Их нежная возлюбленная (ЛП) - Блэк Шайла

Поскольку он не мог, Торп категорически отказался терпеть эту пытку еще минуту.

Он рывком распахнул прозрачную дверь между ними, схватил Калли за запястье и вытащил наружу. Ее мокрое тело коснулось его груди, мгновенно намочив его одежду и кожу. Когда он притянул ее ближе, он не мог не заметить, как вспыхнули ее расширенные голубые глаза. Или ее розовые щеки. Ее губы были такими чертовски соблазнительными, приоткрытыми, красными и так чертовски близки к его собственным.

Проглотив похоть, он схватил Калли за плечи и прижал к стене.

– Ты закончила дразнить меня.

– Что? Я просто снимаю напряжение. Это была дерьмовая пара дней. – Она выгнула бедра навстречу его ноющему члену. – Не обращай на меня внимания, друг.

Ее набухшая, пропитанная влагой киска коснулась его члена. Наполовину стон, наполовину рычание вырвалось из его горла.

Когда, черт возьми, он хотел женщину хотя бы наполовину так сильно?

Торп знал ответ. Это не успокаивало.

– Ты была невероятно непослушной. Самоудовлетворялась без разрешения. Лгала мне.

– Как ты солгал мне о том, что мы просто друзья? – бросила она вызов, приподняв бровь. – Что ты собираешься с этим делать?

Черт возьми, Калли сама напрашивалась. Молила. Он захлопнул дверь ванной, заключив их вместе в крошечном пространстве. Этот шаг был рискованным, но только так он мог открыть дверцы шкафа. Наконец, он сунул руку внутрь и выудил банное полотенце, затем обернул его вокруг нее, прикрыв часть ее восхитительной наготы. Очевидно, этого было недостаточно, потому что он все еще хотел трахать ее все следующую неделю, но это было лучшее, что он мог сделать сейчас.

Сосредоточив внимание на ее только что вымытом лице, он завязал белую махровую ткань узлом чуть выше ее груди, затем дернул за полотенце.

– Пошли.

Она уперлась пятками в землю.

– Что ты делаешь?

– Убеждаюсь, что ты получишь наказание.

Торп поднял ее и прижал к груди. Поскольку Калли была Калли, она сопротивлялась ему изо всех сил, сражаясь как кошка. Прижавшись к нему, она пахла чистотой и женственностью, и, проходя мимо кровати, он заскрежетал зубами, чтобы не бросить ее на смятые простыни и не овладеть ею всеми известными ему способами.

Вместо этого он потащил ее к камбузу, отбиваясь от ее когтей и пинков.

Он крепко прижал ее к своему телу.

– У тебя есть Дом, который любит тебя, и ты дразнишь меня, чтобы я взял то, чего не должен.

– Все совсем не так. Прекрати издеваться.

Она стиснула зубы и извивалась, пытаясь освободиться, преуспев в основном в том, чтобы прижаться грудью к его груди.

Торп запустил пальцы в ее волосы и потянул, успокаивая ее. Она собиралась получить порку, которую заслужила. Может, если бы боги посмотрели на него сверху, Шон позволил бы ему выложить все начистоту. И если он был больше сексуально разочарован, чем возмущен из-за другого мужчины, что ж… Калли не нужно этого знать.

Как только они добрались до камбуза, Торп втолкнул ее в комнату, зажав между своим телом и маленьким столиком из искусственного дерева, прикрепленным к стене. Стоя перед плитой, Шон поднял глаза с лопаточкой в руке, теперь уже в брюках, и уставился на них с вопросительным выражением лица.

– Калли нужно наказать, – выпалил Торп.

– Да?

Он подавил свое разочарование из-за того, что ему пришлось объясняться. Разве они не могли просто добраться до той части, где Шон стянул полотенце с обнаженного тела Калли и шлепнул ее по пышной, влажной заднице рукой, чтобы он мог видеть, как ее грудь колышется, а лицо краснеет, наблюдать, как шок от шлепка становится невыносимым возбуждением и…

Торп с трудом сглотнул.

– Она пыталась довести себя до оргазма в душе.

Шон скосил взгляд на Калли, затем прямо посмотрел на нее.

– О?

– Да, прекрасно зная, что я наблюдал за ней.

Он приблизился к ней, стараясь не замечать, каким мягким было ее влажное тело или как хорошо она подходила ему.

