огонек только пустишь, а вы уже андреевский флаг через три минуты в землю вобьете и объявите этот дом, а также все, что вокруг него суверенной российской территорией». О как, до чего дожили! Некуда русского уехать из своей страны…
–А что, белорусы неправы, по-твоему?
–Да какая разница, правы они или нет… Впрочем, есть место, куда Коляну стартануть можно.
–Куда это?
–О, – кивнул головой Юра Смольянинов в сторону танцпола. – В Эфиопию.
Все перевели взгляд на танцующую пару – это были Жанна и Мганга. Коля сжал стакан в руке что было силы – трещина пошла по тонкому посудному стеклу, а вскоре послышался хруст, и побежавшая из ладони кровь запачкала стол. Все тут же кинулись вытирать стол и помогать Коле перевязать руку, как он отдернул ладонь, резко вскочил из-за стола и выбежал из кафе. Никто не побежал за ним следом – догонять его не было смысла и надобности.
Американский журналист Брюс Лонг приехал в Россию около двух месяцев тому назад, чтобы описать последствия санкций – посмотреть самому и показать читателям, каким образом санкции отразились на жителях России, как они справляются с экономическим кризисом, не сожалеют ли о внешней политике своего руководства. С этой целью он колесил по стране, подолгу останавливаясь то тут то там и встречаясь с самыми разными людьми – от сталелитейщика до президента. Вся котовасия с быром происходила на его глазах. И, надо признаться, до последнего момента он искренне считал, что это лишь макроэкономический ход. Когда же на его глазах быр и все эфиопское в этой холодной и дикой стране, далекой от солнечной Африки, было возведено в ранг национального достояния и привело даже к летальным последствиям, его разум пошатнулся. Он записал в своем дневнике:
«Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Дураку понятно, что Эфиопия и Россия никогда не имели и не могли иметь ни общих корней, ни общих интересов, ни языка, ни культуры, ни валюты – да ничего! И, несмотря на это, внедрение эфиопского в русский социум – явление очевидное, которое нельзя отрицать. Это не просто экономический шаг – взять валюту чужого государства. Это – политический процесс приращения одного государства к другому, одной нации к другой. И основан он не только и не столько на нормативных актах, как на играх с сознанием и ментальностью русских. Они твердо убеждены в том, что эфиопы – их братья, и все тут. Что же, все они – дураки? Не думаю. На мой взгляд, эффект такого дурмана объясняется сладкой конфеткой, которой манит их правительство в светлое будущее, удачно завернув ее в эфиопскую обертку. Русские всегда верили в чудо – чем, как ни чудом можно назвать резкий экономический и социальный рывок, которого все здесь ожидают от союза с Эфиопией?! Причем в отсутствие каких бы то ни было к тому предпосылок!.. Что ж, правильность моего суждения покажет только встреча с эфиопами. Сегодня вылетаю в Аддис-Абебу, буду освещать ход референдума в Эфиопии по присоединению к России… Черт побери, пишу такую чушь, что самому тошно. Однако, как ни странно, это жизнь…»
Вылет ему предстоял из Шереметьево. Однако, в дороге случилось несчастье – машина таксиста, подвозившего его, сломалась прямо на Каширском шоссе, и журналист вынужден был, с тревогой поглядывая на время, голосовать прямо посреди одной из самых оживленных проезжих улиц Москвы. На это занятие он потратил полчаса – и все без толку. Он уже отчаялся уехать, и стал пытаться набирать номер аэропорта, чтобы аннулировать билет, как вдруг сзади послышался старушечий голос:
–Тебе куда, милок?
–Мне в Шереметьево надо, аэропорт такой.
–Не дурнее паровоза, знаю. Вон там, – старуха махнула рукой вдоль улицы, – остановка, сядешь на 124 автобус и приедешь себе спокойненько.
Не помня себя от радости, журналист кинулся в указанном ею направлении и вскоре уже сидел в маршрутном такси, которое везло его на аэровокзал. Пытливый ум «инженера человеческих душ», а также пытливый слух и взгляд папарацци и здесь дали ему материал для работы – на заднем сиденье несколько в стельку пьяных господ обсуждали присоединение Эфиопии к России.
–А я тебе говорю, конфедеративные начала… ик… позволят сохранить.. ик… да чтоб тебя… суверенитет!
–А я говорю, он нахрен не нужон, твой суверенитет, как были все в СССР едины и равны, так и надо с Эфиопией сделать!
–Ты неправ…
Лонг решил вмешаться.
–Извините, господа…
–Да? – культурно вскинули брови алкоголики.
–Вы всерьез считаете, что Россия и Эфиопия имеют общие исторические корни? Что их связи крепки и сильны?
Собеседники переглянулись между собой и прыснули от надменного смеха.
–А Вы как считаете?
–Я колеблющийся, так скажем. Вот решил узнать ваше мнение.
–Ну ты чего, мужик?! – начал один. – Сам посуди. Церковь у нас одна – православная: что у России, что у Эфиопии. Язык один…
–Что, простите? Язык, вы говорите,
