Порочные чувства
Влада живет всего лишь через дом от нашего. И когда мы дошли до неё, я успела пожалеть, что согласилась. Может, нужно было дома остаться? Одной или с Маратом.
Мне ведь понравилось с ним. Очень. Он обижает меня, и часто, но я отчего-то понимаю, что он не планирует обидеть, когда поступает со мной тем или иным образом. Просто он такой человек.
Первой я увидела Владу, когда мы приблизились.
Вспомнила её взгляд утром, за завтраком, и поежилась. Скандал Влада не устроила, замечаний ни мне, ни Марату не делала, но я заметила, насколько ей неприятно то, что она старалась для Марата, а он выбрал обычные кашу и яичницу. Приготовленные не ею, а мной.
— Уже сидят, — указал Марат на открытую террасу.
Отступать поздно. Да и не съедят же меня, в самом-то деле. И Марат вряд ли заявит всем, что купил меня. Он может быть каким угодно — властным, жестким, даже жестоким.
Но он не подлец.
— Здарова, Сокол, — при нашем приближении первым поднялся высокий блондин, и крепко пожал протянутую Маратом ладонь. — Думали уже сами к тебе идти, и как в детстве свистеть под окнами. Помню меня как-то твоя тетка водой окатила, чтобы не свистел. Денег, мол, не будет. Ошибалась.
Они коротко обнялись, похлопали друг друга по плечам, и Марат хохотнул.
— А это что за птичка? — блондин перевел взгляд на меня, и веселье слетело с лица Марата.
— Это Паша. Паша, это Алика.
Блондин шагнул ко мне, но Марат буквально силой утянул меня на себя.
— Без рук!
— Понял. Ладно, знакомьтесь, я пока мясо проверю.
Марат познакомил меня с Альбертом — очень красивым мужчиной с наметившимся животиком, и с Камиллой — его женой. Влада хлопотала вокруг стола, расставляя блюда, тарелки, тарелочки, будто это не просто вечерние посиделки, а званый ужин. Паша оказался её бывшим мужем.
— Он раньше здесь жил. Как развелись, Паша переехал в другой дом на этой же улице, с Владой они нормально общаются, — прошептал мне на ухо Марат.
Неожиданно для самой себя я испытала некоторое облегчение при мысли, что Паша с Владой помирятся, и она больше не станет заглядывать на завтраки к другим мужчинам. Но тут же поймала её взгляд, нацеленный на Марата, и поняла — нет. Эта не перестанет.
— Странно. Обычно бывшие не ладят, — заметила я, скрываясь от взгляда рыжей.
Не люблю, когда на меня так смотрят.
— Ничего странного, девочка. Они женились не по любви, а потому что по статусу друг другу подходят. Потом развелись, бывает.
— Раз по статусу поженились, тогда зачем было разводиться? — не поняла я.
Марат нахмурился, и не ответил.
А меня снова кольнуло это. Не молчание, а его слова про статус. Очередное напоминание, что с некоторыми только спят, а женятся на подходящих. Пусть и разводятся потом, но ужинают вот вместе.
А мне кто по статусу подходит, интересно? Если бы я, конечно, вздумала вдруг замуж выйти. Марат точно не подходит, как и никто из этих мужчин. Денис? Тоже вряд ли, он далеко пойдет, найдет себе дочку какого-нибудь магната, и получит продвижение по карьерной лестнице.
Видимо, мне подходил только Миша с его темными делишками, подлостью и дурными пристрастиями.
— Ой, а что это? — Влада приняла из рук Марата закуски с таким восхищением, точно он её бриллиантовый гарнитур преподнес.
— На стол поставь. Алика приготовила.
— На потом останется. Вдруг салатов и мяса окажется недостаточно, — Влада развернулась, чтобы пойти с моими блюдами в дом, но Марат остановил её.
— Влада. На стол поставь, будь добра.
И так он это произнес, что она послушалась. Меня и восхищает эта черта в Марате, и раздражает — наперекор ему всегда тянет поступить.
Влада обиженно надула губы, убрала с центра стола вазу с лилиями, и водрузила на её место мои блюда. А Альберт еще и добавил рыжей недовольства своими словами:
— Наконец-то. У меня от этих дрянных цветов глаза слезятся.
— Нет в тебе аристократизма, — буркнула Влада.
— У нас у всех не голубая кровь по жилам льется, вроде, — заметил Паша, и подмигнул, почему-то, мне.
— У тебя, дорогой, кровь пролетарская, — съязвила Влада.
— Угу. До сих пор помню твои слова про кривозубых крестьян в свой адрес. Милые эпитеты от любящей жены, не так ли?
Паша с Владой переругивались, и вот что странно — это были легкие подколки, и Павел произносил все с юмором, а вот Влада с агрессией. Она не кричала, но голос звенел при каждом слове.
Странная.
И Паша тоже. Он все время на меня смотрит, и я буквально всем телом чувствую, как Марат напрягается. Вот он уже без стеснения обнял меня, притиснул к своему боку, и мы сидим на низком диванчике за столом, как приклеенные. Еще немного, и мне придется лечь на него.
— Они всегда так? — прошептала я Марату на ухо, и положила ладонь на его закаменевшее плечо, чтобы хоть немного расслабился.
— Они? Бывает.
Марат отвлекся на просигналивший о сообщении телефон, а на меня обратил свое внимание Альберт. Он разлил по стопкам янтарную жидкость, и одну из них протянул мне.
— Попробуй, тебе понравится. Я сам делаю.
Отказываться неудобно, но мне совсем нельзя алкоголь. Даже легкий, я ведь на стимуляции. А если вспомнить слова Влады про настойку Альберта, тогда тем более. Еще и жена Альберта сделала страшные глаза, и покачала головой.
— Не пей. Одна стопка, и весь день из памяти вылетит. Поверь, — прокомментировала она.
— Предательница. Не слушай её, пей.
— Воздержусь. Хочу выдержать образ аристократки, — пошутила я.
Неудачно, судя по стрельнувшей в меня глазами Владе. Но остальные тихо рассмеялись. Марат оторвался от телефона, отодвинул к себе мою стопку, и обратил внимание на своих друзей.
Медленно темнело, как это бывает летом. За столом было весело. Камилла пошепталась с хозяйкой дома, и убрала явно лишние тарелки и приборы. За общими разговорами и смехом я смогла расслабиться, и даже позволила себе облокотиться на плечо Марата.
