Недотрога для Сурового (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна
– Привет, – выдыхает она, чуть наклоняясь к сестре. – Ты Ви-ви, да?
– Ви-ви, – радуется Вероника.
– Ты настоящая красавица, Ви-ви, – говорит ей Лена и бросает взгляд на меня: – На Юльку похожа. Можно подержать?
Судорожный вздох Юли разрывает напряжённую тишину. Все, даже дети, молча наблюдают за нами в ожидании развязки.
– Только если она сама захочет, – предупреждаю я. – Уже возраст такой…
– Понимаю, – быстро кивает Лена. – Тем более я для неё абсолютно чужой, незнакомый человек…
– Только потому что ты не могла найти хоть один денёчек и выбраться в гости, навестить семью, – поддразниваю я, и Лена смущённо улыбается:
– Точно. Пойдёшь ко мне на ручки, Ви-ви? – спрашивает она у малышки. Вероника размышляет одно мгновение, смотрит на меня, на маму, возвращает взгляд на сестру. И нерешительно протягивает к ней руки.
Лена осторожно забирает у меня зефирку в воздушном розовом платье, и Юля неслышно вырастает рядом. Я обнимаю жену, с тревогой наблюдающую за крошкой. Не думает же она, что я позволю ей навредить?..
Лена старается не смотреть на нас, удерживая взгляд на малышке, которая тут же начинает перебирать пальчиками цепочки, серьги, волосы сестры, но периодически стреляет глазами в нашу сторону.
– Вероника очень славная, папа. Такая кроха! Такая красивая! Поздравляю вас, – спустя какое-то время произносит Лена.
– У меня все девочки славные и красивые, – говорю с улыбкой, сжимая чуть крепче Юлино плечо. – Ты же тоже моя девочка, Леночка!
– Не такая уж и славная, – закатывает глаза Лена. Юля тихо усмехается под боком.
– Ну, не наговаривай на себя, – мягко журю её. – Все люди ошибаются, принимают неверные решения. Главное, уметь вовремя признавать свои ошибки. Как и уметь прощать.
– Тогда казалось, что невозможно простить такое, – тихо говорит она. – А теперь я вижу, как вы счастливы, какая у вас чудесная малышка… И понимаю, что сама не заслуживаю этого прощения. Если бы я вас рассорила, если бы ты, папа, меня послушал, этого всего бы не было…
– Лен, я тебя очень люблю, правда. – вздыхаю я. – Ты мой ребёнок, это навсегда. Но моя любовь к Юле, пожалуй, единственная в мире вещь, в которой я никогда бы тебе не уступил. Потому что иначе ничего этого бы не было. Я действительно очень счастлив. И буду ещё более счастливым, если ты станешь чаще нас навещать. Ты пойми, неважно, сколько у меня детей, как сильно я люблю свою жену, сколько уделяю времени Нике – потому что она маленькая и нуждается в родительской заботе и любви… Для меня ты была и остаёшься такой же малышкой, пусть и давно взрослой и самостоятельной. Ты точно такая же дочка, Лен, ничуть не хуже и не лучше. Моей любви и заботы хватит всем. Это не то, что тебе нужно отвоёвывать. Как я и говорил тебе тогда: здесь нет никакого выбора, а в моей жизни – где бы и с кем я её не проводил – всегда есть место для тебя, дочка.
– Мне требовалось время, чтобы это понять, папа… – шепчет она со слезами.
– Па-па! – радостно хлопает в ладошки Вероничка, не понимая этих странных и скучных взрослых разговоров. – Па-па! Ма-ма! Ви-ви! Тё-тя! По-си! Там!
– Вероника хочет, чтобы ты пошла с ней, – отмирает Юля.
– Куда? – удивляется Лена.
– Она тебе покажет, просто смотри за её руками и дёрганьем в нужную сторону, – усмехается моя жена. – И тебе лучше пойти поскорее, иначе будет скандал. Почему-то все дочери Суровина считают, что должно быть только так, как они хотят!..
– Понятно, – просто отвечает ей Лена. – Тогда нам действительно лучше пойти.
И мы идём по дому, ведомые маленькой егозой. Она доводит нас до стены, увешанной фотографиями, и указывает пальчиком на одно изображение.
– Тё-тя, – говорит Ника. И показывает ещё на одно. – Тё-тя. – И ещё на одно. – Тё-тя.
Каждый снимок, где я с Леной в какой-то из моментов жизни, сопровождается простеньким детским комментарием, а моя старшая дочь рассматривает фотографии – Юлины, мои, наши общие, семейные и свадебные, бесчисленные фото маленькой Веронички, среди которых есть очень много моих фотографий с самой Леной.
– Как видишь, ты ей не чужая, – тихо констатирует Юля. – Она видела тебя с самого рождения… хотя бы на фото. И на самом деле ты тут никому не чужая, Лен. Это просто жизнь, а в ней ещё и не такое случается.
– Например, папа женится на лучшей подруге… – печальным эхом продолжает Лена.
– И это тоже, – кивает моя жена. – Но не от этого ведь портятся отношения. Но их никогда не поздно попытаться наладить. Без тебя наша семья никогда не будет полной, Лен. Твоему папе тебя очень не хватает, это правда. Да и Вероничка имеет право узнать свою сестру.
Я приобнимаю за плечи своих взрослых девочек и целую их макушки. Горжусь ими. Так они выросли, стали мудрее, рассудительнее, оставив позади детские капризы и обиды. В особенности я горжусь своей Юлей – её огромное доброе сердце не знает границ. Во имя своей любви ко мне она готова дать моей дочери второй шанс, невзирая на собственные опасения, которые, я уверен, никогда не оправдаются.
Хорошо, когда сложный этап в отношениях пройден. И пусть нам всем предстоит заново найти баланс и научиться общаться без оглядки на прошлое, внутри меня зреет уверенность, что теперь всё будет хорошо. Так, как и должно быть.
