Недотрога для Сурового (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна
– Конечно.
– Пропустишь пару дней? Справку я тебе сделаю.
– Это обязательно? – недовольно морщится крошечное прелестное личико, и я звонко целую девушку в нос.
– Мне так будет спокойнее. – поясняю ей. – Хочу поговорить с Леной, и мне бы не хотелось, чтобы ты оставалась одна, пока всё не решится.
– Ла-а-а-адно, – протягивает Юля.
На следующий день с самого утра я еду в больницу, но Лену там уже не застаю. Недобро усмехнувшись себе под нос, посещаю сначала квартиру дочери, а не застав её и там, держу курс в сторону загородного дома.
Две женщины, которых я считал своей семьёй до последнего времени, завтракают, и я бесцеремонно наливаю себе кофе и сажусь с ними за стол.
– Смотрю, тебе уже лучше, – хмуро поглядывая на дочь, констатирую очевидное.
Она понуро опускает взгляд, и вместо неё отвечает Светлана:
– Всё оказалось не так серьёзно, сразу вечером врач её отпустил, и я забрала Леночку домой.
– Что ж, это прекрасная новость. Как и другая: с Юлей всё в порядке. Но вы, должно быть, и так получили отчёт от незадачливых нападавших?
– Что ты несёшь? – повышает голос Света. – Причём здесь вообще твоя девка?
– Хочешь сказать, что не в курсе и не принимала самого непосредственного участия? – перекрикиваю её. – Ладно, эта, сопля малолетняя, но ты, Света, взрослая женщина и должна понимать степень ответственности за подобные дела!.. Идиота из меня сделали, на женщину мою покушение организовали…
– Какое покушение, ты белены объелся?! – визжит жена.
– Прекрати! Я купился на этот цирк один раз, но никогда не поверю, что такие случайности возможны! Тебе мало было мой бизнес отдать аферистам за бесценок? Решила ещё и на Юле отыграться? Что вы собирались с ней делать: просто запугать, изуродовать, изнасиловать? Что? Вы заигрались, девочки мои, а больше всех ты, Света! Не думай, что я просто спущу тебе это с рук!
– Я не трогала твою девку, ясно?! – кричит Светлана и для верности швыряет на пол тарелку.
– Ну, конечно! – с досадой сплёвываю я.
– Пап, это я, – тихо шелестит Лена. – Не мама. Мама ничего не знала… Это только я…
Испытывая горькое разочарование, я затихаю.
– Как ты могла, Лен? – спрашиваю у дочери. – Юля же твоя единственная близкая подруга…
– Она мне не подруга! – перебивает Лена. – Она не имела права встречаться с тобой!
– А ты имеешь право за других решать? Имеешь право лезть в мою, в её жизни? Имеешь право топтать наше счастье? – спрашиваю глухо. – Ты реально думаешь, что можно кого-то заставить отказаться от любви, только потому что эта любовь лично тебе неугодна? Что ты планировала с ней сделать?
Она молчит. Теребит край скатерти, тихо всхлипывая, и не смотрит на меня.
– Молчишь? Тогда я продолжу, с твоего позволения. Если бы с ней что-то случилось, я поднял бы все свои связи и достал этих придурков из-под земли. И они, Леночка, дали бы показания. И ты отправилась бы под суд как организатор. Ты о таком мечтала в детстве? Хотела попасть в тюрьму, когда вырастишь?
– Не говори ерунды, – вмешивается Светлана. – Разве ты дал бы посадить собственную дочь?
– Конечно, дал бы, мам! – усмехается Лена. – Он из-за этой девки всех мозгов лишился! Очевидно же, кого он выберет!..
– О каком выборе ты говоришь сейчас? – взрываюсь я. – Преступник должен отвечать за свои злодеяния. И неважно, кто потерпевший, а кто этот преступник. Даже если ты решила бы отомстить любой другой девушке, которая, скажем, увела у тебя парня, таким образом, исход был бы одинаковым. Твои дела – твоя ответственность. В том числе и уголовная. Имей в виду на будущее: папа не станет покрывать тебя, если ты отчебучишь нечто такое.
– Бла-бла-бла! – она закатывает глаза. – На самом деле всё это говорит о выборе. И только. И ты выбрал не меня!
