Их нежная возлюбленная (ЛП) - Блэк Шайла

– Отлично. Я со всем справлюсь.

– Рад слышать. Завтрак будет готов через пять минут.

Шон положил несколько кусочков хлеба в тостер.

Но Торп больше не слушал. У него было несколько драгоценных минут, чтобы обхватить Калли руками. Он не собирался терять ни секунды.

– Сними полотенце. Любое колебание, дерзкое замечание или упущение в манерах только сделает наказание еще более неприятным. Тебе все ясно?

– Да, сэр.

Ее глаза стали большими и глубокими, пальцы ослабили полотенце.

Махровая ткань соскользнула с ее тела на землю. И перед ним стояла Калли, ее миниатюрная фигурка дрожала и была благословенно обнажена. Жажда охватила его изнутри. Она принадлежала его рукам, его телу, его власти. Он боролся с этим годами. Но сейчас, когда ее пристальный взгляд приковался к нему, безмолвно умоляя о его жестких границах и милосердии, он не мог отрицать, как сильно хотел получить право прикоснуться к девушке.

– На колени, зверушка.

Он всегда мечтал сказать ей эти слова.

Медленно, грациозно она опустилась перед ним на колени, ее взгляд не дрогнул. Не говоря ни слова, она умоляла. Ее желание и предвкушение были ударом в живот.

Торп, не сводя с нее глаз, выдернул стул из-под маленького столика и сел на него, наклонившись вперед и уперев локти в колени, чтобы пронзить ее тяжелым взглядом. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, обретя равновесие и сосредоточенность. Осознание того, что у него сейчас так мало границ с Калли, погружало его в топспейс. Одна злая мысль за другой проносились в его голове.

– Хорошо. То, что я скажу, будет непререкаемым, Калли. Никаких возражений. Никаких вопросов. Никаких ответных шагов. Это не демо-версия, я больше не играю. Ты понимаешь?

– Да, сэр.

Ее голос звучал так хрипло и покорно. Желание обожгло ее лицо. Эта страстная Калли была единственной, кого он знал – и любил. Та, ради которой он горел.

Он откинулся на спинку стула и похлопал себя по бедру.

– Сядь ко мне на колени.

Она встала. Не быстро. И не настолько медленно, чтобы он мог назвать это колебанием, но близко. Ее губы приоткрылись, и вопросы чуть не посыпались наружу. Калли подавила их. Вместо того чтобы спросить все, что она хотела знать, она просто осторожно пристроила свою хорошенькую голую попку ему на бедро, а затем посмотрела на него, ища поддержки.

– Да, вот так.

Он проглотил команду поцеловать его, расстегнуть молнию, погладить его напряженную эрекцию, прежде чем она пустила его в манящий шелк своей киски. Но все это было бы тем, чего он хотел, а не тем, что ему было даровано. Не тем что ей было нужно.

– Теперь повернись лицом к Шону и положи ноги по обе стороны от моих коленей.

На этот раз Калли отреагировала быстрее, повернувшись у него на коленях, а затем прижалась спиной к его груди. Торп зашипел ей на ухо, она прижалась обнаженной кожей к его тонкой влажной рубашке. Он схватил ее за бедра, едва сдерживая желание засунуть член между её ягодиц.

Он раздвинул свои ноги шире, одновременно раздвигая ее колени. Шон оторвал взгляд от яиц, восхищенно наблюдая за происходящим. По его лицу Торп понял, что ему на самом деле наплевать, сгорят ли яйца.

Прижавшись губами к ее уху, он прошептал:

– Откинь голову мне на плечо.

Калли вздрогнула, но подчинилась без промедления. Ее легкий дрожащий выдох не оставил у него сомнений в том, что его доминирование возбуждает ее. Не в силах больше сопротивляться, он прижал свой член к ее задорной заднице, затем начал ласкать ее талию, ребра, пока не обхватил ладонями ее грудь и не зажал соски между большим и указательным пальцами, поворачивая и дергая.

– Ты трогала себя, чтобы помучить меня. Не так ли, Калли?

– Да, сэр.

Ее хриплый ответ заставил его внутренности и его желание напрячься.

– Зачем? Чтобы дразнить меня тем, чего я не должен брать, или соблазнить?

Он почувствовал, как она глубоко вздохнула, затем закачалась у него на коленях. Он крепче сжал ее соски, и она ахнула.

– Милая? – поторопил Шон.

