Дом Утех для сиротки
Рия чувствовала, как Эйлас осторожно встает с кровати, словно не хотел ее тревожить. И не нужно было иметь глаз на затылке, чтобы понять - он хочет уйти. Хотелось ли ей этого? Скорее всего да. С одной стороны она желала как можно скорее остаться наедине с собой, ведь только в одиночестве Рия могла бы наконец осознать, что стала совершенно другим человеком после проведенных часов с Эйласом, которые показались ей целой вечностью. Другая ее часть, больно бьющая по сердцу свинцовым молоточком, хотела вскочить, вцепиться в этого мужчину так крепко, чтобы он все понял и ни за что не оставил ее одну. Но что она могла? Что вообще могла сделать законная проститутка, кем она теперь и является? Абсолютно ничего. С замиранием сердца она дождалась, когда Эйлас наконец оделся и вышел за дверь. Странно, что постель теперь перестала казаться для нее теплой. И холод, стремительно заполнивший все ее сердце, заставил девушку свернуться клубком под тяжелым одеялом. Она не до конца понимала причину столь резкого изменения в своем душевном состоянии. Еще какие-то минуты назад ей казалось, что спокойнее, чем сейчас, ей не было никогда. Ей казалось, что совсем рядом горит безмятежный костер, способный согреть ее даже в лютую стужу. Возможно, дело было в отношении Эйласа. Но что она еще могла ожидать от него? Что он останется с ней рядом навсегда? Что признается ей в своих чувствах и будет держать так крепко, словно она повисла над обрывом? Нет, Рия уже поняла, что минутное счастье полностью ослепило ее, не давая взглянуть правде в глаза. Эйлас - человек жестокий. Возле него всегда будут женщины, деньги и бордель, в котором он нашел свою радость. Она же станет рядовой шлюхой, которая будет вынуждена жить в этом месте вплоть до своей кончины и либо это будет старость, встреченная в должности служанки, либо смертельная болезнь, подхваченная от какого-нибудь клиента. Приподняв голову, она обернулась к окну. Ночь еще не закончилась, но утро оказалось не за горами. Ей вдруг захотелось одеться и выскользнуть из этой проклятой комнаты, вернуться к себе и ждать, когда за ней явиться Томас с очередным рядом указаний. Как теперь будет протекать ее жить в этом злосчастном месте? Думать о клиентах, грязных приставаниях и боли, которая станет неотъемлемой частью ее жизни, девушке не хотелось. Рия медленно поднялась. Одеяло, вышитое шелком, стремительно скользнуло вниз по ее голому телу. Руки и грудь все еще были усеяны красными отметинами, где особенно сильно сжимались ладони Эйласа. Грудь… Отчего-то по телу пробежала необъяснимая волна, больно ударившая по самому низу живота, стоило ей только вспомнить, как господин кусал ее соски, осторожно оттягивая их зубами. А ведь она даже подумать не могла, что невероятная сила и нежность могут так красиво играть на чужом теле… Она ожидала от Эласа грубых слов, жестов, ненавидящих взглядов и всепоглощающей жестокости. Но ей даже в голову не могло прийти, насколько сильно этот человек мог владеть собой. Да, в его глазах пылал пожирающий огонь, он рычал и будто бы не мог удержаться, словно голодал целую вечность. Только вот несмотря на это, он не бросил в ее сторону ни одной жестокой фразы, будто перед ним находилась не очередная девушка его дома утех, а самый настоящий цветок. Можно ли подумать, что с каждой женщиной, с которой ему довелось провести ночь, он обходился точно так же? Отчего-то эта неприятная мысль больно резанула ее по груди. Нет, не было сил больше думать о хозяине. Слишком крепко он засел в ее сердце и теперь, любая неправедная мысль о нем причиняла невероятную боль. Окончательно скинув с себя одеяло, девушка наткнулась взглядом на алое пятно крови, насквозь пропитавшее тонкую простынь. Ее цветущая юность отпечаталась на куске бордельной ткани… Наверное, нет смысла даже думать о таинстве первой, волнующей ночи, когда вокруг тебя одна лишь грязь и вязкий, засасывающий в себя порок. Болото, где просто так срываются чистые бутоны, оскверненные мужской зависимостью, жадностью и похотью. Рия ощутила, как глаза ее наполняют слезы. А ведь она когда-то мечтала о том, как выйдет из сиротского приюта, потому что родственники наконец нашли ее и решили забрать с собой, в дом, полный любви и счастья. Она уже не мечтала когда-либо встретить своих родителей, чьи размытые лица отпечатались в ее детской памяти. Нет, она желала лучшего будущего для себя. Представляла, как встречает прекрасного юношу, при виде которого ее сердце будет превращаться в порхающую птичку. Представляла, как выходит замуж, заключая крепкий союз до самой смерти, которая придет лишь через долгие годы совместной жизни и окажется не более, чем умиротворяющим сном. Представляла, как растит в любви и заботе своих детей, а жизнь ее - глубокая, наполненная до краев чаша. Теперь о счастье можно было только забыть… Ее ушей не сразу коснулся звук отворяемой двери, и стоило Рии заметить скользнувшую внутрь комнаты тень, как она, в одно