– Это говорит о выборе, да. Отчасти ты права. О том выборе, который ты совершаешь, принимая какие-либо решения. В этот раз тебе повезло, Лена. Но если ты решишься снова попытаться причинить Юле вред, поблажек не жди. Я не отказываюсь от тебя, как от дочери, не отрекаюсь от отцовства. Но я не стану тебя покрывать, если ты не остановишься. Рано или поздно ты, надеюсь, поймёшь, что всё это я делаю не для Юли, а для тебя.
– Я хочу, чтобы тебе было так же плохо, как и нам с мамой! – в запале говорит Лена.
– О, дорогая, страдаешь тут только ты. Сама надумала причины, сама страдаешь. – коротко усмехаюсь я. – Повторю ещё раз, я не выбираю между тобой и Юлей. Даже между твоей матерью и Юлей я не выбираю. Я уже принял решение, и оно не изменится. Мы разводимся. Благодаря твой матери даже быстрее, чем я планировал изначально. Как ты знаешь, всё упиралось в бизнес, но раз его больше нет… Думаю, будет проще и менее энергозатратно, если вы подготовите список имущества, которое хотели бы оставить себе, да покончим с этим.
Я поднимаюсь. Лена отслеживает взглядом это движение и заглядывает мне в глаза.
– Вот ты и выбрал окончательно. – говорит она. – Её.
– Я не прошу тебя принимать эти отношения, делать вид, что тебя всё устраивает, любить Юлю… – вздыхаю я. – Я прошу тебя уважать мои решения и моё право на личную жизнь, в которой всегда есть место для тебя, дочка. Но только тебе решать, занимать его или нет. Я не могу тебя заставить, но всегда буду ждать, когда ты повзрослеешь и всё поймёшь правильно.
Произнося эти слова, я искренне надеюсь, что однажды настанет тот день, когда мы будем со смехом вспоминать этот период. Я с лёгкостью могу представить, что отношения между Леной и Юлей станут менее напряжёнными и мы сможем проводить время вместе. Хотя бы иногда. Я не тешу себя иллюзией, что их былая дружба снова вспыхнет яркими красками, но верю, что моя дочь сможет переступить через обиду, чтобы быть частью моей жизни.
Через пару дней крошечная Юлька окончательно успокаивается и возвращается к учёбе. Не уверен, отпустил бы её, если бы не знал, что Света отправила Лену отдохнуть. Как по мне, ей не отдых требуется, а хорошая порка, но не могу же я на самом деле использовать этот метод в целях воспитания такой взрослой особы!
Жизнь налаживается. Особенно остро ощущается это, когда выпадает первый снег. Словно покрываясь белым покрывалом, мир очищается от старых проблем, а вместе с ним очищается и сама жизнь. Даже со Светланой мы постепенно приходим к согласию по разделу имущества, а мой друг Андрей Хмурских всячески помогает мне вернуть бизнес. И пусть пока не плодотворно, но я не перестаю надеяться и верить, что всё ещё удастся вернуть или хотя бы возместить остаток стоимости сделки.
В очередную субботу Юля торжественно приглашает меня выставку, где участвуют её работы. Меня переполняет радость и гордость, что моя маленькая ягода постепенно обретает уверенность, которой ей так не хватало в жизни.
Мы приезжаем к самому открытию и блуждаем по залу, рассматривая работы современных художников. Мне нравится наблюдать за спутницей: эмоции так живо отражаются на её лице, что я читаю её, как открытую книгу. Легко понять, какие картины ей нравятся – тогда я изучаю их внимательней, а какие – нет. Наконец мы находим две работы самой Юли, и я с любопытством осматриваю их.
На одном из полотен с ярким названием «Краски осени» кружащиеся в вихре разноцветные листья образуют силуэты, переплетённые в нежных, но страстных объятьях. Мужчина и женщина. Сама Юля и я, запечатлённые в моменте. Издалека кажется, что это лишь бессвязный поток листопада где-то на улицах города, но стоит подойти чуть ближе, как воздушное пространство сужается, превращаясь в изящные линии. Так чувственно. Так сумбурно.
– Это лучшая картина, что мне доводилось видеть, – признаюсь ей. Юлька смущённо хихикает, утыкается в моё плечо, пряча стремительно покрывающееся румянцем лицо, и я целую её макушку. – Даже подумываю повесить её в нашей спальне, когда мы наконец обретём свой собственный уютный дом.
Юля поднимает на меня свой взгляд, полный любви и нежности, искрящийся счастьем. Как же мне хочется, чтобы она никогда не испытывала разочарования!..
