Горячий Май - Айрин Лакс
— Это не бред, Ника. Это жизнь. Я не хочу выпускать золотую ложку изо рта, — осадил меня Гоша. — Пойдём, там мои сейчас будут поздравлять.
Гоша потащил меня за собой, словно буксир, и весь вечер сидел рядом. Я не собиралась пускать всё на самотёк. Как только мы окажемся дома, я поговорю с родителями прямо. И пусть Гоша женится на ком угодно!..
Я ловила на себе взгляды многих, но пристальнее всех смотрела подруга Алёна. Я вышла подышать свежим воздухом на улицу, и она оказалась тут, как тут.
— Ника, как это понимать? Ты, что, собираешься замуж за моего Гошу? — возмущённо прошипела она.
— Я не собираюсь ни за кого замуж!.. Это наши родители решили скрепить сделку ещё и браком…
— Но твой папа объявил о том, что вы поженитесь. Не родители Гоши, а именно твой папа! Как ты можешь? Ты же знаешь, что я сейчас встречаюсь с Гошей!
— Вот пусть твой Гоша и расскажет это своим родителям! — вспылила я. — Потому что Гоша плёл им сказки о том, что встречается с Никой Боженовой. И предки, разумеется, решили, что нечего мучить влюблённые сердца, пусть поженятся!..
— Да ну? А я думаю, что это ты была инициатором. Ещё на моём дне рождения ты тёрлась возле Гоши, сидела с ним вдалеке. О чём беседовала, Ника? Тебе мало с двумя трахаться, да? Или парни попользовались тобой и выкинули, а ты решила быстренько восстановить очки репутации?
— Какой бред ты несёшь! Мне Гоша на хрен не сдался! — я отцепила от своего запястья пальца Алёны.
— Я так не думаю! Такая, как ты, ни перед чем не остановится. Для тебя не зазорно ни трахаться с двумя парнями, ни чужого парня уводить. Правду Танька Рогова сказала, что ты — шалава, каких поискать!
Алёнка была очень разозлена и, выплюнув последние слова, развернулась, направляясь в сторону парковки. А я поняла, откуда ноги росли у слухов о нас троих. Марина кричала, что видела фотографии и даже махала перед моим носом телефоном.
Наверное, именно Марина, бывшая на дне рождении Алёны, сфотографировала нас троих, пока мы спали. Не зря мне утром послышалось, как будто форточка хлопнула. Ллюбопытная сплетница заглянула через приоткрытое окно и сделала фото, а потом растрепала об этом всем: Марине, невесте Антона, с которой она общалась, Алёнке…
Я, как последняя идиотка, надеялась на то, что всё ещё можно исправить. Думала, что откровенный разговор с родителями и упорное стояние на своём могут решить все проблемы. Я не собиралась выходить замуж по указке и хотела твёрдо заявить об этом родителям.
На следующее утро я спустилась в столовую к завтраку, решив поставить все точки над «i». В столовой стояла гнетущая тишина. Мачеха обмахивалась листком газеты, отец что-то рассматривал на экране телефона. Мои шаги услышали. Тотчас же на меня обратились взгляды отца и мачехи. Тёмные глаза отца полыхали недобрым огнём.
— Боже, — простонала Мария Львовна. — Как теперь от этого отмыться?..
— Что-то случилось? — спросила я, дрогнув от нехорошего предчувствия.
— Подойди, — спокойно сказал отец.
Я подошла к нему, чувствуя, как холод поднимается вверх по ногам. Едва я остановилась напротив, как отец залепил мне пощёчину. Голова откинулась назад. В ушах начало звенеть, а кожу обожгло болью.
— Это что такое, объясни мне? — прорычал отец, толкая мне в лицо телефон.
Ему прислали фотографию. Наверное, ту же самую, о которой орала Марина. На фотографии на одной кровати спали трое: Антон, я и Май. Обнажённые, одеяло сбилось в ногах.
Меня спутать нельзя было ни с кем: видно было моё лицо, да и татуировка на рёбрах, ловец снов, доказывала, что это я. Тоху, уткнувшегося лицом в мою спину, тоже можно было узнать по дракону на правом плече. И Май, лежащий ко мне лицом, обнимающий меня. Никто бы не обманулся его светлой растрёпанной шевелюрой.
Глава 56
— Ты хоть понимаешь, какой это позор? — заорал отец, размахнувшись на меня ещё раз.
Мачеха побледнела, но всё же схватила отца за локоть, отведя удар.
— Тимофей! Так ты ничего не решишь! — запричитала она.
— Какого хрена ты тут решишь? — взорвался криком отец. — Вся семейка Смирных уже в курсе, что обещанная им невеста — подстилка!..
— В курсе? — спросила Мария Львовна, рухнув на стул.
— Да, в курсе! Фото прислали и им, и мне…
— Может быть, скажем, что это не…
— Да-а-а! Конечно… Если бы Ника свою мордашку и татуировку не засветила… Позорище! А если кому-то ещё разослали?
Отец вскочил и заорал:
— Пошла вон! В свою комнату! Под домашний арест! Теперь будешь ходить только в университет на коротком поводке!
Я развернулась и бегом поднялась в свою комнату. Трясущимися руками набрала номер подруги. Теперь уже бывшей. Я чувствовала, была уверена, что это сделала она. Алёна ответила на звонок, но молчала.
— Это была ты, да? — выкрикнула я. — Ты послала фотографии моему отцу и родителям Гоши? Зачем ты это сделала? Откуда у тебя эти фотографии?
— Таня показала, — усмехнулась подруга. — Она видела, как ночью Май входит в ваше гнёздышко любви и, судя по всему, не торопится его покидать. А утром… Она просто увидела приоткрытое окно и заглянула. Сделать фото было просто.
— Какая же ты дрянь!
— Это не я дрянь, а ты! Ты ведёшь себя как дешёвка. Цепляешься за кого угодно. Но теперь тебе точно не светит выйти замуж за Гошу. Его родители не позволят связаться сыну со шлюшкой…
— Ха-ха-ха! Думаешь, они позволят Гоше быть с тобой? Если это не входит в их планы, Гоши не будет с тобой рядом. Гоша — трус! Он действует только по родительской указке, потому что боится, что его лишат всех удобств и дорогих игрушек. А с тобой я больше не хочу общаться. Ты — самая дерьмовая подруга на всём белом свете!
— Я тоже не хочу с тобой общаться!.. Ещё не хватало, чтобы обо мне начали сплетничать тоже самое, что и о тебе.
— Дрянь!
Алёна услышала последнее и слово и выматерилась, отключившись. Я отбросила телефон в сторону и легла на кровать, заплакав в голос. Подруги у меня теперь не было. Не было, вообще, никого, кто встал бы на мою сторону.
В комнате раздались тяжёлые шаги отца, а потом громыхнуло. Он схватился за шнур и встащил лэптоп со стола, не церемонясь. Отец был в бешенстве, и ему было плевать, что дорогущая техника может сломаться.
— Никакого телефона, ноутбука, подруг… Ничего! Ты меня поняла? Защищаешь свой диплом! А