мгновение, машинально потянула на себя край спущенного одеяла, чтобы прикрыть свое голое тело. Испуганный взгляд метнулся к Эйласу, который, кажется, не ожидал увидеть ее бодрствующей. Мужчина остановился на половине пути. Расстегнутая рубашка которую он уже успел сменить, напиталась свежей влагой после омовения - он успел привести себя в порядок. В руках его был зажат серебристый поднос, на котором красовался один единственный бокал с рубиновой жидкостью. - Проснулась уже… - растерянность, отразившаяся на лице Эйласа в первые секунды, тут же оказалась спрятана за привычной небрежностью. - Думал, ты захочешь пить. Это гранатовый сок. По взгляду мужчины, Рия никак не могла определить точно, о чем он мог думать в эти самые мгновения. Зачем вернулся, если мог оставить ее одну и пойти заниматься более важными делами? На миг, в ее голове, короткой вспышкой мелькнула мысль: А вдруг ему не плевать на нее? - Спасибо, — тихо проговорила Рия, стараясь не смотреть на пресловутый бокал - пить хотелось, но в присутствии Эйласа она даже с места теперь вряд ли сдвинется. - Для чего вы вернулись? Разве ваше спальное место здесь? - Нет, — самодовольно хмыкнул мужчина, проведя ладонью по влажным волосам. - Обычно я не сплю в комнатах, где принимают клиентов. Кровати шаткие, знаешь ли. Наверное, будь она хозяйкой подобного места, то вряд ли сама бы легла в постель, где раз за разом происходит слияние двух людей. Ей было противно представлять, какие мерзости могли твориться на этих кроватях. И, Рия подозревала, что именно из этих соображений Эйлас не спит в других комнатах… Однако, теперь она должна была спрятать все свое внутреннее недовольство как можно дальше от чужих глаз, потому что впредь - это будет ее единственным спальным местом. - Понятно, — девушка просто кивнула, не зная, что еще могла бы сказать. Присутствие Эйласа сильно смущало, не давало даже пошевелиться, словно Рия оказалась под многотонной плитой его цепкого взгляда. - Но могу я задать вам один вопрос? Что стало с гостем, который должен был заплатить за ночь со мной? Разве он не прибыл вовремя? - Прибыл, — подтвердил мужчина, усаживаясь на кровать с другого края от Рии. Еще мгновение и вот он уже вальяжно развалился на кровати, оперевшись на локоть и подняв на нее взгляд своих ясных глаз. - Он по некоторым причинам так и не смог тебя получить. Как видишь, пользуюсь ситуацией. - Вы сами говорили, что за меня обещаны неплохие деньги, — с горечью в голосе произнесла девушка. Не так уж это и приятно, обсуждать с кем-то продажу своей собственной чести. - Каким же образом вы теперь планируете это восполнить? Разве я здесь не для того, чтобы принести еще больше золотых в ваш карман? Мужчина вдруг задумался, уставившись куда-то мимо девушки. Неужели она застала его врасплох своим вопросом? - Не волнуйся, я найду отличное применение твоим…- красноречивый взгляд Эйласа прошелся по ее губам и шее, но стоило ему дойти до прикрытой груди, как уголки губ его кисло опустились вниз. - Способностям… - Значит, сегодня мой первый день работы в качестве шлюхи? - отвратительный комок застрял в ее горле, а слова до последнего не хотели сходить с языка. - Что же, тогда, с вашего позволения, я хотела бы пойти к себе в каморку и немного поспать. Совсем скоро поднимется солнце, а я так и не сомкнула глаз. - Думаешь, ты уже готова ублажать гостей своим красивым задом? - брови Эйласа насмешливо взлетели вверх. - Не скажу, что заметил в тебе прирожденный талант к подобным утехам. Или, ты просто забыла показать мне, как умело работаешь своим язычком? Неужели, произносить подобное вслух, ему действительно доставляет огромное удовольствие? Он мог промолчать, мог дать четкие указания и махнуть рукой, но нет, Эйлас намеренно втыкал в нее острые иглы, намеренно причинял эту боль. - Вы все сказали? - от обиды невыносимо жгло глаза, но несмотря на это, она постаралась вздернуть свой подбородок как можно выше. - Тогда я могу идти? Издав очередной смешок, Эйлас резко перевернулся на спину, свесив ноги с края. Закинув руки за голову, мужчина уставился в полог балдахина. Рия видела, как дергается его колено, слышала, как стучит каблук его сапога о пол, но, неужели он нервничает? Занавесившись кривой усмешкой, Эйлас слишком хорошо скрывал свои эмоции. - Думаю, тебе стоит взять несколько уроков лично у меня. Знаешь, не хочу терять свои кровные только потому, что ты и понятия не имеешь, как правильно раздвигать ноги перед гостями, — и снова каждое его слово было похоже на болезненный удар хлыста. - Пока ты не научишься ублажать мужчин, пока я не останусь довольным после проведенного с тобой времени, к клиентам ты не выйдешь. Какой честный хозяин борделя захочет позориться необученной шлюхой? А потому, будь готова днем работать на кухне, а ночи проводить у меня. Имей в виду: то, что было сегодня - лишь показательный вариант, вводный материал, который имеет лишь отдаленное представление о том, что ждет тебя со мной.