Он чертовски надеялся, что они с Шоном скоро трахнут Калли. Может, одного раза будет достаточно, чтобы утолить этот мучительный голод, иссушающий его самообладание. Может… но очень сомнительно.

К его удивлению, Шон просто посмотрел вниз на то, что было на сковороде перед ним, и начал работать лопаточкой.

– Ты что, не понимаешь? – возмущенно спросил Торп. – Сабы не должны трогать себя без разрешения.

– Я в курсе, – спокойно сказал Шон, переворачивая яичную смесь, и, похоже, совсем не расстроился.

– Калли доминировала, делая все возможное, чтобы соблазнить меня, когда она должна была помыться.

– Хм… – задумчиво произнес Шон, посолив омлет.

Как федерал мог не разозлиться на это? Он никогда не казался Торпу глупым, но внезапно Митчелл переосмыслил коэффициент интеллекта Шона.

Торп вскинул руки в воздух.

– Она продолжала гладить себя даже после того, как я сказал ей остановиться. Она проигнорировала.

Шон слабо улыбнулся.

– Шалунья.

– И? Мы должны быть с ней тверды. Ей это нужно, иначе она переступит через нас.

Торп почувствовал, что вот-вот лопнет кровеносный сосуд.

Шон поперчил омлет. Торпу пришлось сдержать желание швырнуть сковородку в гребаную стену. Как Шон мог быть таким чертовски спокойным? Если бы он не собирался действовать, это дерьмо с совместным участием никогда бы не сработало.

– Милая?

Шон повернулся в ее сторону.

– Да?

Ее голос звучал странно тихо. На самом деле Торпу показалось необычным, что она не сказала ни слова с тех пор, как он затащил ее на камбуз.

– По словам Торпа, тебя нужно наказать.

Она прикусила пухлую нижнюю губу, и Торпу пришлось отвести взгляд. Вода капала с ее волос, стекала по бледным изящным плечам, исчезала в ложбинке, видимой над полотенцем, которое теперь медленно развязывалась и опускалось вниз по груди.

– Да, сэр, – пробормотала она.

Шон повернулся посмотреть на него.

– Я не могу оставить омлет, иначе он сгорит. Торп, мы уже это обсуждали. Ты более чем готов дать ей все, что ей нужно, пока я здесь закончу. А потом мы поедим.

Шон отвернулся, снова уставившись в сковороду. Калли моргнула, повернулась посмотреть на него.

Тысяча вольт электричества ударила прямо в член Торпа. Он сжал кулаки.

– Ты хочешь, чтобы я снова ее отшлепал?

– Все, что ты считаешь правильным наказанием за ее поведение. Как только закончишь, я думаю, ты должен дать ей тот оргазм, которого она добивалась. Вероятно, ей нужна разрядка, и мне всегда нравится видеть удовольствие Калли.

Торп чуть не подавился комком похоти. Неужели этот сукин сын не видел его эрекцию сквозь брюки? Должно быть, так оно и было; та казалась размером с Техас. Черт возьми, если бы он сорвал это полотенце с Калли и положил на нее руки где угодно, не говоря уже о том, чтобы заставить ее кончить, Торп не был уверен, что смог бы остановиться.

Где, черт возьми, его самообладание? Его пристальный взгляд блуждал по Калли, по ее влажной коже, ее темным локонам, наполовину открытым грудям, и ее голубым глазам, широко раскрытым и сокрушающим его способность думать о чем угодно, кроме того, чтобы видеть ее обнаженной под ним, царапающей его спину и умоляющей о большем.

– Я определенно могу это сделать, но позволь мне быть откровенным, – сказал Торп сквозь стиснутые зубы, чувствуя себя на грани безумия. – Я хочу трахнуть ее.

Он не осмеливался встретиться взглядом с Калли, иначе не нес бы ответственности за то, что произошло дальше.

– Ты ясно дал это понять прошлой ночью. – Шон потянулся открыть микроволновую печь и поставить в нее бумажную тарелку с беконом. – Если ты накажешь ее сейчас, мы разберемся с остальным позже.

Шон подмигнул Калли.

Во что, черт возьми, превратилось это утро? В дерьмо из Сумеречной зоны? Что угодно. Это не имело значения. Шон согласился, что ее поведение нуждается в исправлении, так что он, черт возьми, позаботится об этом.

Торп послал Калли жесткую усмешку, которую она не смогла бы истолковать как утешительную.