– И то, и другое, – призналась она с легким хныканьем. – Мне была ненавистна мысль, что ты не покажешь, хочешь ты меня или нет.

– Поэтому ты пыталась загнать меня в угол. Очень нахально.

Одна рука оставила мягкий изгиб ее груди.

– Но…

– Ни слова.

Его голос эхом разнесся по маленькой комнате.

– Убегаешь, раздеваешься на публике, остаешься в мотелях, споришь со мной, расстраиваешь … Ты ничего не сделала, чтобы заслужить оргазм.

– Хорошая мысль, – признал Шон. – Вычеркни это из списка.

Она застонала в знак протеста.

– Ты заслужила это, зверушка.

Торп шлепнул пальцами по ее киске жалящим ударом, который пробудил и воспламенил ее.

Калли ахнула, выгнулась дугой, глубже вталкивая грудь в его объятия. Он стиснул зубы. Она ответила ему еще прекраснее, чем он помнил, намного превосходя его самые смелые мечты. Несмотря на ее тягу к нежности, она казалась вполне способной принять резкую сторону его натуры – и все еще просить большего. При этой мысли то немногое, что осталось в его теле, прилило к члену, пока он не почувствовал головокружение.

И снова он легонько шлепнул ее по киске, достаточно сильно, чтобы ее сладко защипало. И еще раз. С каждым разом ее складки набухали и становились все более гладкими. Он не мог не заметить, как клитор набух и затвердел. Так что он продолжал.

– Пожалуйста, Торп… – Она тяжело дышала.

– Сейчас всё для тебя. И я обещаю, ты будешь умолять, малышка. Ради моего милосердия и ради удовольствия, которое я могу даровать тебе… если захочу. В конце концов.

Она вздрогнула, и Торп попытался сдержаться, борясь с желанием перегнуть ее через маленький столик и проникнуть в ее тугую киску, пока она не заберет каждый его пульсирующий дюйм.

– Да, сэр, – простонала она.

– Уже лучше.

Он положил ладонь на ее набухшие складки, с удовлетворением ощутив, как ее влажность дарит скольжение его пальцев по ее клитору. Он нежно обвел чувствительный бугорок. Тот затвердел, превратившись в камень. Затем он замедлил свою ласку, проводя кружащимися, поглаживающими, совершенно неторопливыми движениями пальцев. Ее дыхание стало затрудненным.

– Ты играла со мной в последний раз, зверушка. Во-первых, ты бросила меня, даже не попрощавшись, несмотря на годы, которые я провел, защищая тебя. А потом я обнаружил, что ты раздеваешься, несмотря ни на что, в месте, недостаточно чистом даже для того, чтобы содержать крыс. Я гнался за тобой по гребаному переулку и сказал тебе никогда больше не убегать от меня. Что ты сделала в ту минуту, как проснулась сегодня утром?

Когда она заколебалась, он рявкнул:

– Ответь мне, Калли.

– Я убежала, сэр.

– Да. У тебя куча неприятностей, малышка.

Калли схватила его за бедро, всхлипнув, когда он запустил два пальца в уютное тепло ее лона.

– Мне жаль.

– Я не давал тебе разрешения говорить. Я еще не закончил перечислять все причины, по которым я недоволен твоим поведением, чтобы ты точно поняла, почему я собираюсь усложнить это наказание. Не перебивай меня больше.

Она извивалась и дрожала в его объятиях.

– Не буду, сэр.

– Потом ты дразнила меня, пока принимала душ, доводя меня до грани безумия. Если бы ты хоть представляла, как я был взбешен – волновался до безумия и гонялся за тобой по всему чертову штату, желая тебя так чертовски сильно и зная, что ты вне моей досягаемости… Я достиг своего предела, Калли. Хватит.

Он погрузил пальцы глубоко в нее, изучая её внутри, пока не нашел кусочек гладкой, чувствительной ткани высоко на передней стенке ее лона. Он безжалостно растирал его неторопливыми кругами.

Выскочил тост. Шон приготовил еду. Торп стиснул зубы. Он не был готов отпустить Калли. Она была недостаточно наказана за все ее проступки… И он не мог заставить себя перестать прикасаться к ней.

– Завтрак, – сказал Шон, ставя ее тарелку на стол.

– Ты случайно не покупал прищепки для одежды или кухонные зажимы, когда ходил по магазинам? – рявкнул Торп.