Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

- Пошли, Кара, - грубо толкая меня вперед, вещала Лейла. – У меня приказ, - и, обернувшись к Анатолю, прошипела ему: - А ты, зайдешь ко мне после. Мне нужно с тобой поговорить.

Мужчина кивнул, не подавая виду, что знает, о чем пойдет разговор. Но я чувствовала, что он знает.

И ощущение опасности, нависшей над ним, не отпускало меня весь день.

А на следующее утро меня перевели на постоянную работу в дом, в зимнем саду.

Анатоля я с того дня больше не видела.

А в день, когда до возвращения голубоглазого демона оставалось всего пару дней, случилось нечто, что перевернуло мою жизнь. Навсегда. И началось все с визита красивого незнакомца в дом Кэйвано.

Я как раз заканчивала работу в зимнем саду, облаченная по приказу Лейлы в прочную серую рубаху с коротким рукавом, не доходившую мне и до колен, и выходила из комнаты, чтобы отправиться в душ, когда столкнулась с ним. С еще одним демоном. С еще одним дьяволом во плоти. И он пожирал меня.

Демон

У этого исчадия ада были пронизывающие карие глаза, которые из-за длинных ресниц казались почти черными. И этими глазищами он взирал на меня неспешно, медленно, лениво, вульгарно и уничижительно, будто раздевая, обнажая до гола не только мое тело, но и обнажая душу. Мне стало неуютно и противно.

А демон, вальяжно прислонившись к стене, засунув руки в карманы джинсов, наклонив голову набок, разглядывал меня так, как разглядывают товар на витрине магазина.

И ужасающе чувство дежавю накрыло меня с головой.

Я будто вновь оказалась на Арене, выставленная на продажу перед кучкой безжалостных извращенцев, возомнивших себя богами, вершителями моей судьбы. Беззащитная, напуганная, одинокая девочка, выброшенная на потеху богатых стервятников, животных, хищников, которые готовы были наброситься на меня, как на свежее мясо, и искромсать.

Я, тихо вскрикнув, испуганно отскочила к противоположной стене, прижимая руки к груди и глядя на нежданного гостя с ужасом и опаской. Да, его стоило опасаться. Я чувствовала исходившую от него ауру.

Он был вызывающе красив. Не той дикой, первобытной красотой, какой был красив Кэйвано, а красотой, которую, очевидно, принято считать классической. Черты его лица были изящны, правильны и выразительны. Легкая усмешка на чувственных губах, саркастически приподнятые уголки, откровенно заглядывающие в саму душу темно-карие глаза, иронично приподнятые брови, выглядывающие из-под ниспадающей на лоб черной челкой, прямой ном, волевой подбородок. И поза. Поза властителя, короля, хозяина, повелителя и... искусителя.

Очень опытного и самоуверенного соблазнителя таких маленьких и неопытных девочек, как я.

Под его раздевающим взглядом я плавилась, словно на огне. Сердце загрохотало в груди, как бешеное, а вспотевшие ладони, чтобы взять себя в руки, пришлось сжать в кулаки.

Опасен. Стучало в мозгу надрывающимся кашлем.

Очень опасен, потому что искушен и очаровательно соблазнителен.

Меня обдало жаром, пронзившим каждую клеточку тела, ноги подкосились, кожа покрылась дрожью. О том, чтобы произнести хоть слово, не могло быть и речи.

И я, как завороженная, наблюдала за тем, как незнакомец, отстранившись от стены, делает шаг вперед.

И я понимаю, что мне нужно бежать. Пока есть выход, пока есть возможность. Но не могу бежать, ноги меня не слушаются, я даже закричать не могу, чтобы позвать на помощь.

Его мысли я читаю по его смуглому лицу, они слишком очевидны, прозрачны. Мне они не нравятся, эти мысли жажды и обладания.

- Так, так, так, - скривившись, проговорил незнакомец бархатистым голосом, обдавшим меня пламенем. - А Кэйвано и не подумал поделиться новостью о том, что заполучил в свою власть такую конфетку, - окинув меня медлительным, скользким взглядом, поделился мужчина. - Как тебя зовут, конфетка?

И тут меня будто ушатом ледяной воды обдало. Сердце затрепетало в груди уже от ужаса и испуга.

Он приближался ко мне. Стремительно, важно, резко, подавляя и преграждая пути к отступлению.

- Кто вы? – стараясь, чтобы голос не дрожал, выпалила я. Куда бежать? Где спрятаться? Как спастись?!

Губы его изогнулись, брови приподнялись.

- Неужели Штефан не сказал? – мужчина поцокал языком, усмехнулся. – Я его очень хороший друг, - он вновь двинулся на меня. – Очень хороший друг, - подчеркнул он и, нависая надо мной, добавил: - Поэтому, будь умничкой, скажи мне, как тебя зовут. Ты ведь не хочешь разозлить его? – он хмыкнул. – Не советую тебе делать это, он, знаешь ли, бывает чересчур... активен в исполнении наказания за непослушание.

- Я не получала от него приказа... в отношении вас, - запинаясь бросила я, отступая по стене.

Этот человек был столько же опасен, как и Кэйвано, с одной лишь разницей. Его опасность была спрятана под маской сладости голоса, саркастически приподнятых губ, иронически изогнутых бровей, небрежности и мнимого равнодушия. Его истинные помыслы скрывались за маской нежности и страсти.

Он не терпел отказа, это тоже можно было понять по одному лишь на него взгляду.

И я не удивилась, когда на свои слова в ответ получила гортанный приторно сладкий смех. Но глаза его стали холодными, жесткими и колючими, предупреждающе взирающими на меня, призывающими не делать глупостей.

Он продолжал надвигаться на меня.

- Я думаю, - тягуче проговорил он своим колдовским голосом, - мы сможем с тобой договориться.

Я отступала до тех пор, пока не врезалась в угол и, замерев, испуганно посмотрела на него.

- Как тебя зовут, конфетка? – повторил незнакомец свой вопрос. – Я обычно не повторяю дважды, но для тебя, как видишь, - он вновь окинул меня быстрым взглядом, - сделал исключение.

Расстояние между нами стремительно сокращалось. Дыхание стало частым и прерывистым, жар пронзал насквозь, пульс колотился в виски, оглушая и не давая разумно мыслить. Отступать мне было некуда.

- Вижу, ты не так проста, какой кажешься, - протянул он, надвигаясь на меня, почти вплотную подходя ко мне и закрывая меня своим телом.

Я испуганно озиралась по сторонам в поисках помощи, мысленно молясь лишь о том, чтобы он ушел.