Феликс Аксельруд - Испанский сон
— Вот теперь делай кофе, — сказала Ана. — Мы заслужили, не правда ли?
— Да, — сказала Вероника. — Да.
У нее больше не было слов. Слова были и не нужны; она соскочила с постели и вылетела в коридор легко, как птичка; однако, осененная новой счастливой мыслью, вдруг развернулась в коридоре и снова очутилась в спальне, прижалась к Ане на секунду, поцеловала мизинчик на изящной ноге и спросила:
— Ты успокоилась?
Ана с улыбкой кивнула.
— Нет, — потребовала Вероника, — скажи вслух.
— Я успокоилась.
— Не будешь больше?
— Не буду.
— Обещаешь? Обе…
Ана сладко потянулась, неожиданно схватила Веронику за голову и лихим, звонким, вкусным поцелуем залепила ей рот.
— М-м-м…
— Поняла? Быстро кофе, а не то…
— Поняла… Но ты любишь меня?
— Я тебя… я!.. тебя!..
— А-а-а!
Вероника вырвалась и, громко смеясь, убежала.
* * *— Смотрите, — показала Сашенька куда-то вверх.
Они задрали головы. Высоко в небе над ними проплывал одинокий воздушный шар. Бока его были разноцветны и веселы; он вовсе не гармонировал с низлежащим городом. Он гармонировал только с окружающим его небом.
Он медленно плыл над кружевными башнями кафедраля и над кубом Алькасара, соединяя эти немыслимо разные вещи в одно — песочно-желтое, наземное, твердое, — а сам он был из мира мягкого и невесомого, из эфемерного мира эллиптических метаморфоз. Он как бы беззлобно посмеивался над всем, что ниже неба. Вся Испания — знойная, пахучая, пронзительная — на мгновение сделалась провинциальной, грязноватой, смешной. Филипп ощутил неприязнь к шару.
— Тебе нравится? — спросил он у Аны.
— Он красив, — сказала она. — Но он какой-то ненастоящий, и… и… и он где угодно, а это — только здесь.
— А мне нравится, — упрямо сказала Саша.
9Пробудитесь, пьяницы, и плачьте и рыдайте, все пьющие вино, о виноградном соке, ибо он отнят от уст ваших!
Ибо пришел на землю Мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него — зубы львиные, и челюсти у него — как у львицы.
Иоиль, I, 5-6
Она пала на лице свое и поклонилась до земли и сказала ему: чем снискала я в глазах твоих милость, что ты принимаешь меня, хотя я и чужеземка?
Руфь, II, 11
— Они опаздывают, — сказал Вальд, посмотрев на часы. — Специально? Психологический фон?
— Не комплексуй. Это же обед, кроме всего прочего. Подождем минут десять, а потом сделаем заказ.
— Нет, это позиция.
— Позиция?..
Слово почему-то вызвало у Филиппа озорные ассоциации, и он сам неожиданно для себя расхохотался.
— Ты что? — удивился Вальд.
— Да так. Похоже, у меня роман.
— С этой?.. С домработницей?
— Ну. Странный роман. Нестандартный.
Вальд помолчал.
— Вижу, тебе хочется рассказать. А мне — послушать.
— Наверно…
— А посмотреть чуть дальше — и тебе не хочется рассказывать, и мне не хочется слушать…
— Ты прав. Мы состарились.
— Нет. Состаримся — опять захочется. Просто — не настолько молоды. Взвешиваем все, как обернется… Аптекари. Тоскливо становится, когда подумаю, что вся оставшаяся жизнь так и будет сплошным взвешиванием.
— Ну, — усмехнулся Филипп, — сегодня утром я как-то обошелся без этого.
Сказал — и сразу же пожалел, что сказал. Прозвучало интригующе, а было враньем по сути. Украдкой, стремительно бросился в душ; всяко раздумывал про Зайку в ожидании водочки — стал бы он так себя вести семнадцати лет от роду? Небось валялся бы неподвижно, блаженно улыбаясь, глядя в никуда, до отказа наполненный небывалыми ощущениями и занятый единственно скольжением сквозь все новые проекции этих ощущений. А теперь? Взвешивание. Все то же взвешивание… Вальд прав — мы не молоды. И все-таки Дева хороша… Найти бы пару фраз, чтобы закруглить эту небольшую неловкость… да вот беда — и сказать-то нечего…
— Господа?
Рядом со столиком стояли двое — мужчина и женщина, и Филипп со Вальдом встали, как в кино про приличное общество. Мужчина был моложав, статен и гладок лицом, напоминая преуспевающего бизнесмена из известной рекламы «проезжаешь по Крымскому мосту…». Его спутница, наоборот, ничем не напоминала приятно-безликую героиню того же ролика, будучи смуглой, вызывающе крашеной брюнеткой с порочными глазами, побрякушками на облегающем фигуру темном трико и явным позывом в позе и движении. Классической блядью, короче.
— Эскуратов, — представился бизнесмен.
Представились Вальд с Филиппом.
— Очень приятно…
— А это Анжелика, — сообщил Эскуратов. — Она украсит нашу компанию предпринимателей, чтобы было повеселей. Все же суббота, а?
— Мы рады вам, Анжелика, — проникновенно сказал Филипп. — Прошу вас, присаживайтесь.
Анжелика улыбнулась в своем стиле. Четверо сели.
— Мы ждем еще кого-то? — осведомился Филипп.
— О да, — с удовольствием сказал Эскуратов, и Филипп понял, что предварительная договоренность подтверждена. — Особенно ждет Анжелика… правда, милочка?
Анжелика посмотрела на Эскуратова и бесстыдно усмехнулась.
Демонстрирует мускулатуру, подумал Филипп. Девочка для того, которого ждут. Гонорар за визит? Заложница?
У него ухудшилось настроение.
— Давайте пока закажем что-нибудь легонькое, — предложил Вальд. — Борис Эдуардович, может быть, покомандуете? Мы здесь редкие гости…
— Да и мы не так чтобы завсегдатаи…
Тем не менее подозвал официанта; не дожидаясь меню, заказал напитки, аперитивы.
За соседний стол шумно опустились двое русских бизнесменов, выложили на скатерть джентльменский набор — сигареты, зажигалки, электронную записную книжку, трубку сотового телефона, авторучку, журнал.
— Знаете, — сказал Филипп и нежно улыбнулся, — у нас в «ВИП-Системах» люди простые и работящие. Я слышал, что по-хорошему всякие деловые разговоры откладывают на кофе. Мы — как? Лично у меня, сколько этих деловых обедов не было, никогда не получалось дождаться кофе за разговорами о еде и о прочем.
— А знаете почему? — спросил Эскуратов.
— Конечно, — сказал Филипп, не дожидаясь, пока тот объяснит. — Просто скучно есть вкусные вещи и при этом не поговорить о делах. Удовольствие неполное. Вы же трудоголик, вы меня понимаете.
— Да, это так, — подтвердил Эскуратов, — я вас понимаю, но причина на самом деле другая.
— ?
— Правило, что вы упомянули, придумали старики. Для них вкусные вещи — жизненная ценность сама по себе. Сложно им за едой думать еще о чем-то.
Филипп ощутил нечто вроде симпатии к Эскуратову.
— А давайте спросим у Анжелики, — предложил он. — Анжелика, вам же частенько приходится бывать на так называемых деловых обедах? Я угадал?
