Омский горячий твой (СИ) - Дюран Хельга

– Отец меня убьет, за то, что я бросила колледж. Они столько денег потратили.

– Да ты же еще не бросила. Подумаешь, прогуляла пару дней. Я в универе месяцами не появлялся.

– Не хочу. Завтра поеду и заберу документы, чтобы спорить было не о чем.

– Хочешь, я верну деньги твоему отцу? Сколько учеба стоила? Скажем, просто, что ты выяснила, что он стремный, поэтому ты его бросила и в следующем году пойдешь в университет. А пока поработаешь. Колесников сидит. Не забыла? Завтра поедем в прокуратуру жалобу подадим. Тебе же нравится у меня работать? И мне нравится, что ты у меня работаешь. Я не представляю, как завтра приду в офис, а твое кресло пустует. Я не смогу работать, буду думать только о тебе. Не жалко Колесникова?

Я привлек Алену к себе и обнял.

– Ладно, Глеб, – соглашается Алена. – Приеду после колледжа. Но Колесникова мне не жалко. Он же депутат? А  невиновных депутатов не бывает.  Просто хочу, чтобы ты выиграл, вот и все. А на него мне похер.

Стоило мне включить телефон, как на меня обрушился шквал звонков.

Первым дозвонился Кирилл Зарипов – помощник Колесникова. Он занимался вопросом освобождения Марка Борисовича. Его тон мне совсем не понравился. Я понимаю, что он волнуется, но мне совсем не улыбалось, что меня контролируют.

– Кирилл, у меня все под контролем, – соврал я и положил трубку.

Если завтра же я не займусь работой, будут большие неприятности.

55. Алена

Вечером мы нарядили елку, и Глеб разжег камин. Мы сидели на ковре у огня, пили бренди и ели мандарины. Глеб принес из кухни банку сгущенки. Он просто проделал в крышке две дырки и цедил  ее прямо из банки, запивая бренди.

– Хочешь попробовать? – протянул он мне банку.

– Что я сгущенки не ела? – сморщила я носик.

– Такой нет. Это «Любинская». Из Омска мама летом привезла. Смотри, последняя банка осталась.

Глеб так разрекламировал сгущенку, что мне действительно стало любопытно, что в ней особенного. Я взяла у него банку и сделала глоток. Ну, да. Очень вкусно.

– И теперь бренди запей, – подсказал Глеб.

Гурман хренов, усмехнулась я про себя, послушно поднося стакан с бренди к губам.

Глеб положил голову мне на колени и закрыл глаза. Я гладила его по волосам. Разговаривать не хотелось.      

– Я  вот так с тобой всю жизнь готов пролежать, – сонно протянул Глеб, не открывая глаз.

Меня тоже разморило от алкоголя и огня. Плохие мысли улетучились, уступив место легкости и спокойствию. На секунду я забыла, что он конченный, поэтому мне хотелось того же, чего и Глебу.

Я уже не представляла жизни без него. Как я смогу проводить свой день, не видя его, как я буду спать, когда он не лапает меня жадно?

Может быть, мне не стоит уезжать навсегда? Просто проведаю родителей и вернусь?

– Иди ко мне! – Глеб убирает голову с моих коленей и сгребает меня в охапку, как будто знает, чего мне хочется больше всего на свете. Он кладет меня спиной к себе и вжимает в себя, обняв одной рукой. Вторую руку он кладет мне под голову. – Алена, не бросай меня, пожалуйста! – с надрывом просит Глеб, так что мое сердце пропускает удар. Я чувствую его поцелуи на своей шее и волосах, и у меня на глаза наворачиваются слезы. – Я же умру без тебя, Алена. Неужели ты не понимаешь?

– Глеб, я подумаю, – обещаю я. – Время еще есть. Не торопи меня.

Я закрываю глаза, чувствуя с одной стороны тепло от догорающего камина, а с другой стороны горячее дыхание Глеба и стук его сердца в мои лопатки. Чувствуя безмятежность в своем маленьком мире, я засыпаю.

56. Алена

Так проходит неделя. Глеб подает жалобу в прокуратуру, и Колесникова вот-вот должны будут выпустить под залог. Это огромный прорыв.

Я никак не решаюсь забрать документы из колледжа. Поскольку я несовершеннолетняя, моих родителей сразу оповестят об этом. Странно, что им еще не позвонили и не рассказали, что я на занятиях не появляюсь.

