Плохие намерения (ЛП) - Роуз Чарли

— Он пришел навестить меня в тюрьме, в отличие от моих детей. Он дал денег на курево. Он сказал мне, что беспокоился о тебе и не мог тебя найти, поэтому я дала ему твой новый номер. Сказала ему, что думаю, ты остаешься с Генри. А в чем дело?

Я закатываю глаза, издавая глухой смешок.

— С меня хватит, — говорю я, вставая. — Генри, спасибо, что позволил нам пожить здесь, но я думаю, наше время вышло.

Выражение глаз Генри почти заставляет меня чувствовать себя неловко, но здесь он не жертва. Джесс — жертва.

— Кристал, ты можешь отваливать. Навсегда.

Джесс выходит вслед за мной, не сказав ни слова ни одному из них. Мы садимся в старую надежную «Тойоту», и я завожу двигатель.

— Ло? — спрашивает Джесс, не сводя глаз с чего-то за окном.

— Да?

— Я не хочу возвращаться в залив.

— Это ничего не меняет, — уверяю я его, когда везу нас домой. К Дэйру.

Глава 19

Три недели спустя

Дэйр

— Ладно. Я записала вас на следующий четверг в полдень. Тогда увидимся, — говорит Ло, прежде чем повесить трубку. Я подхожу к ней сзади, собираю ее волосы в кулак, прежде чем вытащить их из-под воротника толстовки, которую она у меня отобрала. Она запрокидывает голову, одаривая меня одной из своих настоящих улыбок, и я целую ее в лоб. Забавно, как всего за несколько недель я перешел от неприятия привязанности к постоянной потребности прикасаться к ней.

— Как ты вообще мог подумать, что ты монстр? — она размышляет, глядя мне в глаза. Я дергаю ее за волосы, прежде чем отпустить. Я до сих пор не во всем признался. Я знаю, что должен был бы, но в кои-то веки все было хорошо, и я не хотел делать ничего такого, что могло бы все испортить.

Кристал неохотно вернулась в Окленд. Джесси хорошо учится в школе. Мы ничего не слышали от Эрика. Они даже несколько раз разговаривали с Генри. Ло не хочет этого признавать, но ей было больнее, чем она показывала. Я знаю, она хочет, чтобы Генри остался в их жизни в каком-то качестве, даже если он не является их биологическим отцом. Я думаю, мы все знаем, что кровь ни хрена не значит.

Прошло три недели секса, смеха, еды, питья и влюбленности в Ло. Наблюдаю, как мои друзья влюбляются в нее и Джесс. Так зачем же ворошить прошлое? Это было бы самосаботажным поведением.

— Готова идти? — спрашиваю я Ло пару часов спустя, когда все расходятся по домам на ночь.

— Ага, — говорит она, наклоняясь, чтобы поднять свою сумку из-под стойки регистрации. Я запираю машину, и мы тащимся по снегу к моему грузовику.

Оказавшись дома, мы сразу же поднимаемся наверх. Ло уговорила меня купить телевизор в мою комнату, так что у нас вошло в привычку засыпать под фильм почти каждую ночь.

Она бросает свою сумку на мою кровать — нашу кровать, я бы сказал, потому что, хотя я и сказал, что у нее может быть своя комната, мы оба знали, что этого дерьма не произойдет — и с глупой улыбкой на лице достает DVD Redbox.

— Что это? Если ты заставишь меня еще раз посмотреть «Бабушкиного сыночка»... — говорю я, настороженный ее выбором. У нее такой же вкус в кино, как у парня из студенческого братства.

— Во-первых, этот фильм — национальное достояние, — говорит она, закатывая глаза. — Во-вторых, нет. Это даже лучше. — Она бросает мне красный пластиковый контейнер, и я открываю его, чтобы обнаружить «Кошмар перед Рождеством».

— Молодец, — говорю я, и ухмылка растягивается на моих губах.

— Сейчас самое время. Мне просто сначала нужно принять душ, — говорит она, снимая с себя одежду и направляясь в ванную.

— Странно, мне тоже. — Я следую за ней, пялясь на ее упругую круглую попку, пока стягиваю рубашку через голову и скидываю джинсы и ботинки. Одна из лучших сторон жизни с Ло — это возможность принимать с ней душ.

Она открывает стеклянную дверь и заходит внутрь. Я прямо за ней. Она открывает кран, и мы отходим в сторону, ожидая, пока вода нагреется. Я пользуюсь возможностью поцеловать ее, долго и крепко, и чувствую, как ее соски упираются в мой торс.

