Гнёт Луны
Ил навострила уши, почувствовав, как в ее основание хвоста, где по ощущениям должен был быть ее копчик, тыкается что-то подозрительно упругое и твердое. Ил возмущенно всхрапнула:
— Ты совсем рехнулся, Феликс? У тебя и сейчас стояк?
— Не прикидывайся дурочкой, — прошептал он. — В прошлый раз я тебя отымел в облике волчицы.
— Нет, — испуганно пискнула Ил. — Не было такого. Это уже какая-то зоофилия.
— Я и сам как бы под конец…
— Нет, — с ужасом протянула она. — Нет. Неправда! Ты не мог! Фу!
— А ты думала, почему ты застряла в облике волчицы? — хохотнул Феликс. — Просто так?
— Я тебе не верю, — Ил пристыженно накрыла морду лапой. — Зачем ты мне это рассказал? Как мне теперь жить?! И прекрати ко мне прижиматься своим хозяйством! Прекрати!
Ее возмущения прервали жалостливые всхлипы Ричарда над унитазом. Феликс со смешком поднялся и скрылся в ванной, поправляя шелковые пижамные штаны на заднице. Послышались плеск воды и ласковый шепот:
— Выпей, Дикки, полегчает.
— Да откуда ты знаешь, что полегчает?! — раздался истеричный голос Ричарда. — Страдаем мы, а ты вон! Какой довольный! Еще и со стояком! Вали отсюда! Я не могу больше! Я все кишки выблевал! Меня постоянно мутит, ноги затекают, давление скачет! И воняет! Воняет тобой, мылом! И еще чем-то противным!
Послышался грохот.
— Вот они и воняют! — и опять несчастные всхлипы.
Из ванной вышел озадаченный Феликс и недоуменно повертел в руках коробку салфеток. Он посмотрел на Ил, которая тяжело подняла голову:
— А они не ароматизированные.
— Они воняют! — воскликнул Ричард. — Мне виднее!
Феликс принюхался к коробке и пожал плечами:
— Я ничего не чувствую.
Через секунду из ванной выполз бледный Ричард и упал на кровать, тяжело вздыхая:
— Я хочу умереть, — почесал шею в россыпи красных пупырышек.
— А вот нехрен трахаться без резинки, — Ил окрысилась на него. — И дверь надо закрывать, тупица. Это ты виноват! Вечно ты лажаешь! Вот и страдай.
— Хочу соленых огурцов, — простонал Ричард, пряча лицо в ладонях. — С чем-нибудь сладеньким.
— Ты серьезно? — хохотнула Ил. — Какая прелесть.
— Принеси мне огурцов! И сливового джема! — завопил Ричард, приподнявшись на локтях. — И выбрось эти сраные салфетки! Воняют мертвым бобром!
Феликс молча вышел, и юноша со слезами умиления прижался щекой к животу Ил.
— Папочке очень плохо.
— Ри, ты полный идиот.
— Папочку никто не любит!
— Завязывай!
— Папочку все обижают!
— Как ты мне надоел! — Ил с ворчанием выбралась из объятий юноши и аккуратненько спустилась на ковер. — Что за мамские истерики?
— Это гормоны! — простонал Ричард в подушку. — Ничего не могу с собой поделать. Я вчера сожрал кусок кирпича и какую-то жабу.
— Избавь меня от подробностей, — Ил проковыляла к двери и уткнулась лбом в ноги Феликса, держащего в руках банку с огурцами и чашечку с джемом. — Уйди с дороги.
— А ты не хочешь огурцов? — он вскинул бровь.
— Нет, — рыкнула Ил. — Это ваши забавы с Дикки. Не мои.
— У тебя нет сердца! — всхлипнул Ричард. — Жестокая!
Ил выплыла в коридор и направилась в спальню родителей, где их не отыскала. Со вздохом она устремилась к лестнице и опять утомленно ухнула. С долгими остановками через каждые пять ступенек она преодолела тернистый путь и заглянула в столовую. У камина на медвежьей шкуре в интимном полумраке болтали и тихо смеялись Белла и мать Ил. Прямо как лучшие подружки. Девушка ревниво фыркнула, прошла к камину и с глухим оханием повалилась на шкуру.
— Как ты, милая? — Дебра почесала вздыхающую волчицу. — Тяжко тебе?
— Ричард наверху истерит, — Ил закрыла глаза. — Ему салфетки не угодили.
— Бедный мой мальчик, — наигранно охнула Белла и пригубила вина. — Я в свое время тоже с ним намучилась. С Томми до последнего на охоту бегала, а вот с ним… Как вспомню, так вздрогну.
— Я до сих пор не могу понять, как такое произошло, — Дебра недоуменно вгляделась в лицо Беллы. — Этому же нет научного объяснения.
— Где папа? — профырчала Ил.
Белла улыбнулась и повторила ее вопрос.
— Папа с Патриком на охоте, — Дебра потискала дочу за уши. — Правда, не знаю, чем он там собрался охотиться, но взял с собой складной нож.
Ил хотела наябедничать, что Патрик рогоносец, но поняла — если к истерикам Ричарда прибавится скандалы оборотней, то она просто сойдет с ума. Как-нибудь потом она обязательно подставит Феликса. В самый неподходящий момент.
— И что же, — Дебра с пьяным любопытством воззрилась на Беллу, — нам ожидать свадьбы с Ричардом и Феликсом? Я никогда не была на свадьбах гомосексуалистов.
— А как насчет свадьбы между Ричардом, Феликсом и Илоной? — Белла изогнула бровь.
— Ой нет, — Дебра отмахнулась. — Я против многомужества! Нет! Нет! Нет! Два мужика в семье это не к добру. Илоша, конечно, нахулиганила, но за ней вечно бегали влюбленные мальчики.
— Ничего подобного, — Ил пошевелила усами.
— В волчьих стаях бывает такое, когда у альфы два партнера, — Белла пожала плечами. — И гомосексуальные связи редко, но тоже встречаются. Ричард, в принципе, всегда меня беспокоил.
— А куда же без этого? — Дебра тихо усмехнулась. — Дети — это прежде всего тревоги. Большие и маленькие.
— Я так не могу! — прогремел крик Ричарда, который спустился на первый этаж. — Неужели так тяжело запомнить, что я люблю огурцы с каперсами! Это невыносимо!
— Да ты сам вчера истерил, что ненавидишь каперсы! — рык Феликса сотряс стены.
— Это было вчера! — взвизгнул юноша. — А сегодня я хочу каперсов! Ясно тебе? Я устал от твоего равнодушия! Ты не слушаешь меня! Ты самый настоящий чурбан! Даже у бревна больше чувств!
— Ри! — Дебра отставила опустевший бокал в сторону и зашагала к дверям. — У тебя на огурцы аллергия!
— Мам, я хочу домой! — вскрикнул Ричард и хлопнул входной дверью. — Здесь меня не уважают!