Надо было что-то решать уже с колледжем, с родителями и с Глебом. Это моя жизнь, и мне просто необходимо выбрать дальнейший путь, по которому я пойду.

Но я никак не могла ничего решить. В голове был полный разброд. Глеб снова превратился в милого, любящего мужчину, задаривая меня лаской и вниманием. Все это время мы проводили вместе, не расставаясь ни на минуту, поэтому мне все тяжелее и тяжелее становилось на сердце от мысли о предстоящей разлуке.  

Мы больше не говорили друг другу слов любви, это было лишним. Я и так видела, как изменилось ко мне отношение Глеба. Он буквально носил меня на руках. Мои критические дни закончились, но сексом мы так и не занялись.

Глеб вообще стал избегать этой темы. Дальше поцелуев дело не заходило. А сегодня он отказался от, уже традиционного, утреннего минета. Я не понимала, что с ним происходит.

Если бы он не хотел... Но в том-то и дело, что хотел. Его член был как обычно во всей красе, но он мягко отстранился от меня, чмокнул меня в губы и ушел в душ без объяснений. Я бы даже сказала, сбежал.

Такими темпами я останусь девственницей еще надолго.

Сегодня я решила побыть дома в одиночестве и разобраться со своими мыслями. Похоже, с одной я уже разобралась. Ни хочу больше ждать и дня! Сегодня же вечером его соблазню. Не оставлю ему и шанса!

От мысли, что Глеб по-настоящему займется со мной любовью, у меня внутри все сладко сжалось. Я представила, как его большой член будет двигаться внутри меня, и меня тряхнуло от возбуждения. Может пойти к нему в душ и попросить сделать мне приятно? Как наяву я почувствовала его пальцы между своих ног и уже не могла остановиться. А может он прямо сейчас займется со мной любовью и не нужно ждать до вечера?

Глеб вышел из душа, вытираясь полотенцем. Черт! Надо было быстрее соображать.

– Глеб, – позвала я его, бесстыдно раздвигая ноги. – Я хочу тебя! Иди сюда!

Он напрягся, и член его напрягся. От созерцания прекрасного обнаженного тела я завелась уже не на шутку.

– Прости, малышка, я спешу, – огорчает меня Глеб. – Но я не брошу тебя в беде! – Глеб подмигнул мне и подошел к тумбочке. Он извлек из нее уже знакомый мне вибратор и флакончик  лубриканта. – Будь осторожна! Не переусердствуй! До вечера!

Глеб чмокнул меня в губы и ушел одеваться. Разве не этого он добивался от меня все это время?  Да что за нах?

57. Глеб

Эта малышка не перестает сводить меня с ума. После того, как она дала мне зеленый свет, на то, чтобы я с ней переспал, я борюсь с ежеминутным искушением сделать это.

Я не должен этого делать. Если я лишу ее невинности, буду последним козлом. Я, конечно, он и есть, но почему тогда не могу решиться?

Наши отношения наладились. Я вижу, что ей хорошо со мной, вижу, что она счастлива, а я счастлив рядом с ней. Но она замалчивает тему своего отъезда. Значит, еще не решила ничего. Я боюсь ее спугнуть или надавить на нее, поэтому жду ее решения. Если решит остаться со мной – мы поженимся. Если нет – пусть остается невинной. Раз я ей не подхожу, то не имею морального права ее портить. Хотя фактически я ей только целку не порвал, а так-то уже она вроде и не совсем девственница. Я ее везде трогал, сосет почти хорошо, уже на твердую четверку. Если она не будет об этом трепаться, следующий ее мужик ни о чем и не догадается. Они поженятся, и все будет, как она хотела.

От этой мысли меня мутит. Не хочу я, чтобы у нее был следующий. Я должен быть первым и последним! Но любовь к этой малышке заставила меня думать не только о себе.

А она ждет, сучка! Провоцирует меня с завидным упорством. То потрется, то прижмется. Даже целовать ее боюсь уже. Она же сразу мне в трусы лезет. Я так долго об этом мечтал, а теперь желаю обратного. Делаю все возможное, чтобы она держалась подальше от меня и моего члена, потому что член мой сам по себе. Он очень хитрый. На пару  с моим внутренним беспринципным мужиком, он может меня уговорить на все, что угодно.