Душ наполняется паром, и я мою ее тело, наслаждаясь ощущением ее скользкой, намыленной кожи под моей рукой. Ло стонет, когда я тру ее между ног.

— Не останавливайся, — настаивает она, хватая меня за запястье. Я не слушаю, отдергиваю руку, зарабатывая свирепый взгляд и рычание от Ло. Но это длится недолго, потому что я прижимаю ее спиной к стене и приподнимаю ее бедро, входя в нее. Она задыхается, ее голова ударяется о стену.

Я трахаю ее медленно, проникая так глубоко, как только могу, надавливая тазом на ее клитор с каждым толчком. Она тихо кончает, ее тело дрожит, когда она сжимается вокруг меня, оттягивая мое освобождение.

Все еще находясь внутри нее, я прислоняюсь лбом к стене позади нее, тяжело дыша, а Ло рассеянно играет с кольцом в моем соске, пока она осыпает поцелуями мое плечо.

Что происходит, когда огонь встречается со льдом? Огонь побеждает. Каждый раз.

— Встретимся в салоне? — спрашиваю я Ло, когда она направляется к двери, чтобы отвезти Джесс в школу.

— Ага. Моя смена в Blackbear Bar начинается не раньше трех, так что сначала я поработаю несколько часов.

Я решаю зайти к Сисси и Белль выпить кофе и отведать любимые вишневые десерты Ло. Сисси, как обычно, приносит мне пакет дополнительной выпечки.

Я поворачиваюсь к двери, зажав в зубах пакет с выпечкой, с руками, полными еды и кофе, когда вижу, как она входит в дверь. Сара. Она выглядит точно так же. Длинные, волнистые светлые волосы. Яркие голубые глаза. Но в этих глазах таится печаль, которая была там не всегда. И я тот, кто несет за это ответственность.

Сара ахает, и мы оба резко останавливаемся, не зная, что делать. Она ненавидит меня. Ее родители ненавидят меня. Я ненавижу себя. Я не видел ее почти десять лет. Я не разговаривал с ней с тех пор, как меня увезли в наручниках. Ее семья переехала давным-давно. Она — последний человек, которого я ожидал здесь увидеть.

Широко раскрытые глаза Сары наполняются слезами, и она оглядывается назад, как будто кого-то ищет. Секундой позже появляется Марк. Отец Сары. Мой старый приемный отец. Это те люди, которые, как я думал, действительно могли бы стать моей постоянной семьей. Но все это изменилось в одно мгновение, напомнив мне, что у меня не было настоящей семьи, и ничто никогда не могло этого изменить.

Глаза Марка горят смесью ярости и боли, когда он узнает меня, и те же эмоции охватывают меня, как будто это произошло только вчера. Я чувствую, как у меня перехватывает горло. Я чувствую, как ломается моя рука, и пронзительный холод льда пронзает мою кожу. Я чувствую, что у меня заканчивается кислород, и вижу кровь, разлившуюся по льду подо мной.

Пакет с выпечкой выпадает у меня изо рта, вываливая содержимое по пути на пол. Вишневый десерт разлетается по белому полу. Ужас давит мне на живот, как тысячефунтовый груз, когда мы все трое стоим друг перед другом, заново переживая худший день в нашей жизни в течение трех секунд.

— Ты все еще здесь, — выплевывает Марк голосом, полным презрения. Если бы он мог убить меня на месте и это сошло бы ему с рук, я нисколько не сомневаюсь, что он бы это сделал. Он хотел, чтобы я оказался в тюрьме. И он почти осуществил свое желание. Но я не могу его винить.

Чувство вины, мой единственный друг, присутствует всегда. Это отошло на второй план, когда в моей жизни появилась Ло, но прямо сейчас это грозит поглотить меня целиком. Я не разговариваю. Я не смог бы подобрать слов, даже если бы захотел. Я обхожу их, случайно раздавив ботинком еще одно пирожное. Каким-то образом мне удается держаться за все остальное, когда я убегаю оттуда к чертовой матери.

Я был глуп, думая, что у меня может быть что-то настоящее с Ло. За последние несколько недель мне показалось, что что-то изменилось. Я почти чувствовал, как лед внутри меня тает. Но ничего не изменилось. Я все еще гребаный убийца. Чувство вины, тревога по-прежнему там. Ло была всего лишь пластырем. Отвлекающий маневр. И, может быть, это все, что она делает со мной. Может быть, мы просто используем друг друга, чтобы убежать от реальности. Чтобы хоть раз почувствовать себя хорошо.